Бри опустила взгляд на его ладонь, по-прежнему сжимавшую ее.

– А вы мой любимый учитель. Хотя, может быть, просто самый любимый человек…

Они одновременно взглянули на свои сомкнутые руки, и жизнь на мгновение остановилась. Потом за углом заржала компания подростков, и чары улетучились.

– Пора идти, – с неохотой сказала Бри. – Наверное, Холдо уже вернулся…

Мгновение они смотрели друг на друга. Никто так и не двинулся. А затем что-то заставило Бри привстать на цыпочки. Мистер Феллоу поколебался, но не стал ее останавливать. Поэтому она подалась вперед еще немного и закрыла глаза. Ее губы коснулись его – очень, очень нежно. Он не пошевелился, но поцелуй продлился еще секунду или две. Когда Бри отстранилась, она ощутила на губах холод.

– Ты права, – сказал мистер Феллоу и закашлялся, явно смущенный. – Лучше нам вернуться.

Этот случай мог превратиться в прекрасное воспоминание, которое согревало бы Бри еще долгие месяцы. Но нет. Отец узнал о ее планах сменить школу и проявил неожиданную заинтересованность в будущем дочери. Ей запретили даже думать о том, чтобы покинуть Квинс-Холл, и заставили вернуться осенью – с новообретенной репутацией фрика, который отплясывал джигу на выпускном балу.

Когда Бри вошла в класс на первом уроке английского, лицо мистера Феллоу окаменело от шока. С тех пор он избегал говорить с ней о том, что произошло, не позволял себе дружеского тона, а теперь еще и принялся отрицать сам факт поцелуя.

Бри снова стала помехой. В большинстве случаев ее это не беспокоило, но ведь мистер Феллоу не относился к большинству. Он был особенным. И сейчас вел себя с ней так же, как остальные.

Мистер Феллоу спрятал ее сочинение в ящик стола, и его тон тут же изменился – весь спокойствие и назидание.

– Послушай, я не думаю, что этот разговор нас куда-нибудь приведет. Мне правда жаль, что тебе снова отказали. Все-таки обдумай мои слова. Постарайся сделать себя и свою жизнь более интересной, а темы для романов подтянутся. Перестань от всех закрываться.

Бри слова не могла вымолвить от унижения, а потому молча вылетела из класса. Она промчалась по коридорам и почти вломилась в дверь женского туалета. Там она заперлась в кабинке, стянула колготки и плюхнулась на сиденье, часто-часто моргая.

Снова послышался скрип двери. В туалет зашла пара девушек.

– Черт, придется нанести тушь заново. У меня по лицу будто паук прополз.

Жасмин и ее Идеальная Компания. Кудахчут над макияжем. Ну конечно.

Бри замерла, боясь шмыгнуть носом и тем выдать свое место засады.

– Ничего подобного. У тебя шикарные ресницы.

Ага, это Гемма. Подмазывается, как обычно.

– Думаешь? Накладные – не чересчур для школы? Я их сегодня впервые сюда надела.

– Не-а. Роскошно выглядят.

Раздался стук и звяканье: кто-то вывернул косметичку в раковину.

– Надо быть во всеоружии. Хьюго до сих пор строит из себя слепого, так что придется работать на короткой дистанции, хех.

– Точно. Что он сейчас делает?

– Понятия не имею. – Жасмин вздохнула. – Ходят слухи, что затесался на вечеринку для девочек и там окрутил какую-то левую телку.

Бри подалась вперед, стараясь не упустить ни слова. Она слышала, как Хьюго рассказывал об этой девочке утром.

– И ты веришь слухам?

– Не знаю.

– Да ладно! Чтобы ты – и сомневалась в себе?

Жасмин? Сомневается в себе? Бри чуть не фыркнула и тем чуть не выдала себя.

– Не знаю. Ладно, ты права. Конечно, официально мы в разрыве… Но, возможно, с заключением мира стоит поторопиться.

Бри судорожно вздохнула.

– Чтобы успеть к вечеринке в честь восемнадцатилетия?

Жасмин рассмеялась. Следом послышалось подобострастное хихиканье.

– А то. Это должно быть событие года. Я уже присмотрела десяток платьев.

– Тогда тебе стоит приструнить его поскорее.

– Мда. – Кафельные стены эхом вернули звук чмокающих губ. – Возлагаю надежды на эту новую помаду. К тому же… Признаться, я сама была не очень хорошей девочкой.

Судорожный вздох.

– Жасмин? Серьезно?

– Тсс. Помнишь, мы «в разрыве».

– Кто? Кто он?

Тюбики собрали и спрятали обратно в косметичку. Затем послышался стук каблуков и наконец – скрип двери.

– Помнишь ту вечеринку у Сета?..

Дверь захлопнулась, оборвав рассказ Жасмин на полуслове. Больше Бри ничего не могла разобрать, как ни старалась. Неожиданно она почувствовала раздражение. Она балансировала буквально на краю (туалетного сиденья), пытаясь расслышать, что за таинственный парень составил конкуренцию Хьюго.

А потом до нее дошло.

Жасмин Даллингтон была интересной.

Бри интересовала ее жизнь.

Значило ли это, что Бри должна стать похожей на Жасмин? Сама эта мысль вызывала отвращение. Омерзение. Жасмин была не более чем надушенным пустым местом, и все же людей волновала ее жизнь. Ее ужасные друзья. Всем хотелось знать, с кем они встречаются. О чем думают. Что делали на прошлых выходных.

Никто не хотел ничего знать о Бри.

Опустив взгляд, она поняла, что расчесывает вчерашние шрамы. По ноге стекала капелька крови. Бри торопливо отмотала туалетную бумагу и стерла ее.

Ей о многом предстояло подумать.

– ЕЩЕ ВИНА, ПОЖАЛУЙСТА.

Бри протянула пластиковый стакан, и Холдо плеснул туда темно-красной жидкости.

– Еще.

Холдо вскинул бровь, но послушно лил до тех пор, пока стакан не наполнился до краев.

– У тебя потом не будет проблем?

– Тсс. У меня выдался плохой день.

Был вечер пятницы. И Бри с Холдо делали то, что и всегда вечером в пятницу, – сидели дома и смотрели заумные фильмы с субтитрами, которые тешили их самолюбие.

– Почему у тебя всегда только красное вино? – спросила Бри, делая щедрый глоток. Должно быть, бутылка стоила добрых пятьдесят фунтов, но она никогда не замечала разницы. Пока в стакане плескался алкоголь, остальное было не важно. Особенно после такого дня, как сегодня.

– А что? Ты хочешь чего-то другого?

Бри пожала плечами:

– Не знаю. Может, водки?

На лице Холдо отразилось отвращение.

– И что дальше? Шоты[4] с Bacardi Breezers?[5] Ягербомба?[6]

– Все наши сверстники такое пьют.

Губы Холдо округлились до идеальной «О», будто он ждал, что в рот ему положат леденец.

– Это бургундское вино из лучшего французского винограда, выращенного на восточном берегу Роны. – Голос Холдо надломился от обиды.

Бри поняла, что каким-то образом задела его чувства, и поспешила загладить ошибку:

– Очень вкусное. Спасибо.

Оба смущенные, они вернулись к «Донни Дарко» – одному из абсолютных фаворитов Холдо. Главной мечтой его жизни было потерять девственность под аккомпанемент Joy Division – как это произошло с Джейком Джилленхолом в фильме.

Хотя нет, забудьте. Главной мечтой его жизни было просто потерять девственность. Точка.

Бри поглубже забралась под одеяло и сделала еще один большой глоток. Она никак не могла сосредоточиться на фильме. Из головы не шли слова мистера Феллоу и очередной отказ, распятый на гвозде в спальне.

Бри вздохнула.

– Ты в порядке? Можем посмотреть что-нибудь еще.

Вокруг губ Холдо – там, где кожа обветрилась, – остался бордовый ободок. Бри не нашла в себе мужества сказать ему об этом.

– В порядке. Просто мысли блуждают.

– Все еще думаешь о том письме с отказом?

У Бри начала тяжелеть голова. По экрану шествовал огромный серый кролик. Вопрос Холдо остался без ответа.

Тот, чувствуя ее беспокойство, потянулся за пультом и приглушил звук.

– Ты не думала завести блог? – спросил он, разворачиваясь к ней на диване. – Это один из путей к публикации.