Но почему? Гермиона ведь давно ей не соперница.

— Как ужасно всё получилось, — слабо сказал она, пока её родители приходили в себя от шока.

Сметвик поджал губы и кивнул.

— Да, действительно.

Он рассказал, что они знают рецепт антидота, и уже сегодня начнут лечение. Через несколько дней все последствия должны будут исчезнуть бесследно.

— И что, Розье согласилась добровольно рассказать рецепт этого антидота? — засомневалась Гермиона.

Целитель кашлянул.

— Сомнительно. Насколько я знаю, руководству школы пришлось использовать Сыворотку правды.

Девушка ахнула.

— Мерлин! Но разве это разрешено законом?

Мужчина пожал плечами.

— Вряд ли, но директор наверняка не стал бы так рисковать. Вероятнее всего, во время допроса там присутствовали родственники или же официальные представители Вашей однокурсницы, так что за директора не волнуйтесь.

Через некоторое время он ушёл, а Гермиона осталась сидеть с родителями.

— Тебя точно вылечат? — спросила Джин, беспокоясь.

Гермиона через силу улыбнулась и ответила:

— Конечно, мама. Уже очень скоро я буду выглядеть, как прежде.

Женщина всхлипнула.

— Не волнуйтесь за меня, пожалуйста, — обратилась гриффиндорка к родителям. — Мне и так жутко неловко. Вы сорвались с работы из-за меня.

Джин нервно рассмеялась, а мистер Грейнджер покачал головой.

— Ты не виновата, — мягко сказал он. — Теперь всё будет хорошо.

Наконец Гермиона улыбнулась искренне.

— Да, всё будет хорошо.

Она сказала об этом родителям, но у неё не было ровным счётом никакой уверенности. Смерть в лице Риддла всё ещё дышала ей в спину, и это было страшно, но поделать девушка ничего не могла.

Может быть, как опоссум, притвориться мёртвой? Нет, это работает только в мире животных — в реальной жизни такого не бывает.

Наверное, стоит попробовать просто жить. И наслаждаться каждым днём. Может быть, Риддл за этот год забудет о ней? Маловероятно, но попробовать точно стоит.

И даже сейчас ей не дали спокойно поспать — дверь открылась и в палату вошёл директор в компании профессора Слизнорта.

Они дружелюбно улыбнулись девушки и поздоровались. Девушка решила притвориться слабой и лишь кивнула в ответ, распластавшись непонятной жижей на кровати.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо спросил декан Слизерина.

Почему-то от своего притворства она уже успела устать и еле нашла в себе силы ответить:

— Теперь уже хорошо. Спасибо за беспокойство.

Мужчина отмахнулся.

— Ну что ты, не стоит! Мы все с нетерпением ждём твоего возвращения! — сказал он с улыбкой. — Особенно Том, — подмигнул он директору.

Тот еле сдержал смешок и сказал нарочито важно:

— Да, мистер Риддл очень волновался и даже попросил у меня разрешение навестить Вас. Думаю, стоит ценить такую заботу.

Гермиона подумала ехидно:

«Да, конечно, заботится он. Слизеринский змей».

На деле она лишь деланно засмущалась и опустила глаза в пол.

— Да, я понимаю и ценю.

Директор радостно всплеснул руками и спросил с надеждой:

— Может быть, ты хочешь, чтобы он навестил тебя ещё раз? Скажем, в воскресенье вечером?

Гермиона мысленно взвыла.

«За что Вы так со мной, директор?»

На деле она постаралась улыбнуться так, чтобы это была улыбка, а не неестественный оскал, какой обычно бывает у Риддла.

— Да, конечно. Спасибо, директор.

Чуть позже Тому, которому директор объявил «радостную» новость, пришлось ответить тем же:

— Спасибо, сэр.

Как только мужчина, насвистывая что-то весёлое и позитивное, ушёл по направлению к своему кабинету, парень сжал зубы и прорычал что-то определённо нецензурное.

— Да что же это за день такой?

Не день, а сплошная неудача.

Ему придётся вновь идти к ней, и что-то говорить. А ещё директор навязался с ним, и так просто уйти через пару секунд, как в прошлый раз, не получится.

И что он ей скажет?

«Привет, я понял, что без ума от тебя?»

Глупости.

Он рассуждает, как влюблённая малолетка.

Но он не влюблённая малолетка, а Тёмный Лорд - страшный, грозный, величественный. А ещё идиот.

Причём полный.

Ему предстоит жить с ней в одной башне целый учебный год, а он не может прийти в себя из-за такого пустяка, как ещё одна встреча в больнице.

Как он собирается находиться в столь близком от неё расстояние столь долгое время? Примерно месяцев девять.

Он точно станет безумцем.

Впрочем, он и сейчас безумец.

Ненормальный.

Одержимый.

Потому что он не может спокойно есть и спать из-за одной гриффиндорской грязнокровки, которая даже не отличается особой красотой. Всего лишь умом, но суть в том, что дело даже не в этом.

Почему он волнуется?

Впрочем, ответ на этот вопрос он уже нашёл. Незачем вновь начинать думать об этом и хвататься за голову.

Почему он вновь рычит от безысходности?

Он снова уже знает ответ.

Может быть, и на вопрос «Как это исправить» кто-то подскажет ответ?

========== 32. Лучом заката и востока, ==========

Гермиона расчёсывала волосы, смотря в небольшое окошко. Погода была чудесной — хотелось выйти и погулять. За неделю пребывания в больнице она успела соскучиться по свежему воздуху — в Хогвартсе она всегда могла выйти из здания и прогуляться вокруг. Сейчас же она только и делала, что лечилась.

За это время волдыри зажили и её кожа вновь стала мягкой и чистой — кажется, даже лучше, чем была раньше. Но это было очень больно — кожа заживала довольно интенсивно и она корчилась от неприятных ощущений наподобие постоянного жжения.

Целители могли растянуть лечение, нанося на кожу меньше зелья, но тогда она ушла бы отсюда не раньше, чем через две недели, а этого Гермиона не хотела. Пропускать учёбу из-за своих прихотей девушка не привыкла.

Родители навестили её ещё раз этим утром, и уже завтра утром она должна была вновь появиться в школе. Она отсутствовала неделю и директор, посчитав, что это не так много, разрешил ей отлежаться в комнате. За это она была ему благодарна — в конце концов, она сможет потратить этот день на то, чтобы погулять на территории школы и как следует подышать воздухом.

Гермиона посмотрела на время и уныло вздохнула. Время близится к вечеру, но ей так не хотелось вновь видеть Риддла! Хотя его общества девушке всё равно не избежать — они будут жить в одной башне ещё год.

Гриффиндорка мысленно прокляла гадкую Эльзу, которая не соизволила отучиться в школе последний год, и своего декана, которая отчего-то решила, что лучше Гермионы никто не сможет справиться с обязанностями старосты. Хотя она и не просила.

«Благими намерениями вымощена дорога в Ад, профессор», — зло подумала девушка, вспоминая лицо Риддла.

Хотя, у всего этого есть и обратная сторона. Например, если бы она всё ещё жила в комнате с Лавандой и Парвати, то она наверняка накладывала бы иллюзии на лицо следующие несколько лет.

Гермиона запуталась. С одной стороны, следовало поблагодарить Риддла, но ведь он пытался её убить! И к тому же, как бы он объяснил то, что он ничего не делал, пока его однокурсница в соседней комнате умирала? «Спал»?

Вот и причина. Он просто не хотел подставлять самого себя, вот и всё. Никакого благородства, и уже тем более никаких… более глубоких чувств.

Гриффиндорка была чрезвычайно довольна собой. Она нашла причину странному поведению Риддла!

Просто он испугался того, что на него повесят вину, конечно! Как же она раньше до этого не додумалась?

Девушка улыбнулась. И нечего было думать там всякое! Нет у Риддла ни совести, ни ещё чего-то доброго. Просто он расчётливый змей, вот и вся интрига.

Через несколько секунд в комнату проскользнула Сюзанна. Она сказала восхищенно — так и не смогла избавиться от того впечатления, что наводит на неё красивая мордашка слизеринца:

— Том снова пришёл!

Гермиона мысленно усмехнулась.

«Если бы знала, каков он на самом деле, не вела бы себя, как влюблённая дура», — мрачно подумала она.