Встав с постели и сделав это достаточно тихо для того, чтобы не разбудить Лаванду и Парвати, она, с трудом переставляя ноги, направилась в ванную комнату. Увидев своё отражение в зеркале, девушка застыла на месте от ужаса.

На её скуле зрел огромный фиолетово-синий синяк, щедро приправленный багрового цвета кровью, волосы были взъерошены до такой степени, что были похожи на одуванчик — они торчали во все стороны, лицо приобрело некий сероватый оттенок, а глаза наоборот горели, будто у неё была лихорадка.

Девушка судорожно прижала ладони ко рту и глубоко вздохнула, всё ещё продолжая поражённо рассматривать себя в зеркале. А ведь у неё не было даже льда, чтобы приложить холод к лицу!

Для того, чтобы идти к мадам Помфри, было поздно. К тому же, заботливая женщина придёт в ужас похлеще Гермионы и не успокоится, пока девушка не расскажет ей всё. А Гермиона не хотела, чтобы про этот случай стало кому-то известно. Ей и так из-за произошедшего ранее стоит ходить и оглядываться, да и тёмных коридоров стоит остерегаться, а если ещё и всей школе станет известно, что идеальный Риддл имеет склонность избивать сверстниц… Думаю, тогда «Аваду Кедавру» ей придётся вымаливать.

Гермиону затрясло. Впервые она не знала, что делать и как действовать. К кому идти? Или не идти? Да, наверное, идти не стоит. Она самостоятельно вылечит себя, а пока — наложит иллюзию.

Гермиона вернулась в комнату и, трясущимися руками взяв с комода свою волшебную палочку, вновь возвратилась к зеркалу. Сил почти не осталось, — всё же заклятие Патронуса отнимало много магии, — и девушка накладывает заклинание с трудом. Тем не менее, кожа успешно стала чистой и гладкой, словно и не было там ничего чуть ранее. Гермиона облегчённо выдыхает. Хоть эта проблема решена!

Гермиона лежала на постели в напряжённом ожидании. Спустя два часа проснулись её соседки, и они были в истинном недоумении, когда увидели спящую Гермиону. Смелая Лаванда подошла к девушке и аккуратно потрясла её за плечо. Гермиона приоткрыла глаза и, завидев источник беспокойства, тут же их закрыла и пробормотала:

— Идите, я потом возьму справку у мадам Помфри.

Подружки переглянулись, а Парвати сделала блондинке страшные глаза. Беспокойно пожав плечами, Лаванда скрылась следом за Патил.

По подсчётам, у неё было около часа с половиной. За это время она должна была найти ингредиенты для заживляющей мази и быстро сделать её. Уныло вздохнув, Гермиона оделась, наложила на себя чары невидимости и поплелась в кладовую Слизнорта.

Ей было особенно неудобно воровать ингредиенты именно у него, но другого выхода не было. Мужчина не ставил на на свою кладовку каких-то совсем сложных чар, но у обычного студента, пусть даже и старшекурсника, не было никаких шансов попасть сюда незамеченным.

Девушка с лёгкостью забрала всё, что ей было нужно, направилась обратно к главной комнате дома Гриффиндор. К тому времени гостиная уже опустела, — все ушли на завтрак. Гермиона сняла с себя чары и, добравшись до своей комнаты, забрала котёл и пошла в ванную комнату.

Мазь не имела каких-то особенных свойств, придающих ей сильный или неприятный запах, да и особо сложной она не была, так что приготовление не заняло много времени. Увидев время, Гермиона поняла, что успевает.

Ослабив чары, девушка аккуратно намазала повреждённое место. Котёл был полностью очищен, но не раньше, чем предусмотрительная Гермиона отложила немного в баночку, — на всякий случай, хоть девушка и надеялась, что такого случая не будет.

Вновь вернул чары в норму, Гермиона расчесалась и посмотрела в зеркало. Она выглядела неплохо, возможно, даже чуть лучше, чем обычно. Наверное, это было оттого, что она всё её была слишком бледной, отчего пришлось нанести румяна на щеки, а также замазать специальным магическим кремом слишком сильно выделяющиеся круги под глазами, чего она раньше никогда не делала. Да и этот крем был просрочен на месяц, но это лучше, чем ничего.

Тем самым, благодаря всем вышеприведённым факторам, девушка выглядела даже мило. Гермиона улыбнулась зеркалу, и дочиста отбеленные зубы сверкнули. Удивительно, но для того, чтобы заставить Гермиону хоть что-то сделать со своим лицом, нужно было лишь ударить её кулаком в лицо. Забавно, но почему-то не весело. По крайней мере, не Гермионе.

Идя на Нумерологию, девушка успела тысячу раз пожалеть о своём решении не следовать данному Лаванде и Парвати обещанию и всё же не взять у школьной медсестры справку. Остановившись перед дверью в кабинет, девушка глубоко вздохнула, положила руку на дверь, готовясь войти, и застыла.

Внезапно ей почудился летящий в неё жёлтый луч. Девушка часто задышала и поняла: она не может пойти. Страх сковал её тело. Гермиона обернулась и чуть не ударила себя по лбу, — вокруг не было ни души.

«Может быть, пойти к профессору Макгонагалл?» — проскользнула шаловливая мысль в голове. «Но что же дальше?» — продолжила свои измышления девушка. «Ведь если Риддла заберут в Азкабан благодаря моим стараниям, он, выйдя, обязательно найдёт меня и убьёт» — решила девушка. «Но что же тогда делать?».

Расправив плечи и гордо подняв подбородок, девушка развернулась и бросилась к кабинету профессора Слизнорта.

Видимо, у мужчины не было пар, так как он спокойно сидел и пил чай в своём кабинете, просматривая какие-то заметки в журнале. Он встретил девушку растерянным взглядом, но предложил присесть.

— Вы сегодня выглядите намного лучше, мисс Грейнджер, — одобрительно сказал он и предложил Гермионе чай.

Она вежливо отказалась. Не зная, с чего начать, девушка мямлила:

— Профессор, я не знаю, как это объяснить…

Но профессор прервал её, что-то вспомнив.

— Но тогда почему вы не на уроке? — спросил он, нахмурив брови. Теперь он понимал, что это была лишь видимость, и на самом деле в глазах ученицы было беспокойство и странная нервозность. К тому же, она постоянно смотрела по сторонам, будто боялась чего-то. На вопрос она не ответила, лишь посмотрела на него отчаянно. Наконец, профессор не выдержал. — Что произошло? Что Вас так беспокоит?

Девушка опустила глаза в пол и достала палочку. Она безмолвно дотронулась кончиком дерева до своей щеки и в следующий момент Слизнорт ахнул. Вся скула была непонятного сиреневого цвета, а в неё впитывалась грязно-коричневая мазь. Он мгновенно узнал её, — по виду, ведь запаха у лекарства не было.

— Что это, мисс Грейнджер? — прошептал мужчина, всё ещё будучи не в силах отвести взгляд от ужасной гематомы.

— Риддл, — прошептала девушка, смотря куда-то в стену.

Глаза профессора расширились.

— Том? Но ведь Том, — он замолк, увидев слёзы на глазах Гермионы.

— Я не вру, профессор, — сказала девушка, и он поверил ей.

— Покажите воспоминания, — устало прошептал Слизнорт и лишь потом подумал о том, что Гермиона наверняка не умеет, но не успел ничего сказать, как девушка посмотрела на него ясными глазами и сказала:

— Всё, профессор, — ответила девушка, — я убрала щиты, можете смотреть.

— Окклюменция? — удивлённо спросил он.

Гермиона лишь кивнула.

— Совсем слабая, у меня не всё получается.

Покачав головой, Слизнорт окунулся в её воспоминания. Через несколько минут, вынырнув из чужой головы, мужчина прошептал поражённо:

— Но как же так? Том, староста Том, умница Том.

Гермиона вздохнула.

— Я никогда его не любила, честно говоря, но и помыслить не могла, что он способен просто взять и кинуть в меня такое ужасное заклинание, как это. Мне жаль, профессор, — искренне ответила Гермиона.

— Всё хорошо, мисс Грейнджер. Вы не должны были молчать. Я вызову директора, расскажу ему обо всём, а потом мы навестим авроров. После этого Том станет только их заботой и больше не потревожит Вас, — заботливо сказал Слизнорт. Но Гермиона резко покачала головой.

— Не нужно, профессор. Если бы мне нужен был Азкабан для Риддла, я бы пошла к профессору Макгонагалл.

Гораций посмотрел на девушку, как на умалишённую, но всё же задал вопрос осторожно: