Такое могущество и секретность не могли не вызвать разговоры, что подлинная сущность и настоящие цели организации известны только старикам-генералам в Цитадели.

В этом утверждении, видимо, была доля истины, но никто открыто не выступал против солдатского братства, никто не пытался его преследовать.

Браги, Хаакену и Рескирду было наплевать на то, как другие относятся к Гильдии. Их сердца наполнились гордостью с того момента, когда они впервые вступили за ворота Высокого Крэга. Еще шесть дней и они станут полноправными членами братства.

— Куда, как вы думаете, нас направят? — спросил Рескирд.

Однако сразу после ужина их отправили прямиком в казармы, где их возбужденные товарищи обсуждали совершенно беспрецедентное событие. Одновременно они начищали до блеска свои доспехи и сапоги. Сержант Сангинет был просто одержим идеей чистоты.

— Мне все равно, куда пошлют, — ворчал Хаакен. — Лишь бы выбраться из этой помойки. Готов поставить золотой против медяка. Это место — точная копия ада.

— Думаешь, нам повезет? — не отставал Рескирд, приглаживая свои роскошные каштановые волосы, которые почему-то всегда отказывались лежать как следует.

— А вдруг мы попадем в какую-нибудь знаменитую часть? — продолжал Рескирд. — Ведь мы же в числе лучших.

Драконоборец совсем не походил на уроженца Тролледингии. Он был высоким, но довольно худощавым молодым человеком с изящными, как у женщины, руками. Рескирд выглядел типичным итаскийцем.

— К Хоквинду? К Лаудеру? В Белую дружину? — бубнил он.

— У Вичарда есть шанс попасть в Белую. Если мы сможем помочь ему продержаться до выпуска. Просто оторопь берет, когда видишь его умение обращаться с луком.

— Нас направят в другие части, — проворчал Хаакен. — Хоквинд и Лаудер не берут к себе зеленых новичков вроде нас.

— А я ставлю на отряд в Симбалавейне, — сказал Браги. — Именно оттуда исходит угроза войны.

— Это же ещё южнее! — запротестовал Хаакен. — А лето в самом разгаре.

— Что касается меня, — начал Рескирд, — то я готов поцеловать Сангинета в зад, лишь бы он откомандировал меня в Октилию. — Отряд телохранителей князя Сардиго Октильского состоял исключительно из тролледингцев, солдат Гильдии.

В помещении казармы возникла фигура демона не менее девяти футов ростом и семи футов в плечах.

— Целуй меня куда хочешь, парень, — прорычала фигура, — но я все же надеюсь избавиться от тебя ещё до дня вручения щитов.

— Молчим, молчим! — поспешил заявить Браги, для которого появление сержанта явилось полной неожиданностью.

— А если мне это не удастся, то ты, Драконоборец, получишь назначение выгребать дерьмо из всех нужников этого проклятого замка.

Рескирд вовсе не испугался. Подобные слова в устах сержанта звучали чуть ли не похвалой.

Сангинет принялся изучать небольшое помещение казармы, отведенное отделению Браги. Он совал пальцы во все щели, испытывал прочность подвесных коек. Сержант старательно изыскивал недостатки, но не мог найти ничего, что могло позволить ему взгреть новобранцев.

— Рагнарсон! — наконец прорычал он.

— Слушаю, сэр!

— Ты что, парень, решил надо мной поиздеваться?

— Прошу прощения, сэр. Я не понял, сэр.

— Ты ведешь со мной какую-то грязную игру, парень! У тебя всегда все в порядке. Возможно, мне придется изменить правила, — со зловещей улыбкой закончил сержант.

В этот момент двери приоткрылись и в образовавшейся щели появилась голова капрала Трубачика.

— Сержант! — позвал он. — Вас желает видеть Старик. Говорит, что прибыть надо было ещё вчера.

— Что теперь?

— Прибыл очередной гонец. Похоже, что все решено. Он ждет слова из Цитадели.

— Да провались все в преисподнюю! — проревел сержант. — Слухи подтверждаются. А мы увязли с этими зелеными несмышленышами.

Демон покинул помещение, а следом за ним в коридор выползли и его ученики.

— Интересно, о чем это они? — спросил Браги.

Хаакен и Рескирд в ответ лишь пожали плечами.

— Браги, нам надо дать ему возможность во что-нибудь вцепиться, — произнес Драконоборец. — Он пускает пену, потому что не может отыскать никаких недостатков.

— Ни за что. Мне его игры не нравятся. Но пока я здесь, я буду играть в них лучше, чем он. А если по совести, то весь этот рык — сплошная показуха. Отец вел себя точно так же. Бьюсь об заклад, что как только мы получим щиты, эта твердая задница сразу помягчеет.

— Хм-м-м! — выразил свое мнение Хаакен.

Слухи носились в воздухе, как голуби, вспугнутые во время завтрака. Старцы в Цитадели якобы согласились принять крупный заказ. Муштровавшие новичков командиры не отрицали этого, но, впрочем, и не подтверждали. Говорили, что рота новобранцев тоже будет задействована. Унтера этого не отрицали, но и не подтверждали. О характере соглашения выдвигались разнообразные версии, в том числе и самые фантастические. Сангинет и Трубачик, видимо, знали правду, но ничего не говорили. Сержант побледнел и громыхал даже больше, чем обычно. Программа подготовки была изменена и новобранцы теперь в основном учились как можно лучше владеть оружием и зубрили боевые сигналы.

— Нас тоже пошлют, — рассуждал Браги, набив брюхо. — И сержант ожидает, что драки не миновать. Видимо, это будет не тот враг, который поднимает лапки, едва узнав, что Гильдия вступила в дело.

Хаакен, соглашаясь, буркнул что-то невнятное, а Рескирд заметил:

— Он жуть как боится.

— И я его за это не осуждаю, — пробурчал Браги. — Его жизнь будет зависеть от нас. А мы ещё ни разу не участвовали в битве.

— Ему следует больше верить в свои педагогические способности.

— А ты разве не испугался бы, окажись на его месте?

— Нет, — пожимая плечами, ответил Рескирд. — Никогда не узнаешь, на что способен человек, пока не посмотришь на него в деле. А ведь мы единственные из всех новичков, кому довелось участвовать в настоящих схватках.

До самого вечернего построения им так ничего и не сказали. Когда солдаты — как новобранцы, так и ветераны — построились на плацу, к ним обратился какой-то полковник из Цитадели. Он подтвердил, что заключено соглашение о службе, в которой примет участие тысяча человек. Командовать соединением будет генерал Хоквинд. Деталей предстоящего похода он не сообщил, видимо, из соображений безопасности. В заключение полковник призвал всех братьев, не участвующих в предстоящей операции, поминать отряд Хоквинда в своих молитвах.

— Хоквинд! — восхитился Рескирд. — Ну и везет же нам! Первый поход, и сразу же под командованием великого мастера! Вы слышали, что он сотворил в прошлом году под Балевином? Разгромил всю армию Кистена, имея в своем распоряжении всего пятьсот человек!

— Ну да, — буркнул Браги. — Ты забыл сказать, что это было пять сотен лучших бойцов из его полка и из Белой дружины.

— До чего же ты похож на Хаакена… Ужас просто! А что скажешь о битве под Вади Эль Куф? Пятнадцать тысяч врагов осталось валяться в поле. Он не проиграл ни единой битвы.

— Рано или поздно наступает первый раз… — пробурчал Хаакен.

— Не верю я тебе. Как ты думаешь, когда мы выступаем?

В тот же вечер по казарме пронесся слух о том, что новобранцы закончат учебный курс. Им оставалось ещё пять суток ада.

— Вот тебе и поход на войну, Рескирд, — прошептал Браги, когда был потушен свет. — Еще посидишь по уши в этом… сам знаешь в чем. Учись получать удовольствие от полосы препятствий.

Первая регулярная рота выступила в поход через два дня, чтобы воссоединиться с Хоквиндом где-то на юге. По казарме пронесся слух, что роте новобранцев придется догонять ветеранов в пути. У многих рекрутов физиономии помрачнели. Марш предстоит тяжелый. Окончание учебы, судя по всему, облегчения не сулило.

— Да вы же все молодые люди, — веселился капрал Трубачик. — И, как я слышал, пребываете во цвете сил. Вы их догоните, даже шагая спиной вперед.

За следующие несколько дней Браги произнес очень мало слов. Он молча терпел муштру и тупо повторял многочисленные упражнения с оружием. Хаакен наконец не выдержал и спросил: