– Что знаете вы оба о том, как сходят с ума?!
Глава 8
Мать позвала ее к телефону, когда Соня, забравшись с ногами на диван, листала руководство по психиатрии. Она не надеялась найти на потрепанных страницах ничего ей не известного, просто пыталась отвлечься. Все случившееся днем до сих пор стояло перед глазами и мешало разглядеть в Зимине больного.
Провожая Соню домой, он за половину пути не произнес ни слова и выглядел осунувшимся и измученным. На углу соседней улицы вдруг остановился у газетного лотка и, казалось, начисто забыл, что его ждут. На его лице, пока Денис проглядывал заголовки, все отчетливее проступало брезгливое любопытство, словно мутный водоворот творившихся в мире событий затягивал его. Все это время Андрей поглядывал по сторонам и не проявлял никаких признаков нетерпения.
– Дурацкая у тебя работа, – пренебрежительно заметила Соня. – Слоняться с бездельником, который не знает, чем себя занять.
Андрей немедленно огрызнулся:
– Твоя не лучше. На мой взгляд, так даже хуже.
– И денег меньше платят, – язвительно подхватила она.
Хотя этот выпад телохранитель оставил без ответа, Соня уже не могла остановиться. Сунув ладони в карманы узких джинсов и покачиваясь на носках, она звонко спросила:
– И тебе не противно так жить? Не обидно?
– Слушай, отцепись от меня, – посоветовал он, настороженно посматривая на склонившегося над газетами Дениса. – Может, ты и привыкла у себя в больнице допросы устраивать, но я не твой пациент, поняла? И нечего тут выпытывать: не противно, не обидно? Не противно и не обидно, ясно? Дэнька – мой лучший друг. Почти брат. Я бы за него и бесплатно убил всякого, кто его тронет.
– Что?
Денис обернулся и обвел их рассеянным взглядом.
– Вы ссоритесь?
– Упаси бог! – воскликнула Соня, вскинув руки. – Не хотела бы я с таким поссориться.
– Это уж точно, лучше не пробуй, – заверил Денис. – Посмотри, какие у него кулачищи… Ну, сожми кулак, покажи ей! Я против него – щенок.
Он легонько ударил приятеля в плечо и отскочил, обворожительно улыбаясь. Андрей в ответ сделал выпад, имитируя удар, и поднял сжатую руку. Побелевшие костяшки были испещрены тонкими красными прожилками. На безымянном пальце слабо светился ровный след от кольца.
– Ты что, женат? – поразилась Соня. Почему-то это казалось ей невозможным.
Быстро спрятав руку за спину, Андрей односложно ответил:
– Был.
– Ладно, пошли, – заторопился Денис. – Я еще обещал…
Соня так и не узнала, что же он обещал. «Наверное, к Аннушке заехать». Она пыталась мыслить отстраненно, но его нетерпение показалось ей оскорбительным. Что-то напевая себе под нос и улыбаясь, он толкал ногой отколовшийся кусок асфальта и не обращал на Соню ни малейшего внимания. Когда Андрей привычно отстал, она спросила:
– И давно он в разводе?
– Кто? А, уже с год.
– Из-за чего он развелся?
Не моргнув глазом, Денис поправил:
– Из-за кого. Из-за меня.
– Что?!
– Я отнимал у него слишком много времени, его жене это не нравилось. Я ее вполне понимаю. Но я не заставлял его постоянно находиться при мне, честное слово! Он сам этого хотел.
– И хочет, – подсказала Соня.
– Наверное. – Он с невинным видом склонил голову. – Хотя за это время я бы себе уже надоел.
– Тебе быстро надоедают люди?
– Люди? Нет. Не знаю. У меня, кроме Андрея, нет друзей.
– Но подруг-то у тебя много?
– Нет, – сразу ответил он. – Подруга – это тот же друг, только женского рода. Кроме Аннушки, у меня нет подруг. Но если тебе не терпится узнать о моей половой жизни, то здесь все в полном порядке.
«Вот скотина!» – восхитилась Соня, однако вслух сказала:
– Почему ты думаешь, что меня это интересует?
– А разве это может не интересовать?
– Похоже, для тебя это главная ценность в жизни…
Денис замер и звонко шлепнул себя по ноге сложенной газетой. Сдвинув прямые брови, он резко спросил:
– С чего ты взяла? Что ты вообще знаешь о моей жизни?
Соня послушно согласилась:
– Ничего. Может, расскажешь? Мне хочется узнать.
В его узких потемневших глазах метнулось подозрение. Будто прося поддержки, он оглянулся на телохранителя, и тот, не дожидаясь, пока его позовут, как опытная собака, пришел на помощь.
– Нам пора, Дэнька, – сурово напомнил он. – Еще светло, она вполне доберется сама.
– Конечно, – обиделась Соня, – я вообще не просила меня провожать. Я-то как раз не нуждаюсь в телохранителе!
– Ты самостоятельная, да? – отступая и чуть наклоняясь, как бы готовясь к прыжку, выдохнул Денис. – Доктор. Ты сама зарабатываешь себе на жизнь. Тебе на всех наплевать, хоть в лепешку разбейся! Ты ни в ком не нуждаешься. Может, у тебя и вибратор есть?
Не успела она и замахнуться, как Андрей перехватил ее руку. Жарко дохнув в лицо, он прошипел:
– Не смей больше так делать!
Соня вырвалась и быстро пошла к своему дому. Ей хотелось пуститься бегом, но бегство означало бы поражение. На неровных плитах, которыми была выложена аллея, было легко поскользнуться, но Соня крепко держалась на ногах. Уходящее на покой солнце сочувственно согревало спину, а может, это обжигал чей-то безумный взгляд.
«Зря я ввязалась в эту историю! – ругала себя Соня. – Какая из меня актриса?! Курам на смех… Едва не раскисла от одного поцелуя! Черт бы побрал всех этих мужиков, никогда не знаешь заранее, чем это для тебя обернется… В одном он прав: лучше потратиться на вибратор, чем так мотать себе нервы».
Вернувшись домой, Соня приняла контрастный душ, напилась кофе и даже взялась читать справочник по психиатрии. В разделе об амбулаторных автоматизмах она прочла, что особую их форму представляет пароксизмальный сомнамбулизм (снохождение). Чаще это свойственно детям и подросткам. «Мальчик… – вспомнилось ей. – Зимина все время называла его мальчиком».
Пробежав глазами несколько страниц, Соня остановилась на абзаце: «Относительно редкой и недостаточно изученной является группа сенсорных („психосенсорных“) припадков, к которым относятся соматосенсорные, зрительные, слуховые, обонятельные и вкусовые припадки… Галлюцинаторный вариант проявляется сложными соматосенсорными переживаниями, например, ощущениями лишней конечности, восприятием красочной сцены, музыкальной мелодии…»
– Тебя к телефону, – сказала Тамара Андреевна, заглянув к дочери, и, не скрывая сожаления, добавила: – Это не Денис…
Взяв трубку, Соня с трудом распознала голос Андрея: телефонная связь делала его каким-то механическим.
– Ты очень занята? – не здороваясь, спросил он.
– Не очень. А что случилось?
– Пока ничего, но может случиться. Мы с ним в том же кабаке, где тогда обедали. По-моему, Дэнька решил напиться до полной отключки. Я хотел спросить: ему это не вредно?
– Вредно. Это любому вредно.
– Я говорю о нем. Как это отразится на его психике?
– Ты же считаешь его здоровым человеком…
– Я тебя спрашиваю! Ты – врач.
– С его склонностью к психопатии… Конечно, ему лучше вообще не пить. Ты можешь его остановить?
Немного помолчав, Андрей с неохотой признал:
– Нет. Он меня не слушает. Ты не могла бы прийти?
– В ресторан?
– А куда же?! Ты там не одна, что ли?
– С родителями.
– Так давай, собирайся!
– Мы так расстались… Ты уверен, что он захочет меня видеть?
– Слушай, кто из нас психолог?!
– Психиатр, – поправила Соня.
– Один черт! Ты что, правда не понимаешь, что это он из-за тебя тут напивается? Или просто решила над ним поиздеваться?
– Не болтай, – строго остановила Соня. – Зачем мне над ним издеваться? Он мой пациент.
– Он тебе не пациент! Он – человек, понимаешь? И ему плохо, потому что он влюбился, как дурак, в женщину, у которой калькулятор вместо сердца. И я ничего не могу с этим поделать.
– Хорошо, я сейчас приду, – резко ответила Соня. – Только ты не смей больше говорить мне про калькулятор!
