Впрочем, Джаван был уверен, что Айвер не станет спешить женихаться — хотя Анселя, несомненно, следует предупредить, что племянник Хьюберта обхаживает его родственниц. Возможно, тот еще не знает, что девушки сейчас при дворе…

Когда под торжественные звуки труб и фанфар слуги внесли в зал следующее блюдо, принц решил, что эти сведения также постарается передать, вместе с трагической вестью о смерти Келлена и Джебедии.

Вот только сможет ли он выдержать на этом пиршестве, пока не придет время встречаться с Тависом?..

Тавис, конечно, узнал о трагедии несколько дней тому назад. Он присутствовал на мессе, которую Джорем и епископы Ниеллан и Дермот отслужили в маленькой михайлинской часовне за упокой души Элистера, Джебедии и Райса, и видел, как их тела погребли в крипте.

В этой часовне он хотел ненадолго задержаться, чтобы поразмыслить в одиночестве, как делал обычно, перед тем как отправиться к Порталу на встречу с Джаваном, но затем вспомнил, что именно сегодня Кверон намеревался провести какой-то загадочный гавриилитский обряд. Однако, проходя мимо часовни, с удивлением обнаружил приоткрытую дверь. Не удержавшись, он рискнул заглянуть вовнутрь.

— А, Тавис, я надеялся, что ты зайдешь, прежде чем я начну, — поприветствовал его Кверон, дружески помахав юноше рукой. У него за спиной, перед алтарем, был установлен небольшой столик. — Заходи, пожалуйста, и закрой дверь. Я хотел кое о чем попросить тебя.

Тависа это удивило, поскольку они с бывшим гавриилитом никогда прежде не общались наедине, однако он послушно вошел в часовню, притворив за собой дверь.

Он также с недоумением отметил, что на Квероне вновь гавриилитское одеяние с белоснежной накидкой из тончайшей шерсти, сколотой на левом плече зелеными значком с изображением ладони со звездой — символ священника-Целителя.

— Сегодня я исполняю свой долг гавриилита, — пояснил Кверон, заметив вопрошающий взгляд Тависа; однако он по-прежнему старался держаться так, чтобы молодой человек не мог разглядеть столика перед алтарем, у него за спиной. — Если уж однажды вступил в Орден… — он пожал плечами. — Впрочем, я совсем не о том хотел с тобой поговорить. Мне… мне кажется, от Райса ты узнал, что у меня это так и не вышло. Я подумал, может, ты сумел бы научить меня?..

— Научить блокировать способности Дерини? — напрямик спросил Тавис. — Не знаю, получится ли у меня, если уж Райс не смог. Он был куда талантливее, чем я.

— И чем я тоже, по крайней мере, в этой области, — пробормотал Кверон. — Но я должен этому научиться, Тавис. Это очень важно! Пару недель назад я встретил очень храброго, но совершенно беспомощного человека на холмах близ Долбана. Я оставил его с фанатиками-виллимитами, которые смотрят на него как на пророка или на святого — а ведь он и впрямь мог бы спасти сотни наших сородичей, если мы сумеем укрепить их веру в него. Но чтобы добиться этого, нам нужен кто-то рядом с ним, способный делать то же самое, что и Райс. Если бы я научился, это бы ему очень помогло. И я готов пойти на любые жертвы ради такой цели.

— Вы намекаете, что я на это не готов? — негромко спросил Тавис.

— Конечно, нет. — Кверон покачал головой. — Но с тобой все… не так просто. Если не считать физического недостатка — твоей руки, есть и другая сложность. Все помнят, как близок ты был с принцем Джаваном. Из-за этого будет труднее оправдать твое появление у виллимитов.

— Я понимаю, — отозвался Тавис, складывая руки на груди, так, чтобы пустой рукав поменьше бросался в глаза. Он досадовал на Кверона, что тот напомнил ему об этой утрате, и на себя самого — за то, что это так задело его. — И все же, никак не желая вас обидеть, скажу, что едва ли вы сумеете обучиться этому приему.

— Но ты дашь мне шанс? — продолжал настаивать Кверон.

— Что, прямо сейчас? Здесь?

Кверон пожал плечами.

— Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Или ты торопишься к Джавану?

— Нет, еще пара минут у меня есть, — пробормотал Тавис. — Но…

Вздохнув почти с раздражением, он неожиданно шагнул к Кверону, провел рукой тому по лбу и одновременно мысленно потянулся к той области сознания, о которой узнал от Райса. Кверон инстинктивно отпрянул, но недостаточно быстро. Осознав постигшую его утрату, он поник и даже не сделал попытки высвободиться, когда Тавис ухватил его за одежду, а изуродованной рукой уперся в шею.

— Знаете, а ведь я мог бы оставить вас вот так, — прошептал Тавис, впившись взором своих светло-голубых глаз в испуганные карие глаза старшего Целителя. — Конечно, я этого не сделаю, и даже не стану вторгаться в ваши мысли, чтобы выяснить, зачем вам все это понадобилось — но вы очень рисковали. Вы же меня почти не знаете!

— Но ведь ты мог бы сотворить такое и без всякого предупреждения, — заметил Кверон, сумевший даже в такой непростой миг быстро взять себя в руки. — С Райсом было то же самое. И даже когда я знал, чего ожидать, противиться было бесполезно. Он не рассказывал тебе, как мы с Эмрисом пытались однажды докопаться до истины? Это было в самый первый раз, когда они явились к нам с Элистером, чтобы показать, на что Райс способен. Это страшный дар, Тавис. Да смилуется над нами Господь, что мы вынуждены использовать такое оружие против себе подобных!

— Да поможет нам Бог! — с тяжким вздохом отозвался Тавис. Опустив глаза, он в одно мгновение вернул Кверону его способности, однако не отстранился и руку не опустил. — Простите. Мне не стоило этого делать. Хотите взглянуть на ту область, где, по-моему, это происходит? — Он вновь посмотрел на Кверона. — Хотя не думаю, что это что-то изменит.

Со слабой улыбкой Кверон поднял руки, легонько касаясь запястий Тависа.

— Если уж я не научусь и у тебя, так, может, хоть скажу себе, что это не мое, и успокоюсь. Ты позволишь?

Расслабившись, Тавис прикрыл глаза и начал опускать защиты, чувствуя, что Кверон делает то же самое.

Прежде он побаивался Кверона, ведь тот был почти легендой среди гавриилитов, одним из лучших, самых сильных и хорошо обученных Целителей… но теперь, познав его слабость, Тавис больше не испытывал страха. Он позволил собрату-Целителю войти в его сознание, мысленно прощупывая ту область, где происходило блокирование способностей, затем несколько раз воздействовал на нее в мозгу самого Кверона, к вящему изумлению гавриилита.

Когда они прервали контакт, и физический, и ментальный, Кверон мог лишь устало покачать головой, и Тавис понял, что тот наконец убедился в бесплодности своих попыток.

— Благодарю, — прошептал гавриилит, опуская глаза. — Я больше тебя не побеспокою, Тавис.

— Вы меня ничуть и не побеспокоили, — возразил молодой человек, в душе которого внезапно пробудилось сочувствие к старшему. — Мне остается лишь надеяться, что вы сами окажетесь для меня лучшим наставником, чем я для вас. Отец Элистер как-то сказал, что варнаритское образование, которое я получил, неполно, по сравнению с тем, как учат у гавриилитов и михайлинцев…

Его собеседник, уже вполне оправившись от недавнего разочарования, — и Тавис мог лишь сильнее уважать его за это, — отозвался с улыбкой:

— Что ж, у каждого из нас свои достоинства, я полагаю. — В голосе его не было зависти и почти не слышалось сожаления. — Господь не всегда награждает нас талантами, коими нам так хотелось бы обладать, но надлежит верить в Его высшую мудрость… По-моему, Элистер втайне всегда мечтал быть Целителем. Человек редко получает то, чего жаждет его душа…

— Это верно, — сочувственно улыбнулся Тавис, протягивая Кверону руку в знак примирения. — Ладно, мне пора на встречу с принцем Джаваном. Да и у вас, мне кажется, были какие-то важные дела, пока я не помешал. Но буду с нетерпением ждать наших занятий.

— А мне будет приятно иметь дело с таким способным учеником, — отозвался Кверон, дружески пожимая руку Тависа. — Да благословит тебя Бог, сын мой.

Тавис с благодарностью перекрестился вслед за старшим Целителем, а затем вышел из часовни, аккуратно прикрыв за собой дверь. Кверон же, оставшись один, задвинул засов и в задумчивости вернулся к столику перед алтарем, где его дожидалась небольшая жаровня, полная углей, маленький, острый, точно бритва, нож и свернутая гавриилитская коса — г'дула.