Я подался вперёд, ловя её изумрудный взгляд:
– Извините, что обидел вас. После ваших слов я чувствую себя одним из тех придурков, которые верят всему, что пишут в газетах.
Девушка смешливо кашлянула, мгновенно сменив гнев на милость во взгляде. Я улыбнулся ей в ответ.
С тех пор, как Роксана Броуди пересекла порог прихожей на Бейкер-стрит, моё внимание то и дело непроизвольно переключалось на девушку. Вначале я заметил в её внешности некое противоречие. Нет, с красотой у девушки было всё в порядке, даже слишком. Я невольно засмотрелся на её необычное сочетание раскосых изумрудных глаз с мягким овалом чуть вытянутого лица славянского типа. Но тут же одёрнул себя – хватит с меня краткосрочных интрижек с красотками. Противоречие заключалось в том, что сквозь печаль во взгляде и чертах пробивался мальчишеский задор, заметный в прямой осанке и звонком голосе. Вот этот задор Роксана сразу и продемонстрировала.
Войдя в гостиную и бегло осмотревшись, девушка повернулась к Молли:
– Поверить не могу, что ты встречаешься с самим Шерлоком Холмсом! Вот так повезлооо, подруга!
Я буквально ошалел – лицо девушки в момент исказила черная зависть, отчего она стала походить на горгулью. Но через несколько секунд Роксана звонко рассмеялась, глядя на наши изумлённые лица, и черты её вновь разгладились. Молли ребячливо толкнула подругу:
– Узнаю прежнюю Рокси.
Меня хватило лишь на то, чтобы деревянно хохотнуть. Видно, я отстал от современного юмора.
– Однако, – задумчиво протянул Холмс, возвращая меня в реальность, – я заметил, что произнося «Броуди», вы будто говорите о чужой семье, не так ли?
По лицу девушки пробежала тень:
– Всё верно. Броуди нам не родной отец.
Молли решила прийти на помощь к подруге:
– Родители Роксаны и Киры погибли много лет назад, и мистер Броуди удочерил их, – патологоанатом стала подавать Шерлоку знаки, видимо, намекая, чтобы он был поделикатнее. Но Роксана уже взяла себя в руки: – Спасибо, Молли. Я объяснюсь, чтобы вы не подумали, будто я что-то скрываю. Всё случилось, когда мы с Кирой были маленькими детьми. Наши родители и тётка Мардж, сестра мамы, отправились в морской круиз по Атлантике. Те времена я помню смутно, и от папы с мамой у меня остались лишь тёплые образы. Но мы с сестрой отчётливо запомнили тот день, когда какие-то посторонние люди в сопровождении нашей бабушки, пытаясь проявить участие, грубо тискали нас за плечи, совали замусоленные конфеты и тараторили пустые бессмысленные слова утешения. Они сообщили, что пароход, на котором плыли родители, оказался с неисправным двигателем, был сильный взрыв и … – девушка замолчала на несколько секунд, опустив задумчивый взгляд на чашку в руках, – …и никто, кроме двух членов экипажа не выжил, – глубоко вдохнув, она продолжила. – После смерти родителей из родственников у нас оставались только бабушка по папиной линии и дядя Броуди, муж покойной тёти Мардж. Он и взял нас к себе, дал свою фамилию и воспитал как родных дочерей. Он стал нам с Кирой настоящим отцом. Мне было пять, а Кире семь, когда мы переехали в Андоверский особняк Броуди. Бабуля Морстен часто приезжала навещать нас и подолгу гостила. Она сама была бы рада взять нас к себе, но у неё имелась лишь однокомнатная квартира в Ист-Энде, и не хватило бы на нас ни сил, ни денег. Мы с Кирой выросли в особняке и даже когда нашли работу и новых друзей, всё равно оставались жить там. А шесть лет назад отец женился на молодой женщине, которая работала у него бухгалтером, и у них родился Дэнни. Эшли была немного легкомысленной, но приятной и весёлой, и все мы были просто раздавлены, когда год назад её насмерть сбила машина. После этого о нас в пригороде пошла дурная молва. На нашу семью и раньше смотрели косо, а после трагедии пошли идиотские суеверные слухи о том, что на семью Броуди легло проклятие. – Надеюсь, вы не принимаете слухи близко к сердцу, – я встал с дивана, зачем-то плеснул молока из графина в маленький молочник и передал девушке. – Те, кто распускают сплетни о проклятиях, зачастую сами оказываются старыми ведьмами.
Роксана тихо рассмеялась и добавила молока в свой остывший чай. Мне вдруг пришло в голову, что кожа у неё такая же матово-белая, как и молоко, что она налила себе в чашку. И ещё то, что чрезвычайно приятно вызывать озорные огоньки в её глазах, разгоняя печаль.
Когда я возвращался на место, мне почудился пристальный взгляд Шерлока на собственном затылке. Но стоило мне обернуться, как детектив в нетерпении вскочил с кресла:
– Дело, пожалуйста! – Да, да, конечно, – спохватилась девушка. – Вечером пять дней назад ко мне в комнату пришёл Дэнни и пожаловался, что у него с потолка капает. В комнате действительно обнаружилась течь. Наши спальни, за исключением отцовской, находятся на втором этаже, а на третьем – комнаты для гостей, но в последнее время мы их не используем. В пустующей гостевой над комнатой Дэнни накануне разбилось окно, и в комнату задуло немного снега. Талая вода капала прямо на кровать мальчику. Я решила не будить отца – в последнее время он сильно уставал на работе, – и отдала брату свою комнату до утра, а сама отправилась ночевать к Кире. Посреди ночи я услышала странный звук, будто кто-то или что-то скребнуло о стену дома, а потом послышалось приглушённое «хрум». В полусне я не придала этому значения. А потом, в три ночи, я тихонько встала в уборную, и по дороге решила проведать брата, но подходя к комнате, почувствовала запах дыма. Я распахнула дверь и… – Роксана сглотнула ком и продолжила надтреснутым голосом. – Комната была наполнена чадом, Дэнни, жутко бледный, лежал в кровати неподвижно. Я бросилась к нему, вынесла в коридор, распахнула все окна и подняла тревогу. Мы оказали мальчику первую помощь, отец вызвал скорую. Слава богу, форточка в моей спальне была прикрыта неплотно – брат остался жив, хоть и серьёзно отравился. Он провёл два дня в больнице, а затем его забрала к себе в Лондон бабуля Морстен. Мы решили, что смена обстановки на некоторое время пойдёт ему на пользу. Оказалось, что виной всему сломанная каминная заслонка. Над моей спальней находится ещё одна гостевая, Дэнни иногда там играл, но камином в этой комнате никогда не пользовались. В ночь, когда произошло несчастье, каминная заслонка, которая предназначалась для перекрывания только частной трубы, отвалилась от одной из петель, покосилась и из-за этого почти полностью перекрыла основную трубу. Я уже говорила, что система отопления в доме старая, но никому из нас и голову бы не пришло, что именно эта заслонка могла вдруг сломаться подобным образом. Что, собственно, меня и насторожило. Но, похоже, что меня единственную. Я настояла на вызове полиции, но они не обнаружили никаких отпечатков пальцев на заслонке и на камине. Я пыталась обратить внимание сотрудников на странные шумы, но те лишь отмахнулись. Только сержант ко мне прислушалась. По её настоянию полицейские осмотрели наружные стены дома и место вокруг, но никаких следов не нашли. Соседи тоже ничего подозрительного не слышали. В довершении, местный толстож… – осеклась Роксана и тут же поправилась, – … толстопузый инспектор заявил, что, в сущности, никто не погиб и не пострадал серьёзно, а в старых домах по халатности хозяев и не такое случается. Короче, никакого дела возбуждать не стали. – А как отреагировали ваши домочадцы? – поинтересовался Шерлок. – Отец корит себя за то, что не проверял систему отопления – считает, что это его недогляд. Только и твердил это последние дни, сколько б я не уверяла его прекратить сокрушаться. – А ваша старшая сестра? – Она тоже переживает. – И всё-таки, откуда у вас такая уверенность, что дело, как вы говорите, неладно? – Не знаю. Нутром чую. – Весомый довод. – Можете смеяться, мистер Холмс, – Роксана подалась корпусом вперёд. – Над моими подозрениями уже посмеялась полиция. Но я знаю, – заговорщицки прибавила она, – что Дэнни застал одного из учителей своей школы, когда тот прятал нечто недозволенное в своём рабочем столе. – Вам известны подробности? Брат не назвал вам имени? – тоже подался вперёд Шерлок. – Нет, – девушка в упор смотрела на детектива. – Но я думаю, что этот учитель мог ночью забраться в дом, например, по высохшему плющу, перекрыть заслонку, тем самым попытавшись убить Дэнни. – А откуда же этот таинственный учитель, – сыщик наклонил голову, выдерживая взгляд, – мог знать, что ребёнок будет ночевать в вашей комнате?
