Придётся теперь быть вдвойне осторожным и чаще оглядываться по сторонам. Хотя… Вдвойне от моей осторожности — это тот же ноль. Что с собой делать, не знаю. Разве что волка попросить, чтобы меня контролировал и оберегал от необдуманных поступков. Хех, дожил… Сам себя не контролирую. Впору согласиться с мнением окружающих и присоединиться к перечню считающих, что я не в себе.

— Всё, подъём! — скомандовал Маттис, когда понял, что я пришел в себя. — Идём обратно на ярмарку.

— А… Что?.. Зачем?!.. — заблеял я. Только расслабился, а тут обратно к Себастьяну тащат. — Не хочу!

— Мы не на рабскую площадь, — успокоил меня, удивительно подобревший после происшествия с кроликом, бандит. — Там есть гостевые палатки. Снимем одну на ночь, а утром в город пойдём. Заодно купим тебе новую рубашку, взамен рваной.

Надо волка на привязь взять, а то мало ли что, подумал я, и выпросил у бандита кусок верёвки. Хамфри рычал, ругался, но всё же позволил надеть на себя верёвочную петлю.

— Надо на тебя эту петельку одеть, — сказал Маттис, ухмыляясь. — А то опять какой-нибудь кролик попадётся и поминай как звали.

— Ни за что! — сказал я, гордо выпрямившись и скорчив независимую физиономию.

'Уровень классовой способности 'Кавай' повышен на 1. Текущее значение: 5 (3+1+1).'

'Действие отрицательного эффекта 'Лоли-сквернослов 2 уровня' завершено.'

— Боги, ну какая же ты, Рени, милашка!

— Гррр!

Следующее ярмарочное утро разбудило нас криками коробейников, бродящих с ранья между гостиничными палатками. Вчера Маттис оставил меня вместе с волком в одной из таких и, попросив никуда не выходить до его возвращения, скрылся в глубине торговых рядов. Вернулся он часа через три, с плотно набитым вещмешком за плечами и ужином на деревянном подносе.

— Сказку на ночь точно не надо? — спросил перед сном бандит.

— НЕТ! — заорал я, а волк гнусно захихикал.

— Ну, как хочешь, — грустно ответил Маттис, отвернулся к стенке и захрапел.

Ночь прошла неспокойно. Я часто просыпался в холодном поту и судорожно ловил ртом воздух. Снилась мне всякая муть. Я убегал от бешеных саблезубых кроликов, кормил морковкой травоядных тигров, ездил верхом на оседланных копытных леопардах и спасался на дереве от стаи морских свинок. Проснулся я, когда морские свинки подрыли корни дуба и он рухнул на землю под победное хрюканье бросающихся на меня в атаку злобных зверьков.

Пробуждение порадовало меня очередным неприятным сообщением:

'Получен отрицательный эффект: 'Ночные кошмары Лоли'. Вы не выспались, нервничаете и чувствуете себя нехорошо. Все характеристики снижены на 10 %. Срок действия: 12 часов.'

Везёт же мне на всевозможные пакостные эффекты. Теперь весь день бороться с подступающей слабостью. А ведь ещё пешкодралом пилить неизвестно сколько! И, кстати, непонятно, в город-то нам зачем? Маттис объяснять что-либо категорически отказался.

Завтракали мы остатками того, что бандит послал на ужин. Я чуть чаем не подавился, когда в палатку ввалился Себастьян и, передав Маттису небольшой, глухо звякнувший мешочек, заявил, мельком посмотрев на меня:

— А, вот зачем тебе деньги понадобились. Всё-таки совесть проснулась, да? Решил бросить разбойное ремесло?

И сразу же ушел, даже не дожидаясь ответа от мгновенно разозлившегося Маттиса.

Мешок денег от работорговца и непонятная фраза Себастьяна изрядно выбили меня из колеи. То ли Маттис меня всё-таки продал, то ли… Что за странные разговоры о совести между лесным разбойником и работорговцем? Да у них же по определению совести быть не может! А ещё этот странный вопрос про прекращение разбойного ремесла…

Потом мы собрали нехитрые пожитки и выдвинулись в направлении города. Дорога в город ничем не отличалась от дороги на ярмарку. Кучи мусора вперемешку с кучами навоза выглядели точно так же, разве что, из-за большой интенсивности движения, сильно прибавили в количестве. Маттис не отпускал меня дальше чем на два шага от себя, чем были очень недовольны и я, и волк Хамфри. У меня хоть сапоги были, а волку приходилось наступать голой лапой.

По дороге под руководством волка учился правильно кричать фразу 'Во имя Флаттершай! Сила Дружбы!' Тренировал пафосные позы и пафосную речь. Получалось откровенно плохо. Наверное, потому что самому было смешно и я представлял, как это выглядит со стороны. Ну и попадающиеся по дороге прохожие не оставались безучастными к моим выкрикам. Делая круглые глаза, крутили у виска пальцем, и старались побыстрее увеличить разделяющее нас расстояние. Хорошо хоть счетчик при этом не рос.

А Маттис периодически с жалостью поглядывал на меня и, тяжело вздыхая, бормотал под нос что-то вроде:

— Бедная девочка… Как же тебе досталось! Ну ничего, устроимся в городе, я тебя хорошему врачу покажу…

И что имеет в виду этот странный разбойник?

Шли мы пару часов. Почти от самой ярмарки вдоль дороги тянулись пригороды. Сначала редкие, а потом дома стали попадаться всё чаще. Скрипели под порывами ветра вывески на разнокалиберных трактирах, двигались во все стороны крестьянские и купеческие возки и телеги. Жизнь била ключом. Так что Маттис прекратил наши с Хамфри тренировки и дальше мы пошли прекратив распугивать прохожих.

В город попали быстро. Через ворота в довольно высокой крепостной стене внутрь вливался поток людей, попутно теряя медяки за право въезда. Документы никто не проверял. Заплати денежку и проезжай спокойно. Ну, мы и прошли. А я уже опасался, что в Маттисе узнают известного разбойника, скрутят, ну и меня вместе с ним. В тюрьму как-то не хотелось.

Город оказался под стать дороге до него. Такой же грязный и малость неухоженный. Хотя следы того, что здесь всё же убирают, наличествовали. Пропетляв по улицам, Маттис вывел нас в какой-то небольшой переулок к гостинице со странным названием 'Молли Маллоун'. Номер на втором этаже оказался небольшой каморкой без окон площадью где-то три на четыре метра. Две низкие лежанки (назвать это убожество кроватями у меня не повернулся язык), сундук для вещей с замком, из замочной скважины которого торчал ключ, стол и пара стульев, подсвечник с парой огарков — вот и вся обстановка.