Тем временем Гермиона даже не подозревала о страстях, кипевших вокруг неё, и спокойно шла вперёд, не зная о том, что сейчас её по всей школе разыскивает озверевший Том Риддл.
Для Тома то утро началось совсем иначе. Он потянулся, наслаждаясь ощущением тонких пальчиков, блуждающих по его коже. Соседи ещё вечером покорно удалились из комнаты и он смог вдоволь насладиться обществом надоедливой, но очень даже красивой наследницы Розье.
Она опустила голову на его грудь и поцеловала в шею, заставив парня довольно зажмуриться и пропустить сквозь пальцы её шелковистые волосы. Это было единственной причиной того, что Риддл до сих пор терпел её общество. И это, признаться, того стоило.
Девушка прижалась к нему покрепче и обняла обеими руками. Он вдохнул сладковатый запах клубники и положил руку ей на спину, словно заявляя на неё свои права перед невидимыми собеседниками. И пусть если она и действительно были, то точно являлись невидимыми, парень был крайне доволен собой — пусть смотрят, пусть видят, что эта девушка, прекрасная чистокровная аристократка, обожает его, именно его, Риддла, а не какого-то там Блэка. И он был уверен в своей правоте — Малфой ухлёстывает за рыжеволосой красавицей уже несколько лет, даже уговорил отца договориться с кланом Розье о помолвке, но девушка всё ещё только и делает, что смотрит на него высокомерно и демонстративно фыркает при виде него.
А перед Томом она скакала над задних лапках. Ластилась, целовала, нежничала, как могла, и это всё к нему — к нищему полукровке-сироте. Это невероятно льстило его самолюбию и приносило внутреннее удовлетворение. Его любили, его уважали, ему поклонялись. Это было всем тем, чего не хватало Риддлу раньше.
Через некоторое время девушка на прощание поцеловала парня в уголок губ и скрылась, кокетливо виляя бёдрами. Том проводил её ухмылкой. Он обожал, когда другие пытались всеми силами заслужить его одобрение.
Он понял, что проснулся в отличном настроении. Какую силу имела продуктивно проведённая ночь без сна и чувство полного отсутствия проблем! Позавтракав, парень вновь вернулся в комнату, чтобы заранее собрать свои вещи. Лишь оказавшись напротив полностью собранного сундука с вещами, он мягко пожурил себя за рассеянность, но даже это не смогло испортить это настроение.
Как только парень начал проверять, всё ли взял, ведь тогда он был немного не в себе, и это мягко сказано, в комнату влетела счастливая Валерианна, весь вид который буквально кричал о том, что произошло нечто чудесное. Рассудив, что и для него эта новость, скорее всего, должна оказаться хорошей, парень приготовился к радости.
Как и ожидалось, девушка не могла долго молчать и спустя несколько секунд выпалила:
— Грейнджер не вернётся в Хогвартс!
Негромкое шуршание в отдалении смолкло, а пульс Риддла замедлился. Он почувствовал, как лёгкая полуулыбка сползает с его красивого лица, и Розье тоже это заметила. Она осторожно спросила:
— Всё нормально? Том! — вскрикнула она, так и не дождавшись ответа на вопрос.
Парень тряхнул головой, силясь отойти от наваждения, и ответил вопросом на вопрос:
— Это точно!
Розье кивнула и поспешила рассказать подробности, ибо она разрывалась от желания поделиться свеженькой сплетней.
— Да! Она сама рассказала это Лаванде из гриффиндора. Она не сказала причину, но все уверены, что это никак не связано с учёбой, ведь она заучка, — последнее слово парень уже не услышал, скрываясь в коридоре.
Валерианна посмотрела ему вслед недоуменно, но решила не обращать внимание, даже когда ревность больно уколола её в сердце.
«Она грязнокровная страшила, а я прекрасная чистокровная нимфа, так что у неё нет никаких шансов — от моего Тома она получит лишь ненависть и презрение, как и всегда», — мысленно успокоила себя Розье и это, как ни странно, сработало.
Несмотря на то, что Розье была спокойна, где-то неподалёку вновь поднималась буря.
========== 13. Они поют — и бубен свой ==========
Лишь спустя десяти минут беготни и в нескольких шагах от портрета Полной Дамы Том понял, что не знает, зачем ищет Грейнджер. Он остановился и прислонился к стене. Действительно, зачем он это делает? Что ему даст нахождение грязнокровки в школе, когда он её убить не может?
Наверное, не стоит останавливать её. В конце концов, он всё равно собирался устранить её после школы, и тогда никто и ничто не сможет помешать ему. Переборов себя и согласившись с логичностью данного вывода, Риддл собрался уйти, но в последний момент из гостиной Гриффиндора вышла Грейнджер.
Конечно, она не заметила слизеринца. Он в то время смотрел на неё и пытался понять, почему… Он даже не знал, как описать эти чувства. Самым подходящим было бы «почему он не хочет отпускать её», но это было бы слишком романтично, а романтика и Риддл — это практически антонимы.
Помассировав виски, он долго наблюдал за удаляющей девушкой и разрывался — он мог припугнуть её и оставить в школе, а мог отпустить и убить позже. Опять же, второй вариант был оптимальным, но он по какой-то причине совсем не хотел этого.
В конце концов, он принял решение. С тяжёлым сердцем смотря на Грейнджер, скрывающуюся за поворотом, он сдерживал себя и оставался на месте. Но когда звук её шагов стих окончательно, он выдержал и сорвался, понимая, что он, Том Риддл, наследник Слизерина, слабак. И это она сделала его таким. И он отомстит.
Спустя пару минут он догнал гриффиндорку и без предупреждения развернул к себе. Она вскрикнула от неожиданности, испуганно смотря на своего персонального демона. Гермиона застыла и даже не пыталась вырваться, ведь его хватка была железной. Она с обречённостью подумала, что Риддлу нравится оставлять на её теле синяки.
— Ты с дуба рухнула? — прошипел Том.
Гермиона осторожно покачала головой и предприняла попытку выдернуть руку, но у неё, конечно, не вышло. Её испугали ненависть в каждом его жесте. Он всегда был таким с Гермионой.
— Тогда с чего ты взяла, что можешь просто взять и смыться? Бежать вздумала? Так вот знай, что никуда ты от меня не убежишь! Я тебя везде достану! — он осознанно сжал её хрупкую руку ещё сильнее, отчего девушка всхлипнула от боли.
Отчётливее всего остального выделялась мысль — он знает. Значит, Парвати и Лаванда рассказали… Как они могли? И самое главное — как она могла поверить им? Довериться и поверить в то, что они не побегут разносить сплетни по школе? Глупая, наивная Грейнджер. Грязнокровка.
Невольно по её щекам потекли слёзы. Риддл, увидев это, тут же откинул её от себя и отошёл на пару метров, с отвращением морщась. Он ненавидел, когда другие плакали, даже если это девушки. Слёзы — это признак слабости, а больше всего на свете он презирал слабых людей.
— Перестань! — грубо приказал он, а когда девушка продолжила плакать, он занёс ладонь и залепил ей пощечину. Признаться, когда он это сделал, ему стало намного легче. Он даже немного успокоился.
Гермиона посмотрела на него, как на убийцу её кота, но от шока рыдания прекратились. Пощечина отрезвила её, но оставлять это так просто девушка не собиралась.
— Ты! — вскрикнула она со злостью в голосе. Однажды он уже поднял на неё руку, но делать это постоянно — уже перебор. — Кто дал тебе право бить меня?
Она могла распаляться ещё долго, но лицо Тома потемнело и он сказал равнодушным голосом, но она-то знала, что скрывается за этим показным спокойствием:
— Заткнись.
И Гермиона не посмела ослушаться.
— Объясняю один раз и советую тебе слушать внимательно, потому что неповиновение может очень дорого обойтись твоим мерзким родителям-магглам, — он позволил себе холодную усмешку, а Гермиона была вне себя от понимания того, что он не шутит. Она знала, что этот монстр действительно может причинить вред её самым дорогим людям. Нет, нет, нет. Это невозможно, неправильно. — Даже если ты сможешь доказать мою причастность к чему-либо, я устраню твоих родителей. И пусть меня посадят в Азкабан, но это будет того стоить, потому что этих магглов вернуть ты не сможешь. Это ясно?
