Есть объективные свидетельства, и они следующие: передача, записанная в среду, в течение четверга в эфире шла пять раз. Первый эфир, самый ранний, идет на Дальний Восток, потом Восточная Сибирь, Западная Сибирь, Уральский регион и, наконец, Центральный. Так вот, по сообщениям из Интернета (в т.ч. и на моем форуме), на Дальнем Востоке в конце передачи соотношение голосов было семь тысяч на пять тысяч в пользу Леонова. Понимаете, Дальний Восток – это регион, который традиционно голосует за Жириновского (точнее говоря, не за него, а против московской олигархической власти). И вот даже там Макашев проиграл. Тем более центральный регион, московский, такой прозападный и продвинуто-цивилизованный, должен был превратить его проигрыш в сокрушительный разгром. Но результаты голосования вдруг оказались совсем иными: все регионы до Урала отдали победу Леонову, а в центральном регионе вдруг объявляется победителем Макашев. Конечно, я не могу доказать свой вывод математически, у меня нет доступа к компьютерам г-на Соловьева, но мое ощущение – команда Соловьева подтасовала результаты для того, чтобы присудить победу малосимпатичному персонажу.
Для чего это нужно? – Для того, чтобы потом махать этим результатом по всему миру и трубить о том, сколь ужасна и дика эта немытая Россия. Конечно, журналисты, стойко защищающие демократию в столь экстремальных условиях, достойны более высокой оплаты и более обширных грантов… Еврейская пропаганда вообще традиционно заинтересована в преувеличении угрозы – легче управлять испуганными, легче на свою сторону привлекать ранее нейтральных…
– Но, действительно, вместе с тем, и само «письмо пятисот», и эти две передачи – у Познера и у Соловьева – они носили ярко выраженный провокационный характер. Как вы оцениваете: провокацию какую можно ждать в дальнейшем? Что спровоцируют, по вашему мнению, вот эти передачи, это письмо, это обращение в Генпрокуратуру?
– Тут я бы хотел вспомнить еще одну версию событий, связанных с этим письмом. По этой версии, которая мне кажется вполне убедительной, сама инициатива реанимации этого письма исходила из кремлевской администрации. В условиях обвинения Путина в антисемитизме накануне его визита в Освенцим и встречи с Бушем, может быть, кремлевские пиарщики решили, что а) надо дать повод президенту ясно и гневно высказаться с осуждением антисемитизма; б) надо поработать над созданием фона настолько негативного, чтобы в контрасте с ним Путин показался бы своим европейским партнерам по диалогу просто гарантом цивилизованности, настоящим «пути-пуси». Так в своей время ельцинские пиарщики раскручивали Зюганова на выборах 96 года, обеспечивая ему (а не Лебедю) попадание во второй тур выборов, чтобы на фоне Зюганова Ельцин показался бы лучшей альтернативой: «уж кто угодно, но только бы коммунисты не вернулись к власти!».
Подобный же прием мог наличествовать и в данной ситуации. Фракция «Родина» без Глазьева производит впечатление прокремлевской, так что ее депутаты могли получить одобрение на свой дерзкий поступок из-за стен Думы.
Ну, а другие силы, которые не столь благодушно взирают на нынешнего президента, решили извлечь свои выгоды из начавшейся партии. В общем – в демонстративной вспышке беззубого антисемитизма были заинтересованы многие. Но не Церковь.
В подобных ситуации важно помнить евангельские слова о мудрости, которая у учеников Христа должна быть большей, чем у сынов века сего. Не всегда надо ввязываться в драку, когда для этого представляется возможность, пусть даже поначалу она кажется великолепной.
– Но, вместе с тем, эта книга, «Шулхан-Арух», о которой сейчас говорится, вышедшая в переводе и с предисловием одного из главных раввинов России Зиновия Лазаревича Когана, действительно, содержит вещи, которые, может быть, и не стоило бы публиковать: там действительно, совершенно оскорбительные высказывания по отношению к христианам, и не только к христианам, а вообще к неевреям.
– Я, честно говоря, только приветствую выход этой книги. Еще больше я был бы рад, если бы был опубликован полный перевод книги «Шулхан-Арух». Дело в том, что это – классический памятник религиозной литературы, без знакомства с которым вообще никак нельзя заниматься гебраистикой, изучением иудаизма, еврейской культуры, традиций и, соответственно, всей западной культуры. Такого рода тексты должны публиковаться, должны быть хотя бы в научном обороте, независимо от того, какие оценки мы, с позиций сегодняшней морали, будем им ставить. В любых древних текстах можно найти массу оскорбительных выпадов в адрес соседей (варваров, собачьелицых, самоедов…)[419]. Даже в египетских мифах можно найти тезис о рабах как «живых мертвецах». И, конечно, какие-нибудь афро-американские ассоциации «Наследников бывших рабов» могли бы подать в суд на публикацию таких египетских текстов. Но вряд ли это было бы умно.
У Аристотеля есть весьма несовременное суждение: «Раб является своего рода частью господина, как бы одушевленной и отдаленной частью его тела» (Аристотель. Политика. 1,2,20). И что же – не издавать теперь Аристотеля? Запретить преподавание его философии в университетах? Запретить воспроизводить этот фрагмент его текста?
Не надо цензурировать историю. А значит, нельзя цензурировать ни Евангелие, ни Аристотеля, ни Талмуд. Еже писах – писах.
В Сыктывкаре пару лет назад некий язычник подал в суд на епархию за то, что она распространяет Библию. И привел ветхозаветные места, утверждавшие превосходство народа Израиля над языческими соседями.
С другой стороны, если мы поддержим идею приведения всех переиздаваемых классических текстов в соответствие с нынешними стандартами, то нам будет трудно объяснить собственное нежелание отредактировать свои собственные богослужебные тексты. А идея устранения из страстных песнопений упоминания о «жидах»[420] уже давно веет если не в воздухе, то в прессе. В общем – живя в стеклянном доме, лучше не бросаться булыжниками.
Кроме того, эта книга может стать великолепным орудием в руках христианского миссионера.
Помнится, кто-то из средневековых богословов так ответил на вопрос, почему Бог терпит существование еврейского рода, несмотря на то, что тот не принял Христа: если бы иудеи не жили среди нас, то никто не поверил бы, что могли найтись люди, которые из-за своей любви к своему закону могли убить такого доброго человека как Христос.
Не имея под рукой русского текста «Шулхан Аруха» трудно объяснить людям всю тяготу мелочно-законной регламентации жизни иудеев. Ведь не против пророков Израиля протестовал Христос! А против кого и чего? Библейский текст молчит о столетиях, пролегших между эпохой пророков и эпохой Христа. Книги, подобные Талмуду и «Шулхан Аруху» позволяют понять, в какую сторону эволюционировало религиозное сознание израильских учителей в эти без-пророческие столетия.
Если эту книгу дать почитать светскому еврею, который еще колеблется в поисках собственной идентичности и не понимает, должно ли его еврейство подталкивать его в иудейство, или же он имеет право прислушаться к голосу Церкви, которая называет себя Русской и Православной, если такому человеку в минуту колебаний дать эту книгу, я убежден, что в 90 случаях из 100 он скажет: «Нет, если это – иудаизм, то я иудеем быть не хочу!».
Многим людям, которые о «Шулхан Арухе» услышали только в связи с «письмом пятисот», кажется, что это просто свод ругательств в адрес христиан. На самом деле это тема достаточно маргинальная для этой книги. Из ее тысячи страниц лишь пятьдесят занимают советы, касающиеся не-евреев, но зато все остальные советы – нормируют собственную внутреннюю жизнь еврейской семьи. Регламентируется все, включая твое поведение в туалете: какую руку можно использовать при подтирании, а какую нет, о чем можно думать в отхожем месте, о чем – нет, и даже приводится молитва исхода из нужника: «Боже, благодарю Тебя за то, что ты создал во мне столь необходимые отверстия».
