— Это и правда тяжёлая ситуация, мисс Грейнджер. Обычно девочки в вашем возрасте на редкость беспечны и легкомысленны, но вы… Не думайте, что вы хуже других, дорогая. Вы не хуже, вы лучше, — серьёзно отвечает профессор, и у Гермионы на глазах выступают слёзы.

Почему только учителя, да и то не все, способны понять её?

Он словно читал её мысли.

— Ваши сверстники вряд ли поймут вас. Может быть, лет эдак через двадцать, но никак не сейчас, — печально произнёс мужчина.

Гермиона не знала, что ответить, но грустно стало оттого, что он выразил словами её же мысли.

— И да, ваши проблемы отнюдь не глупы и не нелепы. Они вполне реальны, и я знаю, что это не просто так называемое «нытьё». Так что расслабьтесь, — ободряюще улыбнулся профессор. Гермиона кое-как выдавила из себя ответную улыбку, — бледную, но всё же искреннюю, выражающую непомерную благодарность.

Они молчали некоторое время, но тогда, когда тишина стала совсем тяжёлой, мужчина, пытаясь приободрить и себя, и Гермиону, предложил оптимистично:

— Думаю, мы можем попробовать ещё раз. Как насчёт того момента, когда ты впервые увидела Хогвартс?

Девушка согласно кивнула и вновь попыталась вызвать своего Патронуса. На этот раз появилось какое-то очертание животного, но настолько смутное, что Гермиона не то что не успела понять, что это за животное, но и не могла быть полностью уверенной в том, что это животное.

Тем не менее, девушка чуть приободрилась. Слизнорт, заметив это, весело сказал:

— Кажется, мы идём в верном направлении. Попытайся ещё раз.

К вечеру у неё уже получалось задержать Патронуса настолько, что она даже сумела понять, что это нечто, смутно похожее на бобра. Или выдру. Или енота. На что-то в этом роде, в общем. Но девушка всё равно была безумно счастлива, потому что последний месяц тренировок в одиночестве не принёс ровным счётом никаких плодов, кроме вечной усталости от недосыпа, а сейчас, всего за лишь за несколько часов, она уже сделала столько!

Лишь только, взяв в руки свою сумку и уже собираясь уходить, девушка округлила глаза и сказала подавленно:

— А я ведь отняла у Вас столько времени, профессор, — её лицо стало виноватым.

Но Слизнорт на неё не злился.

— Ничего, мисс Грейнджер, — покачал он головой с добродушной улыбкой на устах. — Здесь нет ничего страшного. Мне приятно общаться со столь умной и образованной ведьмой, — улыбнулся мужчина. Гермиона не удержалась и улыбнулась в ответ. Определённо, её самыми близкими людьми в этом замке и правда были профессора Макгонагалл и Слизнорт, а также мадам Помфри.

— Приходите завтра в это же время, мисс Грейнджер. И, пожалуйста, не пытайтесь тренироваться самостоятельно. По вам прекрасно видно, что вы истощены. Сходите на кухню, вы же знаете, где он находится? — спросил профессор и, получив в ответ утвердительный кивок, продолжил. — Поешьте, — уверен, домашние эльфы с радостью обслужат Вас по высшему разряду даже в это время, — поспите. Кажется, первая пара у вас завтра зельеварение? — когда девушка снова ответила согласием, профессор удовлетворённо хмыкнул, мысленно похвалив себя за память. — Вы можете не приходить. Завтра мы будем готовить Крововосполняющее зелье, и я почему-то абсолютно уверен в том, что вы сможете приготовить его с закрытыми глазами.

Гермиона смущается.

— Я не уверена насчёт закрытых глаз, но я думаю, что смогу, да, — тихо отвечает девушка. — Но это неправильно, профессор! Я не могу просто пропускать ваши лекции из-за своих прихотей, — продолжает она, настроившись на нужный лад, но её не слушают.

— Прихотей? Мисс Грейнджер, о каких прихотях вы говорите? Это не прихоть, это естественная потребность, — возмущенно говорит Слизнорт, вне себя от шока. В этот момент он становится настолько похож на мадам Помфри, что Гермиона мгновенно расслабляется и еле сдерживает тёплую улыбку.

Он ещё некоторое время рассказывает о последствиях отсутствия сна, и Гермиона начинает хихикать, когда понимает, что профессор фактически даёт ей полное описание её внешности и состояния. Сначала Слизнорт не понял причину смеха девушки, но присмотревшись к ней, тоже улыбнулся.

— Вот видите! — ответил он по-доброму. — Идите, мисс Грейнджер, идите, — он посмотрел на часы, висящие на стене его кабинета. — Отбой через полтора часа. Если Вы не успеете, подойдите ко мне завтрашним утром, — я объясню ситуацию мистеру Филчу.

Гермиона широко раскрыла глаза. Профессор поощряет её прогулы и собирается отмазать её от отработок с Филчем?

— Не стоит, профессор, — бормочет она, низко опустив голову. Как столь сам по себе ужасный и отвратительный факультет может иметь такого хорошего и понимающего декана? Немыслимо.

Слизнорт по-доброму усмехается.

— Почему же нет, мисс Грейнджер? — он не ожидает ответа, — вопрос явно был риторическим, отчего Гермиона становится ещё более смущенной. — Всё, Вам нужно поторопиться.

— Спасибо, профессор! — произносит она взволнованно. Гермиона не знает, как и чем отблагодарить профессора.

Но мужчина качает головой и вновь улыбается.

— Не нужно благодарить меня, дорогая. Просто идите и постарайтесь больше не утомлять себя слишком сильно.

Девушка последний раз говорит «спасибо», вопреки словам профессора и змеёй выскальзывает из кабинета. Профессор долго смотрит ей вслед задумчиво и в конце концов вздыхает печально.

«Такая талантливая и хорошая девочка, и такой жестокий и беспощадный мир» — думает он отчаянно, но будучи не в силах ничего изменить.

Тем временем Гермиона крадётся по пустынным хогвартским коридорам, стараясь не попасться на глаза злобному завхозу и его ужасной кошке. Пока у неё получается довольно успешно.

Добравшись до кухни благополучно, девушка расслабляется и щекочет грушу. Она мягко хихикает и дверца открывается, впуская девушку. Её живот сразу же громко урчит, уловив запахи еды. Несмотря на всё, здесь ещё кипит жизнь. Вся дружная компания домовиков синхронно поворачивается на это звук и Гермиона краснеет.

Спустя секунду они отмерли и бросились к Гермионе с восторженными писками, наперебой говоря:

— Чего желает молодая мисс? — услужливо поклоняется маленький эльф, достающий Гермионе до колен.

— Может быть, котлетки? — преданно заглядывая в глаза девушке, спрашивает полная эльфийка в милом белом передничке, надетом поверх традиционного одеяния домовых эльфов Хогвартса.

Голова Гермионы разрывается от обилия тоненьких голосков, и она слабо отвечает:

— Я была бы рада паре блюд с недавнего ужина.

После этих слов домовики сразу отстраняются от неё. Некоторые вновь начинают заниматься своими делами, а другие убегают исполнять её требования. Один из молоденьких эльфов смущенно дёргает ушами и бормочет:

— Присаживайтесь, молодая госпожа, — он указывает на потёртое кресло, даже на вид очень уютное и мягкое. Гермиону смущает такое обращение, но она послушно садится и поводит плечами, будучи в немного неудобном положении. Она не привыкла к такому вниманию, — в её семье не было слуг и горничных, да и эльфов-домовиков она встречала не так часто.

Через несколько минут молчаливого ожидания домовые эльфы поставили на небольшой столик, стоящий перед ней, несколько заполненных тарелок и столовые приборы. Несмотря на то, что она сказала, что ей нужна «пара блюд», они принесли ей с целый десяток.

Здесь было всё, — и мясо, и овощи, и десерты, и чай, вкусно пахнущий ромашкой. Гермиона вновь осознала, как же она была голодна. Набросившись на еду, Гермиона смела первые блюда буквально за пять минут, а потом расслабленно откинулась на кресло, время от времени лениво кусая вкуснейшее пирожное и отпивая чай из чашки.

Она настолько расслабилась, что чуть не забыла про время. Спохватившись, девушка посмотрела на свои наручные часики из серебра и побледнела. Чай потерял своё успокаивающее воздействие, а пирожные — блаженный вкус.

Девушка вскакивает с места и, вновь быстро поблагодарил домовых эльфов, бросается к выходу, чудом не забыв прихватить с собой сумку, набитую учебниками и пергаментами с домашними заданиями.