Дэнни послушно побежал к автомобилю у калитки, проворчав что-то про избыток телячьих нежностей при виде прислонившихся к машине Шерлока и Молли. Детектив что-то томно нашёптывал девушке на ухо, касаясь её щеки, а та с улыбкой запрокидывала голову, прижимаясь к нему, и парочку нисколько не смущало наше присутствие. Если уж на свете существуют такие чудеса, это несомненно доказывает, что у нас с Роксаной всё как-нибудь устроится.

– Развлекаетесь, детки? – раздалось сзади громогласное замечание, едва Рокси по примеру подруги потянулась ко мне. – Продолжайте, продолжайте. Поцелуи – отличный способ согреться, как, впрочем, и их продолжение.

Едва не закашлявшись, я отстранился, и даже позабывшие обо всём Шерлок с Молли, смутившись, отлепились друг от друга. В тот же момент со стороны дома до нас донесся громкий радостный возглас:

– С какой стати прекратили? Я же сказала – меня нечего стесняться!

Миссис Морстен, в красном берете, лиловом пальто и крокодиловых сапогах, надвигалась на нас, словно девятый вал, чтобы стиснуть в мощных жарких объятиях. Я так и не успел привыкнуть к этой нестандартной во всех смыслах особе, но при каждом появлении она вызывала во мне приступ удивления пополам с восхищением.

Багаж Роксаны и её брата был упакован оперативно, и через пятнадцать минут мы готовы были к отъезду. Я полностью поддерживал идею девушки забрать мальчика с собой в Лондон. После всего, что вскрылось, такое решение казалось самым лучшим. Подыщем для него хорошую школу без заморочек, где Дэна не будут обижать из-за провинциального акцента.

Уже перед тем, как сесть в автомобиль, женщина меня ухватила меня за руку:

– Задержитесь на минуту, голубчик. Я не собираюсь разводить тут сентиментальности, вроде просьб беречь Рокси и заботится о мальчике. Она большая девочка – справится, – уверено пробасила особа. – Хочу лишь сказать, что вы могли слышать о ней немало дурного, но злые языки врут. Она не ветреная и никогда не была такой. Уж я-то свою девочку знаю. Обоих, как стёклышки, всегда насквозь вижу, и того, что здесь творится, от меня не скроешь, – многозначительно прибавила Морстен. – Вы пытаетесь сказать, что... – Именно, голубчик! Только попробуйте справлять Рождество без нас – сразу замечу, если раздумаете приглашать или решите сэкономить на подарках, – басовито захохотала женщина, отшутившись вместо прямого ответа.

Я не мог сообразить, подозревала ли она старшую внучку в злодеянии или нет:

– Непременно ждите приглашения! – И запомните, – доверительно изрекла она напоследок, – Вы первый, кого моя девочка позволила мне тискать в удушающих объятиях. Думаю, это хоть что-нибудь да значит. И ещё. Ошибки прошлого исправить невозможно, поэтому скажите ей не сокрушаться попусту, но будущее всё ещё в ваших силах*.

Дэнни беспокойно ёрзал на сидении, когда автомобиль тронулся с места. Оглянувшись, сквозь заднее стекло я увидел на террасе особняка две осиротело стоявшие фигуры, не смевшие показаться ранее: ссутулившегося Броуди и кутающуюся в серую шаль Киру. Разом потерять всю семью для Роксаны, а для Адриана – любимую дочь и сына – нелепо и ужасно одновременно. Но тут мне вспомнились слова задремавшей рядом Морстен, и тяжёлый груз на душе как будто стал немного легче.

Семь месяцев спустя

POV Роксаны

Закрываясь от слепящих июльских лучей, я приставила ладонь ко лбу козырьком в безуспешной попытке рассмотреть что-либо вдалеке автострады. В этот момент огромная стая голубей с гомоном вспорхнула с площади, вспугнутая оглушительным полуденным звоном. Где же их носит? Ведь клялись не опаздывать!

– Может, попробовать позвонить им ещё раз? – Молли взволнованно комкала шёлковый подол узкого лавандового платья, переминаясь с ноги на ногу на мраморных ступенях. – Не думаю, что за 35 секунд они успели включить мобильные, – покачала я головой. – Успокойся, лимузин с минуту на минуту объявится. Или мотоцикл. Или вертолёт. Или подводная лодка. В общем, чтобы это ни было, но ребята прибудут к сроку.

Кстати, о сроках. Уже второй месяц я уговаривала Молли поберечь нервную систему себя и маленького, но новое дело ребят, ввязавшихся на этот раз в большую политику и нацбезопасность, не оставляло шанса на спокойную жизнь. О, будьте уверены, этим двоим сегодняшний фокус даром не пройдёт. Напевая про себя куплеты из нашей с Джоном песни, я попутно перебирала в уме всё, что по законному праву сотворю с ним после церемонии за каждую минуту опоздания… Сразу полегчало: злость испарилась, оставляя место приятному возбуждению. Ладно, Джона пощажу, но Шерлу всё равно влетит по первое число.

– Вдруг с ними что-нибудь случилось? Ты не хуже меня знаешь, куда они на этот раз отправились. Как чувствовала, надо было идти с ними. Что если их задержали, арестовали, ранили? – А что если бы у моей бабушки была борода? Тогда она была бы моим дедушкой*, – я ласково притянула подругу к себе. – Сейчас же прекрати волноваться, ты не в том положении. Вернее, с недавнего времени как раз в том самом. Наши мужчины своё дело знают. И потом, если уж Шерлок не сбежал от тебя на прошлой неделе, то Джон и подавно явится.

Справедливости ради было решено, что Мо и Шерл должны сыграть свой праздник первыми, поскольку они дольше нас знают друг друга и прошли через многое. Ну а мы с Джоном, как благородные идиоты, согласились тогда подождать недельку.

– Острячка, – ухмыльнулась подруга, поправляя мою фату, – Прости, я уж точно не должна тут панику разводить.

Ну слава богу... Молли вроде как повеселела, видимо, смакуя детали своей свадьбы, прошедшей, на удивление, очень мило и главное, без фирменных казусов от детектива. Вот только улетучившаяся из неё тревога, кажется, вселилась в меня.

Глядя на высокую сочную зелень, обступающую старинную церковь, я с досадой ощущала, как мелкое сомнение начинает грызть мне пятки. Беспощадное июльское солнце отражалось от позолоченного шпиля, в образовавшихся туннелях света вели хоровод пылинки, поднятые в воздух голубями. Всё-таки очень предусмотрительно было выбрать модель без кринолина и обручей – как чувствовала, что придётся изнывать в нём от неизвестности.

За свою жизнь я встречалась со многими парнями, дерзала, экспериментировала, искала. Но ни с одним я не испытывала того, что было у нас с Джоном: ощущения счастья и слепого восторга просто быть рядом. Не скажу, что с другими мне было плохо – напротив, я ловила веселье, но мне вполне хватало ярких свиданий по взаимному настроению, и от одной мысли, что мне пришлось бы провести с кем-нибудь из них всю оставшуюся жизнь, делалось тоскливо до жути. А скоропалительное предложение руки и сердца от одного немного занудного и исполнительного поклонника, с которым мы были знакомы от силы месяц, вообще привело меня в недоумение и лёгкий ужас. Однако с Джоном ничего подобного не произошло. Стыдно признаться, но его простые нежные слова в Рассел-сквере я восприняла как должное, и спокойно дала ответ, не усомнившись ни на секунду. От чего же я дёргаюсь сейчас, уподобляясь паникующим перед свадьбой мужикам? (Ох, недаром папа временами упрекал меня в избытке мужских гормонов. Кстати, он ещё не изжарился в церкви вместе с гостями от ожидания?) Неужели, меня ведёт из-за пресловутой угрозы расстаться со свободой и развесёлым беззаботным существованием?

И как раз в этот миг на площади появился сверкающий белоснежным корпусом лимузин. А когда из него возник человек, которого я в тот момент готова была придушить и лишить кислорода глубоким поцелуем одновременно, мелкие зудящие сомнения улетучились, как улетает навсегда шелуха с распустившейся весной почки. Джон виновато улыбнулся, и до меня, наконец, дошло: с ним я не потеряю свою свободу, с ним я её обрету.

Конец.