Что ж, спасибо, что хоть не матом… А в остальном – «все позволено».
Излюбленное занятие хамосемитов – хамство в адрес Девы. Тут и открыто антихристианская экзегеза библейских слов: Оказывается, «Лествица Иакова» пророчествует не о схождении Бога к людям, а о будущих бедах Израиля: Иакова осаждали «мрачные видения грядущих веков»[19].
Тут и тексты в стиле – «Небольшие подтасовки дают знаменитое: „Се, Дева во чреве примет“ (Ис. 7,14). Правильно: „Смотрите, эта молодка беременна“»[20].
Тут и фотоколлажи типа того, что был опубликован в «Московском комсомольце» 18 июля 1999 (в Сергиев день) – фотография статуи Божией Матери с натянутым на нее презервативом…
Тут и просто запредельные размышлизмы Левинсона: «Необходимо сексуальное образование… сознательная сексуальная раскрепощенность, неотрывная от политический, экономической и идеологической свободы… И чему бы там ни учили аскеты от Патриархии и КПРФ, Мария, как гласит церковное предание, родила Иисуса в 15 лет»[21].
Скажет ли христианин, пусть даже принадлежащий «к отличной от Московской патриархии конфессии», что Мария родила в 15 лет в результате «сознательной сексуальной раскрепощенности, неотрывной от идеологической свободы»? Посмеет ли так сказать не-христианин, у которого есть хотя бы зачаточное чувство уважения к верованиям и святыням других людей? Хамство это, а не “демократия”. И назвать трамвайного хама – хамом, даже если этот хам носит фамилию Левинсон, призвать его к прекращению потока оскорблений, является не антисемитизмом, а долгом любого воспитанного человека.
Еще прежде у классика советской литературы Исаака Бабеля, можно было прочитать о персонаже, который заходит в захваченный красными храм и видит икону Богоматери: “худая баба, с раздвинутыми коленями и волочащимися грудями, похожими на две лишние зеленые руки” (“Закат”). Вполне светский литературовед замечает по этому поводу, что это не что иное как “словесный погром”: “Какой штатный атеист последующих десятилетий не позавидовал бы этому сочному отвращению, этому таланту ненависти и азарту “попрания святынь”?”[22].
Конечно, достается и другим чтимым в христианстве лицам: “Живи Павел сегодня, он бы, пожалуй, кончил свои дни в психиатрической лечебнице… Эрнест Ренан характеризует его как “отвратительного маленького еврея”. Он был подвержен периодически приступам малярии. У него были повторяющиеся галлюцинации и, по мнению некоторых ученых, эпилептические припадки”[23]. Призывая евреев соблюдать обрезание, современные иудейские проповедники восклицают: «Кто поучает евреев не слушать слов Господа сегодня? Это все тот же самый Сатана. У него может быть множество обличий и имен. Две тысячи лет назад его звали Павлом. А сегодня как его зовут? Кто учит вас не делать обрезание крайней плоти своим сыновьям? Все тот же Сатана. Тот, кто повторяет слова Павла „Обрезание – ничто“, знайте, что имя его не Павел, имя его – сатана!»[24].
«Но, может быть, евреи воспринимают Иисуса если не как пророка, то, по крайней мере, как совершенного человека, как идеал, достойный всеобщего подражания? Нет, и это не так. Неприкрашенная правда состоит в том, что Иисус, хоть и является героем духа, отнюдь не совершенен. Так, Иисус не выказывает никакого интереса к жизни разума и красоты, еще меньше – к философии, науке и искусству греко-римского мира его эпохи. Может быть, его взгляды и возвышенны, но узки».
Просто классическим, нормативным примером того, как разрабатывается антицерковная тема в современной журналистике, было передача В. Познера «Человек в маске». Сам жанр этой передачи – это идеальный способ обслуживать идеологические похоти ведущего и его работодателей. Полная анонимность «человека в маске» при желании позволяет посадить любого верного соратника в гостевое кресло и попросить его озвучить заранее написанный текст с любой клеветой в адрес того, кто по какой-либо причине оказался вне числа того «мы», с которым отождествляет себя Познер. И подать в суд на клевету нельзя – ибо неизвестно на кого подавать-то, а с журналиста и взятки гладки: это же не он сам говорил, а кто-то с улицы, который даже не представился. И вот в гостевом кресле появляется очередная маска, рассказывающая о безобразиях, творящихся в Православной Церкви. Оказывается, там есть некое боевое братство, которое, с одной стороны, помогает иерархам торговать водкой и сигаретами, а в свободное от разгрузки вагонов время сжигает книги еретиков и всяких там современных богословов-модернистов…
Не пробуя заглянуть под маску – сразу могу сказать: это ложь. Обычно в связи с «торговлей сигаретами» поминают имя лишь одного церковного иерарха: митрополита Кирилла. Неужто его можно представить отдающим распоряжение сжигать книги Меня или Шмемана?
Одно с другим не совмещается в принципе. Если человек столь ревностен, что он готов сжигать неканонические книги, значит, он стремится к соблюдению церковных канонов, и в таком случае не позволит и себе столь очевидного «модернизма», как торговля сигаретами. Но Познер слил в одну лохань две разные истории (точнее – два разных газетных мифа), и представил стране итоговый продукт: вот она, изнаночная жизнь Русской Православной Церкви. Вот ее имидж. Таким ее и воспринимайте.
Спасибо Познеру за эту передачу. По крайней мере в ней была предельно обнажена технология современной антицерковной пропаганды. Реальность будет такой, какой «мы» ее сконструируем, какой имидж («маску») «мы» на нее навесим[26]. Даже странно, что сам Познер не спрятался за маской.
И вот, когда однажды все же примечаешь, из чьих уст исшел очередной плевок, то рано или поздно начинаешь понимать, что есть повод стать антисемитом. Или, по крайней мере – повод к тому, чтобы взять себя в руки и не поддаваться на эмоции. Как говорит в таких случаях один мой знакомый православный еврей: «Не делайте меня антисемитом!».
Я понимаю, что от иудея нельзя требовать согласия с христианством. Понятно, что в текстах, предназначенных для внутреннего пользования в иудейских общинах, содержатся уничижительные суждения о христианстве. Понятно, что иногда трудно удержаться и не выплеснуть какую-нибудь отрицательно-критическую мысль по поводу христианства и христианской культуры в массовую прессу. Я не собираюсь отказывать иудеям в праве критиковать христианскую веру, историю, культуру. Но есть критика, а есть поносительство и издевательство. И если уж еврейские публицисты разрешают себе именно это, непонятным становится лишь одно: как после своих выходок они еще возмущаются тем, что в итоге в обществе, в том числе и в интеллигенции, начинают копиться ответные негативные же чувства.
Ну, казалось бы, давно известно: в любом межэтническом конфликте абсолютно правой стороны не бывает.
Если уж сегодня браться за покаянный “иудео-христианский диалог”, то надо говорить не только о европейских гетто, но и об иудейских доносах на христиан в первые века нашей эры; не только о еврейских погромах в Европе Нового времени, но и о проклятии христиан Синедрионом в Явне (город на юг от нынешнего Тель-Авива, ставший центром раввинизма после разрушения храма) около 80 г. И о том, что крест первых христианских мучеников слагался из ненависти как язычников, так и иудеев ("Толпы людей немедленно бросились собирать дрова и хворост из мастерских и терм, в чем с особенною ревностью помогали иудеи, по своему обыкновению. – Мученичество св. Поликарпа Смирнского, 13)[27]. И о погромах христиан евреями в начале 5 века в Александрии – включая распятие христианского мальчика (Сократ Схоластик. Церковная история 7,13 и 7,16). И о том, как в 609 г. в Антиохии произошло восстание против греков, в котором приняли видное участие евреи, причем среди беспорядков неясно кем был зверски убит православный патриарх Афанасий[28]. И о том, как иудеи вырезали христианское население Иерусалима в 614 году (после взятия города персами). И о гонениях на христиан в иудейской Хазарии ококло 932 г.[29].
