Филч не спал, но и Гермиона бодрствовала и не давала себя поймать. Несколько раз мимо неё призраком проплыл дежурящий староста Слизерина — Теодор Нотт, вместе со своей напарницей — хаффлпаффкой Элизой Вайт. Они молчали всё время, пока шли мимо неё, и по окончанию их торжественного дефиле Гермиона вздохнула спокойно. До гостиной Гриффиндора оставалось всего ничего.

Но не успела Гермиона облегчённо вздохнуть и выйти из-за угла, как её кисть цепко захватили чужие пальцы. Гермиона распахнула глаза и сделала глубокий вдох, готовясь закричать, как чужая рука, будто предчувствуя её дурные намерения, закрыла ей рот. Гермиона изумлённо выдохнула.

Неизвестный убрал руку и сказал угрожающе:

— Не кричи, иначе к Филчу отправлю тебя пинком, — Гермиона узнала этот голос и пришла в ярость, но покорно замолчала. Несмотря ни на что, ей не хотелось доставлять лишних неудобств профессору Слизнорту.

Когда шаги на лестнице окончательно затихли, а Риддл наконец закончил нарочито брезгливо вытирать свою руку о платок и убрал его, Гермиона зашипела на него:

— Что ты себе позволяешь?

Староста приподнял одну бровь, мол, не понимаю, что за ересь ты тут несёшь. Гермиона побелела, но только теперь уже от злости, но вот она не учла того, что это, кажется, только ещё больше развеселило гадкого слизеринца. Он растянул губы в улыбке сугубо издевательского характера, на что Гермиона разъярилась ещё пуще прежнего.

— Несмотря на то, что Диппет простит тебе абсолютно всё, стоит мне хоть намекнуть профессору Макгонагалл на то, что ты разгуливаешь по ночам, она быстро пошатнёт директорское доверие к тебе, — ядовито выплюнула девушка.

Риддл прищурил глаза, а улыбка спала с его губ. Гермиона же наоборот удовлетворённо фыркнула и, на своё собственное удивление, успокоилась и даже расслабилась. Правда, это блаженное состояние быстро спало, стоило ей увидеть выражение лица собеседника.

Казалось, её ярость передалась ему. Теперь он жаждал высказать дерзкой девчонке всё, что он о ней думает.

— Думаю, даже Макгонагалл не придаст значения словам какой-то там грязнокровки, — конечно, это было не совсем правдой. О том, что строгая профессор нежно обожала Гермиону, знали все, и оттого их неприязнь к девушке только усиливалась.

На его удивление, девушка лишь хмыкнула и возразила презрительно:

— Ну, я хотя бы не скрываю своё происхождение. Вряд ли кто-то из слизеринцев знает о том, что их так называемый главарь на самом деле не чистокровный, а всего лишь какой-то там полу… — не договорив, девушка упала на колени от сильного удара кулаком по лицу. Изумлённо подняв глаза на Риддла, она вздрогнула и прижала руку к гудящей скуле. С ужасом она почувствовала там что-то жидкое и странно пахнущее железом — кровь. Её глаза расширились от страха.

Но Риддл, казалось, уже ничего не видел вокруг себя, а его глаза приобрели жуткий красный оттенок. Он направил на девушку свою палочку и дрожащим от еле сдерживаемой ярости голосом произнёс:

— Долор*.

Гермиона увернулась от летящего в неё грязно-жёлтого луча в последнюю секунду. Она достала свою палочку и вскинула её в сторону парня, всё ещё сидя на полу. Она уже тысячу раз прокляла себя за то, что сказала ему это.

Она пыталась отвлечь его внимание, так как если при дуэли, когда он был спокоен и собран, она ещё могла против него побороться и даже выстоять, то в таком состоянии его силы были безграничны.

— Неужели даже не поинтересуешься, откуда у меня такая интересная информация? — прохрипела девушка, даже не пытаясь скрыть свой страх. Всё равно не получится, — он был слишком очевиден.

На её счастье, его взгляд немного прояснился и стал на несколько оттенков светлее, но палочку он держал также твёрдо, как и несколько секунд назад. Его рука не дрогнула.

— И откуда же? — спросил он без намёка на истинную заинтересованность или любопытство.

Гермиона ответила, то и дело запинаясь:

— Профессор Макгонагалл на ушко нашептала, мол, Реддл вообще вполне может быть магглорождённым, и он не имеет никакого права говорить мне что-то о моей чистоте крови, но скорее всего он полукровка, — нервно закончила свою речь девушка.

Но Риддла интересовало другое.

— Почему?

Гермиона моргнула.

— Почему что?

Риддл ответил, раздражаясь:

— Почему она думает, что я полукровка? — он говорил так, словно обещал все мирские кары на её глупую гриффиндорскую голову, но девушка с радостью отметила, что вся краснота исчезла из его глаз, и он медленно опустил волшебное древко.

Стараясь не злить Риддла, Гермиона ответила осторожно:

— Я не знаю, — это был честный ответ. Гермиона и вправду не знала этой информации. Она задала профессору этот вопрос, но женщина лишь неуклюже перевела тему и стала говорить с девушкой о её экзаменах ЖАБА, и Гермиона не стала настаивать, хотя была уверена в том, что, стоит ей лишь немного напрячься, заместитель директора выложила бы ей абсолютно всё и с подробностями. Но Гермиона была хорошей гриффиндоркой, и никогда не злоупотребляла своим статусом любимицы преподавателей, в отличие от всё того же Риддла.

Парень медленно кивнул. Поразмышляв около минуты, во время которой Гермиона три раза порывалась сбежать, но не смогла, так как знала — ноги её всё ещё не держали, он наклонился к ней и вновь вернул на своё лицо эту гнусную ухмылку.

— Как думаешь, что я сейчас с тобой сделаю? — спросил он даже чуть игриво.

Несмотря на тон, которым были сказаны эти слова, и тривиальный намёк, насквозь пронзивший их, девушка ответила обречённо:

— Сотрёшь мне память.

И она ничуть не сомневалась в своих словах. Завидев это, Риддл скривил губы и ответил нарочито капризно:

— Как с тобой скучно, пусть ты и права, — в его взгляде была укоризна, которая вновь разожгла в девушке огонь. Наверное, это была та её часть, за которую гадкая шляпа распределила её на Гриффиндор, а не на Когтевран.

— Я не скучная! — воскликнула девушка.

На этот раз её поведение скорее развеселило второго старосту, чем разозлило. Он усмехнулся.

— Ты очень скучная, Грейнджер. Честно говоря, если бы не твоё ошеломляющее безрассудство, я бы и не понял, почему ты на факультете львов. Там у девушек темперамент ого-го какой, а у тебя… Овощ, одним словом, — открыто дразнил он Гермиону, осознавая её полную беспомощность.

Но она не была беспомощной, потому что в ней тоже кипела кровь, и у неё тоже был темперамент, и…

— Иди к чёрту, Риддл, — прошипела она, направив на парня палочку, которую всё ещё крепко сжимала в руке, не отпуская.

Ему очень шёл этот удивлённый вид. Ей понравилось видеть выскочку Риддла именно таким, — поражённым, сражённым её заклинанием.

Она наклонилась к лежащему на полу парню и прошептала сладко:

— Теперь ты понимаешь, почему именно меня называют лучшей ученицей столетия, а не тебя? Потому что я лучше тебя, Риддл! Вот почему! — воскликнула девушка с праведным чувством превосходством, осознавая, что тем самым она подписывает себе смертный приговор, но не будучи в силах отказать себе в этом последнем удовольствии.

Пнув его в рёбра напоследок и сказав сурово «это тебе за пыточное», девушка поспешила к общей гостиной Гриффиндора. Процесс переодевания девушка практически не заметила, витая в своих нерадостных мыслях, и, положив своё измученное тело на кровать, заснула на удивление быстро. Только ужасающая боль в скуле делала сон тревожным, но её вполне можно было перетерпеть и дождаться утра.

========== 3. Но пир большой сегодня в нем — ==========

Гермиона проснулась от боли в области лица около пяти часов утра. Гермиона посмотрела на так и не снятые с тонкой кисти часики и вздохнула. Всё же она спала недостаточно много времени, — её глаза слипались. Определённо, Слизнорту это вряд ли очень понравится.

Девушка судорожно прижала руку к щеке и обнаружила там запёкшуюся кровь. Благо, она спала другой стороной лица к подушке и на чистой белой наволочке не было красных разводов.