— Отдай мне мою палочку, — приказал парень дрожавшим от напряжения голосом.

Не успела Гермиона ответить, как он сам заметил знакомое древко недалеко от тумбы и, нагнувшись, схватил его. Том развернулся и собрался уйти.

— Ты не собираешься хоть как-то объяснить своё вчерашнее поведение?

Глаз парня дёрнулся, и он посмотрел на девушку тяжёлым взглядом.

— Думаю, ты и сама всё понимаешь. Я был пьян и сожалею о том, что чуть было не… совокупился с грязнокровкой. Мерзость, — вздрогнул парень, и только он знал, что это ложь.

Девушка побелела от гнева.

— Пошёл вон, — прошипела она.

Том криво усмехнулся.

— Не разговаривай со мной таким тоном, Грейнджер, — спокойно сказал он. — А иначе… На Слизерине есть и те, кто не брезгует подобным убожеством.

У Гермионы затряслись руки.

— Да? А я могу рассказать обо всём Макгонагалл, и тогда твоему значку старосты и безупречной репутации придёт конец! — довольно объявила она, скрещивая руки на груди.

Отчего-то должного удивления и страха её речь не вызвала — парень запрокинул голову вверх и рассмеялся.

«Хорош, мерзавец», — зло подумала она, рассматривая точёный профиль.

— Ты можешь сделать это, но я всё же дам тебе совет от чистого сердца — не надо.

Девушка вконец разозлилась и крикнула:

— Не нужны мне твои советы! Уходи!

На этот раз он не стал угрожать, а покорно вышел из комнаты, всё ещё немного посмеиваясь. Он прекрасно знал, что Грейнджер этого не сделает — побоится его гнева.

Риддл, поигрывая палочкой, вошёл в свою комнату и развалился в кресле. Приятно было ощущать власть, но ещё приятнее было вспоминать произошедшее вчера.

Видит Мерлин, он так долго сдерживался! К тому же, большую часть вины за случившееся можно свалить на алкоголь — он просто ударил ему в голову и парень перестал себя контролировать.

Она была такой красивой и беззащитной на вид, что удержаться было просто невозможно. Хотелось лишь одного — подчинить. Сделать так, чтобы она выкинула из своей умной головы все мысли о когтевранцах, гриффиндорцах, пуффендуйцах… Обо всех, кроме него одного.

Он ни о чём не жалел, потому что после этого наконец решил — он не будет её убивать, нет. Он ненавидел свою мать, но всё равно пойдёт по её стопам, если не получится вызвать любовь и подчинение естественным путём.

Осталось только решить, что использовать — Амортенцию или Империус? За второе сажают в Азкабан, но и первое нельзя назвать безобидным. Наверное, всё-таки первое. Но не в школе, не сейчас.

Он не знал, чем займётся после окончания учёбы через полгода, но был уверен в одном — он заставит упрямую гриффиндорку пойти за собой, чего бы ему это ни стоило.

Том вспомнил мягкость её кожи и блаженно прикрыл глаза, но ничего — осталось всего лишь полгода. Уже через это время он сможет наслаждаться ею в любое время, когда только захочет.

Да, всё правильно. Нужно лишь немного подождать.

Тем временем Гермиона сидела на кровати и возмущенно смотрела на стену, отделяющую её от Риддла.

Ух, какой же сволочью он был!

Как он мог, после всего того, что случилось, мог вести себя так… спокойно? Ведь он поступил просто отвратительно, и даже не чувствовал свою вину.

Хотя, это как раз таки и не было удивительным.

Гораздо более странным было то, что он не выглядел особо недовольным, а даже наоборот. Хотя, возможно, ей просто показалось.

Гермиона вспомнила о том когтевранце, с которым танцевала вчера вечером, и невольно улыбнулась. Он был таким милым и обходительным, и к тому же очень умным! Они даже успели немного поговорить о рунах!

Как оказалось, у него тоже не было партнёрши — он считал, что не было смысла приглашать ту, которая ему не нравится. И игриво признался, что если бы он мог перемотать время, то обязательно пригласил бы её, Гермиону.

И, кажется, Милли и Мелани успели поймать её и предложили встретиться после обеда — в последний раз перед Рождественскими каникулами.

Предложили встретиться. После обеда.

— Мерлин! — вскрикнула девушка и соскочила с кровати, на огромной скорости кинувшись к шкафу. Как она могла почти забыть об этом?

«Почти не считается», — нервно попыталась успокоить саму себя Гермиона, перебирая одежду, а потом вспомнила, что она уже в школьной форме.

Разумеется, вновь лить гель на волосы она не стала — они бы не пережили такого непозволительно грубого к себе отношения, а потому девушка лишь расчесалась и отправилась вниз, предварительно кинув быстрый взгляд на часы.

Отлично, обед почти закончился и она ещё успевает. Как же долго она спала! Точнее, спала она как раз не так долго — просто не могла уснуть после того инцидента.

Девушка успела как раз к тому моменту, когда все начали собираться и уходить. В этом году детей решили распустить раньше, чем в предыдущем — поощрение. На еду она даже не смотрела — отчего-то есть совсем не хотелось. Может быть, оттого, что она вчера съела слишком много маленьких пирожных.

Подруги быстро заметили её и, подойдя поближе, возмутились.

— Тебя не было ни на завтраке, ни на обеде! Мы, между прочим, волновались! — недовольно сказала Милли.

Гермиона сложила ручки и сказала жалобно:

— Виновата, каюсь. Но у меня есть оправдание, честно!

Она думала над тем, стоит ли рассказывать им об этом, но потом решила, что подругам она точно может доверять. К тому же, она не собиралась выкладывать всё, как на духу.

Они ещё немного подулась, но в конце концов Мелани сдалась и утащила девушку в комнату.

— Рассказывай! — сказала она с алчностью во взгляде.

Гермиона рассмеялась.

— Риддл вчера как с цепи сорвался…

Она не успела договорить, как Мелани подскочила и спросила с надеждой:

— Он резко и неожиданно поцеловал тебя, как в любовных романах?

Не успела Милли осадить романтичную натуру, как Гермиона смущенно призналась:

— Примерно так и было, да.

Милли выпучила глаза, а Мелани чуть не слетела с кровати.

— Только не рассказывайте никому, иначе эти слухи меня просто замучают! — взмолилась девушка.

Милли еле отошла от шока.

— Но… Как?

Гермиона покусала губу и ответила просто:

— Он был пьян. Возможно, перепутал меня с Розье.

Мелани тут же выпалила:

— Он расстался с Розье ещё в начале учебного года.

Милли щелкнула пальцами, словно что-то вспомнив.

— Мне кажется, это по времени совпадает с тем случаем, когда она чуть не убила тебя.

Мелани прижала ладони к горящим от возбуждения щекам и пролепетала:

— Это всё из-за тебя! Я уверена, что он в тебя влюблён!

Гермиона закатила глаза.

— Я сомневаюсь. Тогда он просто был пьян, а насчёт того случая… Это просто совпадение. Он понял, что эта дура чуть его не подставила — в конце концов, он жил в соседней комнате.

Милли задумчиво покивала, соглашаясь, а Мелани обиженно отвернулась.

— Не злись, — мягко улыбнулась Гермиона. — Просто Риддл не может влюбиться в грязнокровку, оттуда и моя категоричность в этом вопросе.

Мелани резко покачала головой в бурном отрицании.

— Это не так! Любовь неподвластна даже ему! — пафосно возразила она.

Гермиона не выдержала и засмеялась.

— Вряд ли он способен на любовь.

Не столь категоричная Милли сказала осторожно:

— Вообще, вполне может, но вряд ли признает это. Тем более перед тобой.

Гермиона вскинула бровь в недоумении.

— И с чего такие выводы?

Милли пожала плечами и ответила так, словно это было очевидно:

— Вы очень похожи и одновременно очень разные. Лучшие ученики, главные старосты, и всё же… Слизеринец и гриффиндорка, по сути, огонь и вода. И кстати, ты слышала про то, что противоположности притягиваются?

Гермиона возмутилась, не желая признавать логичность выводов подруги.

— Это не так! Мы абсолютно разные — он очень жестокий.

Мелани готова была с ней поспорить.

— Ты не видела это своими глазами! А слухи, которые распускают эти завистливые прыщавые гриффиндорцы — совсем не повод так думать.