Гермиона боялась, и отнюдь не хотела рисковать. Теперь, когда мама наконец замолчала и больше не говорит о Риддле и об их возможных отношениях, она не хочет вновь заводить о нём разговоры.

Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. И Гермиона это делать точно не станет — натерпелась уже за это время. На том и порешив, она уснула, чтобы на следующий день проснуться с прекрасным настроением.

За окном пели птички, мама на кухне что-то громко напевала, по дому разносился запах свежеиспечённых блинчиков… По её любимому рецепту — на молоке, смешанном с водой, и с каплей мёда в каждом блинчике.

Девушка довольно потянулась и встала. Этот день обещал был прекрасным, и, скорее всего, не слишком щедрым на события, ибо Гермиона собиралась сегодня не выходить из дома. К тому же, утром. Ранние визиты к кому-либо почему-то уже второй раз не приводят к чему-либо хорошему. По крайней мере, для Гермионы точно.

Девушка поморщилась — в голову настойчиво лез Риддл. Слава Мерлину, в переносном смысле — легиллименция на таком расстоянии не работала. Интересно, Риддл является легилиментом? Наверняка, ведь он хочет быть самым лучшим во всём. А без знания ментальных наук он вряд ли бы смог обойтись.

Гермиона тряхнула головой.

«Риддл, уходи!» — взмолилась она, но нахальный парень даже в мыслях не спешил её отпускать. Устало вздохнув и посетовав на испорченное утро, девушка вяло поплелась вниз.

Чем ниже она спускалась, тем сильнее становился чудесный аромат. Он пленил гриффиндорку, и её настроение стремительно поползло обратно вверх. Девушка улыбнулась матери, которая к тому времени уже накладывала блины на тарелки.

Та укоризненно посмотрела на неё, но произнесла весело:

— Ты такая соня! Твой отец уже полчаса тут сидит и облизывается, а ты!

Девушка рассмеялась, а её отец улыбнулся.

— Моя дочка! Раньше тоже не мог вставать рано, и вставал только на запах маминой еды! Но теперь здоровье уже не то.

В таком настроении и прошёл завтрак. Всем было очень хорошо и весело, а потом её отец, несмотря на свой законный выходной, решил пойти и проверить, как идёт работа в клинике. Мать вызвалась пойти с ним, сказав, что слишком долго не была на работе и уже скучает по ней. Но отпуск сокращать отказалась.

Гермиона понимала, что после этого родители обязательно заедут в ресторан, чтобы пообедать и провести время наедине, но вовсе не была против. Наоборот, девушка была рада тому, что между ними до сих пор есть чувства, даже спустя столько лет. Она мечтала о такой же семье.

Как только родители удалились и она уютно устроилась на диване с книгой, девушка услышала робкий стук в дверь. Гермиона вспомнила рождественский визит Риддла и её сердце забилось в ускоренном ритме.

Она с негнущимися ногами подошла к двери и заглянула в глазок, ожидая увидеть там породистое красивое лицо, но разглядела лишь конопатую рыжую физиономию. И невольно испустила разочарованный вздох, тут же прикрыв губы руками.

Она разочарована тем, что это не Риддл. Нет, нет, глупости — всё глупости! Такого быть не может. Просто… Она не хочет видеть Рона. Да, именно так! Как ни странно, это слабая отговорка принесла свои плоды и девушка немного успокоилась.

Она открыла дверь. Рыжая физиономия смотрела немного испуганно, но с нотками агрессии.

«И зачем он пришёл?»

Свои мысли она поспешила высказать в устной форме.

— Что ты тут делаешь? — грубо спросила Гермиона, а Уизли покраснел от злости.

Он, явно пересилив самого себя, процедил:

— Извини.

Девушка, не будучи дурой, прекрасно понимала, за что конкретно рыжая сволочь просит прощения, но также знала, что его явно прислала мать — самому прийти бы гордость не позволила. А значит, можно и помучить.

Прикинувшись идиоткой, Гермиона спросила, глупо хлопнув глазами:

— За что?

Рон разозлился ещё сильнее.

— Не строй из себя дуру! Ты знаешь, что я прошу извинение за «грязнокровку». И пусть это правда, но я всё же поступил благородно и…

Он замолк, получив третью затрещину за эти неполные сутки, а Гермиона решила наконец показать ему, где раки зимуют:

— Ты же таких любишь, да, малыш Ронни? — издевательски пропела девушка.

Уизли взревел:

— Не называй меня так!

Девушка притворно прижала ручку к губам и покачала головой, словно страдая и сожалея и сказанном, но это было, конечно, ложью.

— А как мне тебя называть? Рончик? Бон-Бончик? Или как тебя так зовёт эта расфуфыренная курица?

Парень не знал, что ответить, а Гермиона решила его добить.

— Ах да, малышом Ронни тебя же называют твои старшие братья! Ведь на их фоне ты всего лишь малыш! Бесполезный и самый нелюбимый ребёнок в семье!

Она знала, что бьёт в самое больное место, но уже не могла остановиться — её понесло.

Парень побледнел и сказал бесцветным голосом:

— Я думал, что ты другая.

Девушка истерично рассмеялась.

— А какой я должна быть после всего, что ты мне сделал? Я тебя любила и доверяла, а ты, мало того, что поверил в наши с Риддлом мифические отношения, так ещё и ткнул носом в моё происхождение! Как будто я этого не помню!

Парень вдруг усмехнулся.

— Вот в чём дело? Всё никак не можешь смириться с тем, что на нашем фоне ты всего лишь маггла? И да, хотел сказать — даже если я тебе не нужен, Риддла ты не получишь. Он любил чистокровных красавиц с богатым приданным вроде той же Валери Розье, а тебя он просто использует один раз и больше даже не посмотрит в твою сторону.

Почему-то слова Уизли что-то всколыхнули в её душе, но она предпочла не обратить на это внимание и разобраться со своими странными эмоциями чуть позже.

— Ты ревнуешь? И почему-то думаешь, что раз ты такой непостоянный, то и я такая же! Хватит мерить всех по себе.

Рон вновь разгневался.

— Я не ревную — это нормальная реакция на то, чтобы моя якобы девушка крутит на стороне романы с другим парнем.

Гермиона взревела от отчаяния:

— Да не крутила я ничего с ним! Когда же ты наконец это поймёшь?

Уизли вдруг заинтересовался. Он был недалёким по жизни, но сейчас в его мозгу медленно зашевелились шестёрки, о существовании которых никто и не подозревал, включая его самого.

По сути, раз Грейнджер уже столько ему это доказывает, то она вряд ли бы стала врать. Значит, она всё-таки говорит правду?

Рон осмотрел девушку с ног до головы. Домашнее платье практически ничего не скрывало — длинные ноги, тонкая талия и… Парень невольно облизнулся — во время ссоры он не заметил это.

— Ладно, я понял, — недовольно буркнул он. — Я тебя прощаю за все эти крики и даже пощечины. Можешь снова быть моей девушкой.

Гермиона зависла.

Только теперь она поняла, насколько была права её мать. У мальчика явно очень болезненное высокомерие, раз он думает, что она будет с ним после всего этого. После ссор, нервов и слёз. Действительно идиот.

— Пошёл вон, — ледяным тоном скомандовала девушка.

Рон удивился.

— Зачем?

Гермиона раздражённо поторопила его:

— Ты не настолько тупой, чтобы не понять даже это. Давай, выметайся.

Парень всё ещё не понимал.

— Перестань говорить загадками!

Девушка возвела глаза к потолку. Как она столько времени могла провести с этим непроходимым тупицей?

— Я говорю не загадками, а очень даже прямо. Уходи.

До него наконец стало доходить.

— То есть, ты меня прогоняешь? — он говорил это с таким искренним удивлением, словно действительно надеялся на то, что Гермиона останется рядом с ним после такого вялого извинения.

Гермиона кивнула.

— Да, я тебя прогоняю. И да, ты мне больше не нужен. Ни сейчас, ни в будущем. Проваливай отсюда.

Парень торжествующе поднял указательный палец наверх.

— Значит, ты всё-таки с Риддлом!

Гермиона не собиралась слушать эту шарманку снова и захлопнула дверь прямо перед его носом и поднялась в свою комнату под гневные выкрики Уизли.

Он продолжал горланить ещё несколько минут, даже не подозревая, что Гермиона уже давно сидит в своей комнате и не слышит его, думая о чём-то своём. Но спустя пять минут ушёл и он. Гермиона осталась одна.