========== 1. Всегда безмолвно на долины ==========

Раз.

Второй.

Третий.

Она уже устала произносить эти заклинания, магические силы были на исходе, и, кажется, она уже почти сдалась. Но это только кажется.

Гермиона снова и снова повторяла латинские слова, чуть ли не выворачивала руку, пытаясь сделать как можно более точные движения палочкой, но ничего — ничего! — не получалось. Гермиона в растерянности.

Она тяжело вздохнула и, отложив волшебную палочку, села на мягкий диван, который для неё так любезно создала Выручай-комната. Девушка недовольно прищурила красные от недосыпа глаза, посмотрев на с виду даже мирно лежавшую на столе книжку. Гермиона никогда бы никому в этом не призналась, но сейчас она возненавидела этот «кусок дерева», как про себя, застыдившись, обозвала книгу Грейнджер. И самое главное было в том, что данный манускрипт не был тёмным, ведь если бы он являлся таковым, то эту ненависть можно было бы назвать оправданной. Но он не был. И поэтому Гермиона ненавидела его ещё сильнее.

Девушка откинулась на мягкое покрытие и блаженно прикрыла глаза. Она уже готова уснуть здесь. Она расслабилась, всё напряжение и усталость покинули её, но в последний момент, девушка, сдавшись, встала с дивана — память услужливо подкинула ей картины того, что подумают её соседки-гриффиндорки, которые и пяти минут не могут провести, не сплетничая о ком-либо.

В прошлый раз ей приписали тайный роман с Малфоем, — Мерлин, с Драко-Чтоб-ему-пусто-было-Малфоем — и Гермиона не знала, смеяться или плакать. Сейчас наступили те годы, когда девочки только и думают о любви в стиле маггловской «Ромео и Джульетты» — симпатия с первого взгляда, запретная любовь и тому подобное.

Так как Гермиона не хотела повторения этой истории, только теперь уже с кем-то другим, ибо Малфой нашёл источники слухов и напугал дурочек своим могущественным отцом (его “фирменный” приём, которым он пользуется вот уже без малого шесть лет), она с трудом собрала свои книги, включая ту самую, и направилась к своей комнате.

Сегодня дежурила Лиззи Макмиллан, добрейшей души когтевранка, так что опасаться ей стоило разве что завхоза.

К счастью, Филч ей не попался, и до гостиной она дошла вполне благополучно. Полная дама посмотрела на неё со смесью недоверия и разочарования, но всё-таки впустила, пробормотав что-то про хороших девочек, которых портит дурное окружение. Если она говорила о соседках-болтушках, которые никак не хотят задумываться о чём-либо, кроме мальчиков и мальчиков, то Гермиона была с ней полностью согласна.

В гостиной никого не было, что было вполне ожидаемо, — большинство гриффиндорцев мирно нежились в своих постелях, а те редкие личности, что любили пошалить, совершали свои маленькие коварства за пределами гостиной своего дома. Девушка облегчённо выдохнула и быстро, но соблюдая тишину, поднялась в свою комнату и тихонько приоткрыла дверь. Было темно, и слышалось сопение. Гермиона прокралась к своей постели, наложила слабенькое заклятие тишины на «свой угол» и, быстро переодевшись, буквально рухнула на постель.

Ничто не выматывало её как, как попытки сотворить это заклинание. Оно было настолько интересным, что она не могла противостоять желанию научиться. К тому же, она была магглорождённой Гермионой Грейнджер, выдающейся волшебницей, любимицей всех учителей, — как же она могла что-либо не уметь? Признаться, эти мысли не давали ей покоя даже больше, чем жажда знаний. Они прожигали её изнутри, не давали покоя, в результате чего она днями и ночами просиживала в Выручай-комнате, делая тщетные попытки овладеть этой магией. Но у неё ничего не получалось.

Гермиона вздохнула и, освободив свою голову от мыслей, заснула.

Следующее утро встретило её заунывным звоном будильник, который, будучи магическим, звенел персонально для неё, вследствие чего она не должна была целый час выслушивать крики и громкие возмущения своих соседок, ибо «почему твой чёртов будильник разбудил нас так рано»? Рано? Да она встаёт всего на какой-то там час раньше, чем эти дурочки!

Девушка вышла из комнаты и спустилась в пустую гостиную, — здесь ничего не изменилось за ночь. Было всё также тихо. Ей нужно было успеть доделать домашнее задание по трансфигурации на следующий понедельник. Гермиона подумала и решила, что лучше пойти в библиотеку, ведь скоро уже начнут просыпаться первые «жаворонки», а они наверняка помешают ей. Согласившись с собой, она отправилась в библиотеку.

Мадам Пинс обыденно сидела на месте и вчитывалась в строки какой-то ветхой книги и лишь неопределённо приподняла бровь, завидев Гермиону. Правда, она всё-таки чуть улыбнулась. Наверное, подумав о том, что редко сейчас встретишь молодых девушек, которые так сильно любят читать и учиться.

Гермиона вежливо поздоровалась с библиотекарем, на что та ответила идентичной вежливостью и вновь начала читать, будто забыв о присутствии в её обители кого-то ещё. Впрочем, ей и не нужно было внимание.

Сумка была небрежно закинута на стол. Посмотрев на время, Гермиона оптимистично подумала, что ей вполне хватит времени и на домашнее задание, и на завтрак в Большом зале. Она прошлась около стеллажей, прихватив с собой несколько особо любопытных томов, и спокойно села в мягкое кресло. Устроившись поудобнее, девушка окунулась в чтение с головой.

Материала было много, и Гермиона даже немного засомневалась в том, что успеет записать всё, что нужно, но подумала, что вполне может пропустить приём пищи, а после зайти к милейшим домовикам за порцией еды для себя (пусть она раньше никогда и не делала так, но слышала из обрывков разговоров в коридоре, что это возможно), так что она начала сосредоточенно набрасывать на пергамент записи.

Она настолько увлеклась, что забыла о времени, и, наконец закончив своё эссе, увидела часы и побледнела. Она полностью пропустила завтрак, но, к счастью, урок начинался через десять минут. Гермиона облегчённо выдохнула. Разочарование в глазах преподавателя Древних Рун она бы не пережила.

Девушка быстро побросала свои письменные принадлежности в сумку, аккуратно сложила пергаменты и, не забыв предварительно положить все книги на свои места, вышла из библиотеки. Нужный ей класс находился неподалёку и она успела вовремя.

Класс уже был заполнен. Ну, как сказать — заполнен. От силы человек девять уже сидели на своих местах. Из Гриффиндора она была единственной, все остальные были слизеринцами.

Гермиона села на своё привычное место — за первую парту, — и вольготно расположилась там, положив свой портфель на соседний стул. В этом классе рядом с ней никто не садился, да и вообще — мало кто горел желанием сидеть с ней за одной партой. Статус заучки и строгой главной старосты, эдакой гораздо более молодой копии Макгонагалл, проделал колоссальную работу по устранению всех гипотетически возможных друзей Гермионы, и только некоторые такие же старательные и умные когтевранцы да сердобольные и жалостливые пуффендуйцы могли нормально разговаривать с ней.

И всё же, Гермиона Грейнджер не отчаялась. Её любили учителя, в Клубе Слизней она всегда была дорогим и любимым гостем, Минерва Макгонагалл прочила ей прекрасное светлое будущее в роли преподавателя трансфигурации и всерьёз подумывала о том, что именно Гермиона станет прекрасной заменой её самой, а профессор Флитвик лишь загадочно улыбался и во всеуслышание говорил о том, что он ещё не встречал человека, наделённого магическими способностями талантливее Гермионы. Она смущалась и благодарила маленького профессора, он подмигивал ей, а Том Риддл… злился.

Том Риддл.

— Том!

Гермиона Грейнджер вздрогнула. Некстати вспомнился последний инцидент с их непосредственным участием.

Урок Защиты от Тёмных Искусств двигался также, как и всегда, — с темпом улитки, — медленно и скучно. Профессор Морти пусть и был наидобрейшим человеком, которого только можно было вообразить, преподавателем такого предмета, как ЗОТИ, он был неважным, — слишком медленным, слишком рассеянным, слишком слабым как настоящий боевой маг… (как обычный маг он был превосходен, — магически одарён, но всё же) Всё — слишком. Именно поэтому уроки были такими унылыми, и даже легендарная Гермиона Грейнджер заскучала.