-Вы не имели никакого права утаивать это от меня!

-Ваши опекуны настаивали... Слишком много свалилось на вашу голову, а вы ведь всего лишь ребенок!

-Плевать я хотела на всех вас! Это моя мама и я должна была узнать первой! - ее не стало. Я быстро привыкла к этой мысли. Терять то, чего у тебя никогда не было, не сложно, но терять, то, чего у тебя не было, а потом на считанные дни появилось, вдвойне больнее. Я любила ее. Всегда любила. Моя милая добрая мама... Мне не дали возможности попрощаться, но раз уж чьи-то мечты сбываются, то может и моя сбудется? Я хочу в последний раз увидеть, как она улыбается. Не так, как она улыбалась совету попечителей, а как тогда, когда мы сидели на кухне, обсуждая тетю Джуди.

У меня трясутся руки, а голова идет кругом. Слезы не катятся по щекам, так как глаза сухие. Сухие настолько, что их даже пощипывает. Я встала, игнорируя укоризненный взгляд доктора Шварца, и подошла к зеркалу. Изможденное лицо в обрамлении спутанной пакли глянуло на меня с такой ненавистью, что я отшатнулась. И это я? Неужели, это все, что от меня осталось?

В стекло поскреблись. Я резко поднялась и, подлетев, распахнула окно. Лео ловко вскочил на подоконник и улыбнулся.

-Ты пришел, - выдохнула я, ничуть не сомневаясь, что могло быть иначе.

Он обнял меня, аккуратно, нежно. Все вокруг вновь пропало. Смотря в его глаза, я безошибочно могла сказать, где находится центр Вселенной. Лео создан для меня.

-Давай-ка ты ляжешь. Тебе ведь больно стоять?

-Не хочу. Ты не сможешь меня обнимать.

-Обещаю найти способ, - торжественно поклялся он и мягко уложил меня в постель, - А еще, думаю, тебе надо поспать. Видок ужасный.

Я хмыкнула, но согласия не дала. Спать, когда он здесь? Я, что, чокнутая?! Терять секунды, проведенные в его компании, не видеть лица, не слышать голоса... Бред! Ни за что!

Часы пролетали как считанные минуты. Леонардо рассказывал истории из своей долгой жизни, иногда смешные, а иногда очень и очень грустные. Периодически я утопала в его объятиях, не желая спасаться. Поцелуи, казалось, продлевают мою жизнь. И я знала, что смогу пережить все, что угодно, лишь бы он был рядом. Оборвалось...

Небо залило предрассветным багрянцем и Лео грациозно поднялся с постели.

-Пора, - выдохнул он. Его ладонь легла на мою щеку и я прикрыла глаза от удовольствия.

-До ночи? - улыбнулась я.

Любимые губы сжались в тонкую нитку и я поняла, что что-то не так. Он не посмеет, - пронеслось в голове.

-Ты... ведь вернешься? - неуверенно пробормотала я, поднимая на него затравленный взгляд. Соври, соври, - отчаянно твердил мозг, пытаясь передать эту мысль в голову Лео.

-Умоляю, соври... - я не выдержала и сказала это вслух.

-Я видел, как убиваю тебя! - выкрикнул он так, что наверняка разбудил всю больницу.

-Так убей меня! Прямо здесь, сейчас! - бледно-серое нечто — вот что ждет меня в будущем. Тогда какой смысл жить? Потеря за потерей превратили меня в зомби, который не умеет радоваться. Последняя нить, удерживающая меня здесь, обрывается, чтобы навсегда сломать мое сердце. Пусть он убьет меня, пусть... Прошу... - Ты ведь все равно не сможешь противостоять этому... - прошептала я, - Я знала, всегда знала, как будет выглядеть моя смерть...

-Знала? - его брови взлетели от удивления.

-Сны. Я видела, как ягуар из детства раздирает меня в клочья. Убей меня... - силы покидали, но я все шептала. Слова превращались в отдельные бессмысленные звуки, но ведь он понимает меня.

Лео повернулся ко мне спиной. Первые лучи солнца осветили его лицо и прямо на моих глазах он обратился. Сначала тонкая щетина выбилась сквозь кожу на его руках и других открытых участках кожи, а потом быстро отросла до густой пятнистой шерсти. Парень неестественно упал на четвереньки и одежда полетела в клочья, раздираемая новыми крупными мышцами и хвостом. Когтистые лапы твердо стояли на дощатом полу буквально через две секунды. Желтые глаза в последний раз взглянули на меня. Никто не посмеет спорить — не дне их плескалась величайшая в истории мира любовь.

-Куда ты? - прохрипела я, хотя знала ответ. Хищник оттолкнулся всеми четырьмя лапами и выпрыгнул в окно. Он ушел. Ушел, чтобы умереть...

Ночами я бродила вдоль стен, периодически выглядывая в зарешеченное окно. Он ушел две недели назад, но это не срок. Незначащая минута для него. Днем единственное окно занавешивали темными плотными шторами, потому что я ненавижу солнце. Сначала санитары повесили бордовые занавески и когда сквозь них проходили солнечные лучи, комната окрашивалась в зловещий цвет бургунда, цвет крови. Их веселила моя реакция, но я пожаловалась шерифу Дорту, на что он пригрозил смешливым санитарам арестом на несколько суток, а если не поймут — он подаст в суд за издевательство над людьми. Шериф Дорт приходил, чтобы допросить меня. Погиб заместитель директора детского дома мистер Бруно и он подумал, что я что-то знаю. Конечно я знаю!

-Это Лео убил его, мой ягуар. Но вы его не обижайте! Мистер Бруно избил меня, а Лео просто хотел защитить, - сказала я тогда ему. Шериф поджал губы и вышел из комнаты, прошептав что-то нечленораздельное. Пусть не верят мне. Главное, что я знаю.

Еще пару раз заходила миссис Форестер и пыталась убедить, что ягуар-оборотень — лишь очередная моя фантазия. Как узко мыслят люди! Им проще поверить в мое сумасшествие, нежели в то, что он существует. Я и толпа разошлись во мнениях, но он был и это неоспоримо.

Вновь зашло солнце и я быстро сдернула занавески. Звезды смотрели на меня понимающе, умиротворенно... Рука вновь наткнулась на мягкое покрытие стен. Миссис Форестер сказала, что это ради моей же безопасности. Неужели они и вправду считают, что если я захочу умереть, мягкие стены спасут? Ничего подобного: я просто перестану дышать. Одна загвоздка... Умирать не хочется. Живу, чтобы помнить. Из-за облака вынырнула луна. Полнолуние. Как приятно существовать в мире, где существует он. Дышать одним воздухом, смотреть на одну луну... И вы скажете, что я сошла с ума? Нет... Он жив... Мне не нужно знать. Я чувствую.