Я ценю интерес Александра Иосифовича к моим сновидениям (но сразу вынужден его огорчить: он их персонажем не является). Но вот насчет того, что в Библии нет «ни единого слова» о любовном контексте отношений царя и царицы, это уж он напрасно: беседа Эсфири и царя начинается, когда “положил царь скипетр на шею ее и поцеловал ее и сказал: говори мне” (Есф. 5,2). “И сказал ей царь: какая просьба твоя? Даже до полуцарства будет дано тебе” (Есф. 5,3). Эсфирь приглашает царя пировать. “И сказал царь Есфири при питье вина: какая просьба твоя? Хотя бы до полуцарства, оно будет исполнено” (Есф. 5,6). И на второй день “пришел царь с Аманом пировать у Есфири царицы” (Есф. 7,1). И снова разомлевший царь (у которого, кстати, до этого минимум тридцать дней не было общения с Эсфирью – Есф. 4,11) спрашивает свою жену: “какое желание твое, царица Есфирь? Оно будет удовлетворено; и какая просьба твоя? Хотя бы до полуцарства, она будет исполнена”. Что просила Эсфирь – написано дальше, в 7-8 главах. Эти просьбы я просто переложил чуть иными словами.
В чем же тут кощунство и даже “богохульство”, за которое Каджая предлагает Синоду предать меня анафеме (“Интересно, как отнесется Святейший Синод к столь вольной трактовке диаконом Ветхого Завета? Предаст богохульника анафеме или слегка пожурит?”[278] ). А у самого Каджая[279] разве не более вольное отношение к тексту Священного Писания? По его то мнению книга Эсфирь – вообще не более чем легенда: «вавилонский новогодний праздник был трансформирован в легенду о спасении Мардохеем, визирем персидского царя Ксеркса, еврейского народа, который замыслил погубить царский военачальник Гаман (Аман). Легенда эта легла в основу книги Есфирь, с большим трудом канонизированной сначала иудейской, а затем христианской церквами»[280].
Кстати, если же речь зашла об “анафемах”, то пусть лучше Каджая переправит ее на голову Александра Зорина. Тот в запале полемики вообще отказал библейской книге во всякой исторической достоверности: “К тому же по “Эсфири” нельзя сверять исторические события. Она относится к чисто литературному жанру и включена в библейский свод как назидательная повесть. В ней нет хронологической точности, история не знает царицы Эсфирь, наконец, комментаторы Библии утверждают, что происхождение Пурима не ясно и что книга “Эсфирь” не была с самого начала связана с этим праздником. Кому-кому, а Кураеву, учившемуся в духовных заведениях, это хорошо известно"[281].
В свою очередь, пусть Зорин поанафематствует Каджая за демонизацию библейской истории. Ведь не далее как три года назад В. Каджая заявил, что Пасха “древних евреев” домоисеевых времен – это «умилостивление злых духов». «Древние евреи» домоисеевских времен – это потомки Авраама. И никаких свидетельств о том, что они праздновали Пасху через жертвоприношение ягнят злым духам, в Библии нет. Открыл ли В. Каджая какие-то иные источники по древнееврейской истории? А если не открыл – то зачем же он походя зачеркивает Священное Писание и демонизирует историю Израиля?
В моей памяти хранится и еще одно проявление агрессивного невежества, допущенное одним из моих нынешних оппонентов. В 1996 году в пасхальном номере “Независимой газеты” была опубликована статья Валерия Каджая, в которой этот знаток Библии обличал русских христиан за то, что они исказили имя Мессии. Говорить, оказывается, надо не “Христа ради”, а “Христоса ради”, не “Христу”, а “Христосу”[282]… Еще тогда мне пришлось пояснить самозваному учителю русского языка, что и в греческом, и в русском языках надо различать корень от окончания[283]…
Одновременно в пасхальном выпуске “Аргументов и фактов” Каджая опубликовал статью, в которой допустил более десятка фактических ошибок[284]. И еще было там нечто большее, чем просто ошибка. Каджая попробовал описать дореволюционные пасхальные торжества (сославшись на некиих анонимных «иностранцев»): «По утрам то и дело попадались на улицах убитые и догола ограбленные»[285]… Да ведь даже в наши дни в пасхальную ночь практически не совершается тяжких преступлений, и она (как и Рождественская) оказывается самой мирной ночью года. А в былые времена, когда память о Боге была у народа покрепче, когда люди приходили не просто поглазеть на полуночный крестный ход, а выстаивали всю пасхальную службу (и, соответственно, расходились из храмов в пятом часу утра) – тем более немыслимо было представить, что уже через два часа после окончания пасхальной службы «то и дело попадались на улицах убитые»… В своей про-пуримской статье про меня Каджая восклицает: “ай да Кураев, ай да сукин сын!”. Ну, а что православным восклицать, слыша каджаевские рассказки о массовых пасхальных убийствах?
И с такими ляпами Каджая дает тем не менее высокую оценку своей публицистике: мол, написал он «не просто критические, но разгромные статьи в связи с выходом книги А. Кураева»[286].
Мне ничего не известно ни о демонических культах у потомков Авраама, ни об исторических ошибках в книге Есфирь. Больше, чем прошлое, меня интересует настоящее. Прошлое присутствует в настоящем – если о нем люди знают, и если они его учитывают при расчете своих нынешних действий. Была ли царица Эсфирь в персидской истории – пусть Каджая или Зорин выясняют сами. Но то, что она присутствует в головах современных иудеев – несомненно. И то, что они видят в ее действиях образец для подражания – тоже несомненно.
…Эту мою статью можно считать ответом на «последние искушение» НТВ. Я счел допустимым посмотреть на историю Пурима взглядом, не сглаживающим острые углы, после того, как Российский Еврейский Конгресс и НТВ (у них же был один глава – Гусинский) позволили себе недобрым оком взирать на наше Евангелие (поистине – избави нас «от очес призора»). Так что это просто напоминание: не бросайтесь камнями, живя в стеклянном доме.
Людей меньше, чем кажется?
С нижеследующей главой полезно сделать следующую перверсию. Перевести ее в электронный вид (отсканировать или скачать в интернете). А затем дать компьютеру задание заменить в этом текст слово еврей (иудей) на слово немец (или русский). Полученный результат дайте почитать хоть сколько-нибудь гуманистически настроенному человеку. И приготовьтесь выслушать поток обвинений в расизме, шовинизме, нацизме и даже антисемитизме (хотя в тексте не останется ни одного упоминания о евреях, поскольку все персонажи волею компьютера будут превращены в немцев или русских).
Вот тут и возникнет вопрос и этики и политики: а в обратную сторону все эти оценки срабатывают?
Начнем с самого невинного. Утренняя молитва иудея: "Барух ата, Адонай Элохейну, мелех ха-олам, шел ло асани гой – Благословен Ты, Господь, Бог наш, Царь вселенной, за то, что Ты не создал меня неевреем”[287].
Вы можете представить себе, чтобы в Русской Православной Церкви распространялся молитвослов, в котором каждое утро предлагалось бы начинать с хвалы: “Благословен Ты, Господь, Бог наш, Царь вселенной, за то, что Ты не создал меня нерусским”? Что бы в этом случае написали мои критики?
Что бы сказали они, если бы Отдел по благотворительности и социальному служению Московской Патриархии дал указание православным: “Ни в коем случае не допускается усыновление или удочерение нерусских”?
А иудейский “Домострой” – книга “Кицур Шулхан Арух”[288], содержащая правила благочестивой жизни, недвусмысленно утверждает: “ни в коем случае не допускается усыновление или удочерение неевреев”[289].
