— Нет, — тихо сказала она, боясь разозлить Риддла ещё больше.

Тот усмехнулся.

— Ну, раз нет…

Он знал, чего хотел. И он это сделает.

Гермиона пискнуть не успела, как почувствовала чужие губы на своих. Первые секунды она стояла, ошарашенная, но потом начала вырываться, словно бешеная, но всё было без толку — всё же Риддл был парнем, а оттого был намного сильнее её.

Девушка не сдавалась — вертелась и крутилась в его руках, глотая злые слёзы, и в конце концов Тому это надело. Он грубо толкнул Гермиону к стене и она вскрикнула, сильно ударившись спиной.

Теперь она уже не могла оказывать сопротивление, чем и воспользовался Риддл. Он наконец мог сделать то, о чём мечтал уже без малого… год. Да, наверное, всё-таки год, а не меньше. Учебный год.

Гриффиндорка обмякла в его руках, обуреваемая самыми сильными негативными чувствами — от омерзения до ненависти. Было ужасно неприятно чувствовать на губах горьковатый привкус алкоголя. Хотя, возможно, это был вовсе не алкоголь.

Она ужасно боялась того, что будет после — она ничего не может сделать, так как боль к пояснице была слишком сильной для того, чтобы даже пошевелиться. Завтра будет огромный синяк.

Если она, конечно, доживёт до завтра.

Риддл совершенно не собирался останавливаться — он перешёл на шею и ключицы девушки. Гермиона мысленно прокляла своё открытое платье.

Она поняла, что за этим последует, и её охватила безумная паника. Девушка попыталась дёрнуться, потом ещё раз, и Риддл поднял голову и залепил ей такую пощечину, что голова Гермионы дёрнулась в сторону.

Пока она пыталась отойти до боли к щеке, он продолжил целовать девушку.

Девушка тихо заплакала от отчаяния и окончательно перестала сопротивляться. Она лишь обследовала тело парня взглядом, в котором застыли слёзы, пока он гладил её обнажённую спину, шепча что-то неразборчивое.

Совершенно неожиданно даже для самой себя она обнаружила кусок древесины, выглядывающий из кармана брюк Риддла.

Сначала отчаявшаяся девушка не поверила в то, что видит, но потом до неё же дошло.

«Этот пьяный идиот даже забыл про палочку», — подумала она изумлённо, а потом решила во что бы ни стало добраться до неё.

Гермиона, стремясь отвлечь его внимание, вдруг прижалась к парню и, пододвинув к себе его лицо, сама поцеловала его. Риддл определённо был не против и схватил девушку за талию.

Гриффиндорка провела руками по его торсу, плавно переходя на бёдра. Нащупав палочку, она углубила поцелуй, и незаметно вытащила долгожданное древко из его кармана.

А после наконец сделала то, о чём мечтала последние несколько секунд.

— Эварте статум.

Слизеринец сию же секунду отлетел от девушки и тяжело рухнул на пол. Пока он пытался прийти в себя после удара об стену, Гермиона быстро закрепила результат.

— Отключись.

Парень замер, а после окончательно опустился на пол и больше не шевелился.

Гермиона пыталась отдышаться. Её руки тряслись от осознания всего ужаса пережитого, а по щекам всё ещё текли слёзы.

Девушка, пошатываясь и силясь поправить платье, прошлась по комнате и нашла свою волшебную палочку, которую Риддл, видимо, просто достал из кармана платья и кинул в сторону.

Она подняла своё оружие и направилась в комнату. Зайдя, гриффиндорка откинула палочку самого Риддла в сторону шкафа и упала на свою постель, предварительно скинув неудобные платье и туфли. Мантия осталась валяться в гостиной.

Девушка перевернулась на живот и зарыдала.

За что ей это? И почему Риддл выбрал именно её для того, чтобы удовлетворить себя? Неужели ни одна красотка с Пуффендуя не согласилась провести с ним ночь?

Какой ужас.

Девушка внезапно почувствовала необходимость смыть с себя прикосновения Риддла. Он был настолько противным сейчас, а его руки… Она просто хотела убрать с себя всю эту грязь.

Гермиона встала, не в силах сопротивляться этому желанию. Она натянула первую попавшуюся одежду из шкафа, коим оказалось простое домашнее платье, в котором она иногда ходила в своей комнате, и босиком пошла на пятый этаж, прихватив с собой самое обычное мыло и мочалку.

Вода быстро наполнила ванну и Гермиона опустилась в неё, даже не замечая того, что она слишком горячая.

Девушка интенсивно тёрлась мочалкой уже около получаса, её кожа покраснела от горячей воды и силы, с которой девушка давила мочалкой на кожу. Это было неприятно, но ещё неприятнее было осознавать, что совсем недавно к ней прикасался этот монстр.

Вернувшись к Башню и чудом не наткнувшись на Филча, девушка обнаружила лежащего на полу Риддла. Она вложила в заклинание столько силы, что была уверена — он не проснётся до утра, что давало ей немного времени на передышку.

Зайдя в комнату, девушка вновь опустилась на кровать и закрыла глаза.

Было очевидно, что она определённо не уснёт этой ночью.

Перед глазами вновь встал образ пьяного Риддла и Гермиону передёрнуло от отвращения. Она никому не позволяла трогать себя так. Даже Рону, с которым она встречалась довольно длительное время — несколько месяцев.

Радовало лишь одно — это был не её первый поцелуй, иначе она вряд ли бы это пережила и кинула бы «Аваду Кедавру» в мерзавца.

Она всё ещё не понимала, почему именно она. Опять же, на бал с ним пришла красивая пуффендуйка, которая настолько призывно хлопала ресницами, что сомнений не было — она была готова отдать обаятельному слизеринцу всю себя.

Гермиона поняла, что здесь определённо есть что-то большее.

Но что?

Неужели… Дело не только в алкоголе? Ведь было ясно, что если бы он желал кого угодно, то не пришёл сюда, в Башню.

Значит…

Он желал именно её?

Нет, бред. Такого быть не может.

Но это, тем не менее, есть.

Что бы там ни было в голове у ненормального Риддла, это её не касается. Она его не простит. Никогда.

Даже несмотря на то, что он был пьян, этот поступок был совершенно бесчеловечным.

Рассказать? Но кому? Профессору Макгонагалл?

Да, если только ей. Разгневанная женщина, придерживающаяся старых правил, обязательно добьётся того, чтобы слизеринца решили значка старосты и девушка будет жить уже с не с ним в одной башне.

Мысль была довольно-таки соблазнительной, но останавливал здравый смысл.

Риддл обязательно будет мстить, а о том, как мстит этот гад, она знает не понаслышке.

Ситуация была безвыходной.

Но что же тогда делать? Неужели терпеть, даже если подобное повторится?

«Не повторится», — мысленно сказала самой себе она.

Гермиона была грязнокровкой, а в трезвом уме и памяти он бы не стал трогать её, боясь испачкаться.

Да, так и будет.

Но страх всё равно грыз девушку изнутри, не давая заснуть.

Она долго ворочалась в постели, и к тому моменту, когда она наконец смогла провалиться в сон, солнце уже взошло над горизонтом.

========== 35. Не целовал такого ока; ==========

Гермиона еле открыла глаза, услышав настойчивый стук в дверь.

Насыщенный вечер и бессонная ночь давали о себе знать — глаза слипались, а тело было словно чугунным. К тому же болела спина, и щека всё ещё немного горела — кажется, там тоже будут синяки.

Девушка с трудом встала с постели и посмотрела на своё отражение в зеркале — слегка посиневшая скула и огромные мешки под глазами. Смотреть на свою спину девушка пока не решилась, потому и без того понимала, насколько всё ужасно.

Она без труда наложила иллюзию на щеку.

Из-за двери раздался холодный голос:

— Открой дверь, иначе я её просто выбью.

Гермиона устало выдохнула и натянула школьную форму. Поняв, что ей всё равно не отвертеться, девушка взмахнула палочкой и сняла все охранные чары. Дверь мгновенно распахнулась.

Девушка подумала, что видит, пожалуй, уникальное зрелище. Том Риддл, безупречный староста Слизерина, выглядел, как… Чудовище, которое не выспалось. Красные глаза, помятая одежда, непричёсанные волосы.

Гермиона чуть приоткрыла рот от изумления.