Если признать, что он не способен пройти этот лабиринт, то в чем еще придется признаться?

Я не в силах спасти ее.

Знаю, что не в силах.

Я буду беспомощно стоять и смотреть, как Мира идет на смерть.

И она умрет.

Мэзер согнулся, уткнувшись лбом в колени. Это испытание мутит его разум. Ему просто нужно выбраться. Он выберется и… Мира все равно умрет.

— Я не могу пройти этот лабиринт, — выплюнул он. Его пожирала ярость.

Ничего не произошло. Мэзер выпрямился и уставился злобным взглядом во тьму. Магия чувствовала, что у него на душе. Он должен быть искренним. Ладно. Может, он и не в силах спасти Миру, но он не позволит ей умереть в одиночестве. Мэзер сглотнул и с трудом заставил губы шевелиться. Каждое произносимое им слово срывалось с языка искренне и покорно.

— Я не могу пройти лабиринт.

Земля задрожала, дохнуло прохладным воздухом. Напряжение оставило Мэзера, стоило ему увидеть образовавшийся в стене проход.

Просачивающийся в лабиринт слабый свет казался ярким после кромешной тьмы. Мэзер вскочил на ноги и кинулся к нему.

— Мира! — закричал он. — Уильям…

Их имена громким эхом вернулись к нему, отразившись от гладких стен каменного зала. Мэзер огляделся, привыкая к режущему глаза свету. Выложенные на полу белой и черной плиткой квадраты образуют идеальный прямоугольник, обрамленный белыми колоннами. Потолка… нет. Колоны тянутся и тянутся вверх, пропадая в облаке яркого белого света.

Мэзер инстинктивно выхватил кинжал и висящий на спине меч. Повернулся и вскинул клинки, собираясь кинуться на врага, которого наконец видел. И то, что он видел, никак не укладывалось в его голове.

В зале находилось три человека. Одним из них была Мира — вся в пыли, но целая и невредимая. Другим — Уильям. Безоружный, он стоял с таким выражением лица, которое Мэзер не мог понять… Пока не узнал последнего человека.

Он видел однажды ее изображение. Уильям нашел несколько книг по истории Винтера, и в одной из них был портрет этой хрупкой красивой женщины с длинными белыми волосами и безмятежным взглядом. Мэзер при любом удобном случае рассматривал ее портрет, отчаянно желая почувствовать связь с женщиной, которую в то время считал своей матерью.

Теперь это изображение ожило, и Мэзер обнаружил, что ошарашенно уставился на королеву Ханну Динам.

— Вы достигли конца лабиринта, — улыбаясь, произнесла Ханна. — Вы многое преодолели.

Чем ближе Кэридвен приближалась к вентраллианской королеве, тем тише становилось все вокруг. Словно все остальные чувства обострились, а слух наоборот ослаб. Она слышала лишь стук собственного сердца, бьющегося в такт шагам. Рукояти ножей впились в ладони. Прохлада Отема резко сменилась ледяным воздухом Винтера. Тело обволокло холодом, легкие обожгло.

Война.

Отемнианские, саммерианские и якимианские армии бежали вместе с ней, и от топота их сапог дрожала земля. Но ничто не пробивалось сквозь странную заложенность в ушах, и она скорее почувствовала, чем услышала, как ее войско издало боевой клич.

Зря Кэридвен надеялась, что Раэлин выедет вперед вместе со своими солдатами. Нет, она осталась в тылу. Кэридвен придется пробивать себе путь к Раэлин клинками, и в минуту их встречи она будет окровавленной и измотанной, а королева Вентралли — свежей и бодрой. Если бы бой был обычным, то Раэлин бы потребовалось такое преимущество. Но Кэридвен видела, какой силой обладает королева Вентралли, способная легким движением запястья сломать шею мужчине. Это Кэридвен нужно преимущество, а не ей.

За секунду до столкновения с вентраллианской армией Лекан толкнул плечом Кэридвен. Это был их безмолвный сигнал, подаваемый друг другу десятки раз: прикосновение его ладони к ее руке перед атакой, легкий удар кулаком по спине перед облавой.

«Я здесь. Я с тобой».

Кэридвен еще никогда так не радовалась, что он рядом.

Они действовали привычно, будто были не на войне, а на миссии по спасению саммерианских рабов. Прикрывали друг другу спины и слаженно пригибались и выпрямлялись. Когда кто-то упускал врага, другой его добивал. Против десятка или двух солдат подобные маневры приносили быструю победу, но Кэридвен и Лекан никогда не сражались в битве, где на замену одному павшему бойцу приходило двое. И никогда еще они не выступали против солдат, одержимых смертоносной магией. Конечно, вражеские бойцы уступали в силе Раэлин, но каждый из них двигался нечеловечески быстро. Клинки так стремительно вспарывали воздух, что Кэридвен едва успевала за ними проследить. Она выживала только благодаря своим воинским инстинктам. Отбивалась, но не атаковала.

Солдаты Раэлин используют Распад.

Но лишь Ангра мог распространить его. По словам Миры, именно он был источником. А значит, пока он не появился на поле боя, их воины могут не бояться заразиться Распадом и превратиться в людей, сражающихся так, будто они лично ненавидят каждого встреченного на пути врага.

В строю вентраллианских солдат образовалась брешь, и, получив короткую передышку, Кэридвен судорожно глотнула ледяного воздуха. Они бились на территории снежного Винтера. Холод окутывал ее тело, и Кэридвен подташнивало от этого неприятного ощущения. Однако это все ерунда. Всего в четырех солдатах от нее восседала на лошади Раэлин.

Кэридвен посмотрела в глаза Лекану. Он кивнул и атаковал солдат. Первых двух он уложил сразу, поднырнул под третьего и проткнул четвертого в тот миг, когда Кэридвен убила третьего. Раэлин наблюдала за этим, не ведя и бровью. Она была без оружия и доспехов, в простом черном наряде для верховой езды и маленькой черной маске, словно прогуливалась на лошади по лесу и случайно забрела на поле битвы.

Прикончив последнего солдата, Лекан опустился на колени, воткнул клинки в мерзлую землю и положил ладони на снег.

Пробежав разделяющие их несколько шагов, Кэридвен опустила стопу на его ладони. Он мгновенно встал, подняв ее. Окровавленные лезвия ее ножей блеснули, когда Лекан подбросил Кэридвен в воздух — к высоко сидевшей на лошади Раэлин.

На секунду глаза вентраллианской королевы расширились. Она выбросила вперед руки, и невидимая сила ударила и развернула Кэридвен боком. Ножи прошли всего в миллиметре от груди Раэлин. Кэридвен упала на Раэлин, и они обе рухнули на утоптанный снег.

Кэридвен выронила ножи, пальцы онемели от налипшего на них снега. Она с трудом поднялась, ее била дрожь. Раэлин тоже встала, верхняя юбка запуталась между ее ног, облаченных в узкие черные штаны. За маской блестели горящие яростью глаза.

— Я и подумать не могла, что ты так отчаянно стремишься последовать за своим братом, — зло процедила она.

Кэридвен ничего не ответила. Частично из-за того, что у нее зуб на зуб не попадал, и ей пришлось их стиснуть. Частично из-за того, что она не ожидала оказаться в таком положении. Не ей тягаться с той силой, которой обладает королева Вентралли. В ее план входило молниеносно всадить в грудь Раэлин нож.

Теперь Раэлин ее убьет.

Кэридвен огляделась. Вентраллианские солдаты очистили площадку для своей королевы. Лекана оттеснили — он бился вместе с группой винтерианцев, образовавших тесное кольцо. Но и их скоро сметут вентраллианцы. Врагов слишком много. Единственным преимуществом Кэридвен и Лекана была скорость. Но они упустили момент, и теперь им всем пришел конец.

Противник не только превосходит их количеством, но и двигается намного быстрее. Им не выиграть этот бой. На глазах Кэридвен одного из винтерианцев проткнули мечом, а другой, видя это, отчаянно закричал. Лекан сомкнул вокруг них защитное кольцо из сражающихся винтерианцев.

— Мой муж здесь? — проскрежетал голос Раэлин.

— Твой муж? — улыбнулась Кэридвен. Если ей предстоит умереть, то, гори оно все пламенем, умрет она с улыбкой на губах. — Я совершенно точно уверена, что не твое имя он произносил в нашу брачную ночь несколько дней назад.