Фиолетовая смерть здесь не годилась. Она изберет ближайшего к ней Непобедимого, а не того, кто укрылся в шатре. Надо придумать что-то другое. В его арсенале магических средств мало что годилось для поставленной цели. И снова он проклял обстоятельства, помешавшие ему стать настоящим шаганом.

В конце концов он выбрал заклинание, вызывающее у человека все симптомы брюшного тифа, и стал тихо его напевать, стараясь мысленно узреть Эль Мюрида таким, каким он когда-то видел его в Аль-Ремише. Закончив заклятие, он мысленно швырнул его в стоящий перед глазами образ Ученика.

В ответ из шатра раздался крик боли.

Некоторые Непобедимые заспешили к своему владыке, а остальные бросились на Гаруна.

— Что за дьявольщина там творится? — спросил Хаакен.

— Понятия не имею, — ответил Браги. — Но он, похоже, их все-таки достал.

— Может быть, нам стоит ему помочь? Они подумают, что на них напали, и парень в суматохе скроется.

Браги в этом сомневался. Он не верил в то, что Гаруна можно спасти, и размышлял, не стоит ли вернуться назад в Эль Асвад, пока отсутствие отделения остается незамеченным. Но по-видимому, он уже опоздал сделать это. Надо попытаться извлечь максимальную пользу от своего присутствия здесь.

Некоторые солдаты врага убегали из лагеря. В самом же лагере пожар все разрастался. Из-за заграждения доносилось дикое ржание лошадей.

— Хорошо. Пошли. Пуганем тех, кто убегает. А те, кто вооружен луками, пустите-ка несколько стрел через ограду.

Поднявшийся в замке шум разбудил Мегелина Радетика. Еще не проснувшись как следует, он выполз из своей каморки, волоча за собой по полу меч. Он уже успел забыть, когда пользовался им в последний раз. Неужели ночной штурм? Этого он не ожидал. Ночной бой был не в пользу Ученика. Ему следовало методично истреблять обороняющихся — так, как он сделал это вчера.

Радетик остановился и прислушался. Мимо него с криками неслись люди, но раскатов грома он не слышал. Молнии не били в стены Твердыни. Может быть, это вовсе и не штурм?

Что же это в таком случае?

Он вышел в северный двор и увидел, что тот кишит людьми, бегущими к воротам.

— Что случилось? — спросил он, схватив за рукав какого-то воина.

Солдат вырвался и помчался дальше. Так же поступил и следующий, которого ему удалось поймать. Никто не желал уделить старику хотя бы миг. Радетик потащил свои старые кости на стену.

Лагерь Ученика пылал. На фоне пламени метались люди, которых топтали кони и верблюды. Кое-где кипел бой. Защитники Эль Асвада, не соблюдая никаких боевых порядков, набросились на врагов. Мелькнула мысль о растревоженном муравейнике…

— Какая банальность, — пробормотал он.

Мегелину потребовалась лишь секунда для того, чтобы сообразить, с чего все началось.

— Гарун! Безумный мальчишка! — Старика охватила паника. Его любимый Гарун… Он практически скатился со стены, чтобы побыстрее оказаться в гуще событий.

Посторонний наблюдатель, постоянно в нем сидевший, ухмыльнулся: «Этот парень вовсе не твой ребенок. Ты лишь получил его взаймы».

Пусть так. Но его сердце все равно трепетало при мысли о том, что мальчишка может погубить себя в какой-то немыслимой романтической авантюре ради того, чтобы восторжествовало дело его отца.

Браги приказал своим людям держаться теснее, так чтобы их не разметал человеческий ураган. Вокруг них валялись десятки тел. Враг в подобной обстановке был легкой добычей. Толпа воинов, примчавшихся из крепости, была такой же беспорядочной, как и противник, но они были преисполнены ярости. Вся местность вокруг превратилась в бойню. Браги повел своих людей к входу в лагерь.

Попасть в него не составило никакого труда. Враги бежали, перелезая через ограждение. Солдаты Гильдии и воины валига вошли в лагерь вслед за отделением Браги.

Что теперь? Где его искать? Гарун хотел добраться до Ученика. Штаб Эль Мюрида должен располагаться в центре лагеря.

— Туда! Бегом!

Хаакен собирал людей, а Браги, лавируя в пламени, помчался направо. Отделение двинулось вслед за капралом, отмечая свой путь цепочкой вражеских тел. Взбесившиеся кони представляли для наемников большую опасность, нежели солдаты врага.

Браги выскочил в проход между палаток, ещё не охваченных огнем, и побежал к центру лагеря.

Непобедимые швырнули Гаруна на землю к ногам Эль Мюрида. Сын Юсифа, подавив крик боли, плюнул в их вожака и в ответ получил удар сапога под ребра.

— Щенок валига, Властитель.

— Ты в этом уверен, Мауфакк?

— Тот самый, что напал на тебя в Аль-Ремише.

— Но то же был маленький мальчик.

— Прошло много времени, Властитель. Похоже, что с тех пор он научился новым шаганским фокусам.

Гарун увидел, как потемнело лицо Ученика. Он сравнил его с тем лицом, которое видел несколько лет назад. Этот человек выглядел не по годам старым. Он даже казался стариком.

— И ты смеешь осуждать меня, когда сам пользуешься колдовством?

Непобедимый ударил его ещё раз. Рот юноши заполнился кровью. Подавив боль, он выплюнул алую жижу на белый балахон и выдавил оскорбление:

— Свиножор!

— Ты заблуждаешься, я не прибегаю к колдовству, — произнес Эль Мюрид с видом оскорбленного достоинства. — Я обращаюсь к помощи Творца, используя средство, врученное мне его Ангелом.

— Интересно, кто из нас заблуждается?

Появился Эль Надим.

— Властитель, в лагере царит полнейший хаос, — доложил он. — Пожар сдержать невозможно. Солдаты Гильдии находятся внутри ограждения. Нам надо уходить.

Лицо Ученика потемнело ещё сильнее и он бросил:

— Нет!

— Властитель! — выпалил Мауфакк. — Обратись к свету своего разума. Этот мерзавец посеял панику среди наших людей. Враг наседает, и мы не можем организовать отпор. Надо уходить, или мы все погибнем. И это следует сделать до того, как паника распространится на Непобедимых.

— По пути мы соберем всех, кто остался в живых, и вернемся, — сказал Эль Надим, обменявшись взглядом с Мауфакком.

Гарун заметил этот взгляд. Оба военачальника знали, что новой попытки взять крепость быть не может. Этой ночью их войско обескровлено.

— Никто из вас не спасется, — прохрипел он. — Вы уже покойники.

Пустая болтовня… Но все-таки, может быть, их убьют? Гарун уже слышал звуки битвы.

Гримаса боли исказила лицо Ученика. Телохранители подхватили своего Властителя, прежде чем тот успел упасть, а их командир отдал приказ:

— Посадите его на лошадь. Всех, кого можно, на коней! Если будет необходимо, то по двое на одного. — Затем он повернулся к Гаруну и спросил:

— Что ты с ним сделал?

Гарун промолчал.

Последовал очередной удар и следом за ним вопрос:

— Так что же ты сделал?

Гарун заскрипел зубами и усилием воли подавил боль.

Удары посыпались на него градом. Непобедимые избивали его деловито, всем своим видом давая понять, что боль прекратится лишь после того, когда он снимет наложенное им заклятие.

Минуты казались часами. Боль становилась совершенно невыносимой, и только природное упрямство не позволяло Гаруну уступить.

В шатер ворвался Непобедимый и, задыхаясь, объявил:

— Они направляются сюда.

— Далеко?

— Шли за мной по пятам.

Командир телохранителей рывком поставил Гаруна на ноги.

— Мы захватим его с собой. Властитель в безопасности?

— Они уходят через запасный выход, господин. С ними генерал и несколько его людей.

— Помоги мне его тащить.

У Гаруна не было сил передвигаться самостоятельно. Телохранители подхватили его с двух сторон и потащили к выходу. Ноги юноши беспомощно волочились по земле. Кроме того, он почти не видел. Все предметы вокруг казались искаженными, а их контуры расплывались.

Он скоро умрет. Они заставят его снять заклятие, а затем убьют. Но несмотря на боль, юноша ощущал себя победителем.