— Пожалуйста, дайте мне долечить её и отпустить с чистой совестью!

Конечно, тайно она надеялась на то, что за эти несколько дней преступника поймают, и директор это понимал. Он устало выдохнул, но всё же произнёс скрепя сердце:

— Я сделаю всё, что смогу, но всё равно ничего не обещаю, — женщина сделала вид, что не услышала вторую часть предложения, и расцвела.

Она поблагодарила Диппета и ушла, а мужчина опустился в кресло и потёр переносицу. Он не представлял, как будет уговаривать Попечительский совет оставить школу открытой ещё на несколько дней. Конечно, можно надавить на то, что пострадавшую девушку нужно привести в себя и отправить домой вместе с остальными, но ведь там не одни глупцы сидят — они могут выдвинуть контраргументы! Тем не менее, ему, как и мадам Помфри, хочется верить в то, что за эти несколько дней виновника найдут и школу не закроют. Ему предстоит нешуточная битва, но он всё же попробует — вдруг действительно произойдёт нечто решающее?

Вернувшись в медпункт, женщина засуетилась вокруг Гермионы и то и дело нежно приговаривала в пустоту:

— Ничего, девочка, ничего. Виновника этого всего обязательно найдут, и, может быть, ты сможешь спокойно доучиться в Хогвартсе. Ты будешь работать в Министерстве и когда-нибудь со своим упорством сможешь занять наивысший пост, ну, или хотя бы один из высших, — женщина ласково погладила окаменевшую гриффиндорку по плечу и удалилась.

Несчастная медсестра не знала, что девочку хотят добить, и ничего не могла предпринять для того, чтобы её защитить. Она вернулась в свои апартаменты и прилегла, чтобы немного отдохнуть, и даже не заметила, как в медпункт тихо зашёл парень и встал прямо над кроватью Грейнджер.

Он медленно исследовал взглядом нежные, почти детские черты лица, и думал о том, как же её убить. И стоит ли её убивать вообще? План нужно воплотить сегодня же, а Грейнджер очнётся гораздо позже. Значит, нужно найти другую жертву.

— Мы ещё не закончили, Грейнджер, — прошептал он и ухмыльнулся. С ней он разберётся позже, в более подходящей обстановке. — Живи, грязнокровка, тебе недолго осталось, — и, развернувшись, ушёл. В медпункте не было свидетелей его напускного пафоса, но ему и не нужны были зрители. В большинстве случаев все подобные жесты он делал исключительно ради себя, потому что ему, кроме себя, никто не был нужен.

Единственным, что его беспокоило, было то, что время создания его первого крестража откладывается на неопределённый срок. Точнее, всё же определённо, но этот срок ему крайне не нравился, ибо до окончания школы ещё около полутора лет, а ждать Том ой как не любит. Но деваться некуда — придётся перетерпеть оставшуюся часть обучения в Хогвартсе, но зато потом… Он сможет делать всё, что захочет. И тогда он покажет этой грязнокровке, какого это — злить Тёмного Лорда Волдеморта.

Эти мысли принести успокоение и, когда Риддл вернулся в Выручай-комнату, он с трезвой головой продолжил размышлять и в конце концов его план стал настолько совершенен, что никто и никогда не смог бы даже задуматься о виновности Риддла. Когда грязнокровка очнётся, всё уже будет сделано, и она ничего не сможет сделать. О его гениальности можно слагать легенды.

Удовлетворённо кивнув самому себе, парень пошёл воплощать свой план в жизнь. Первым делом он заглянул к василиску. Змей был одним из тех немногих (точнее, единственным), с кем Риддл всегда говорил откровенно. Именно поэтому он и сейчас сказал прямо:

— Через некоторое время я убью тебя.

Василиск, если и удивился, то виду не подал. Он лишь полюбопытствовал:

— Это ради Салазара?

Парень кивнул и вновь сказал правду:

— Да.

Василиск промолчал, а Том начал раскрывать детали своей задумки:

— Я приду сюда не один — со мной будет несколько испуганных подростков. Их не трогай в любом случае. Я кинусь на тебя с мечом. Ради приличия для тебя и реалистичности для меня можешь вдавить меня в стенку пару раз, но зубами ни в коем случае не трогай. Я постараюсь сделать это быстро.

Василиск ответил:

— Я понял. Прощайте, хозяин.

Риддл сжал губы в тонкую полоску — несмотря ни на что, ему очень нравился василиск, его мощь и сила, его мудрость и то, что он готов добровольно отдать жизнь по приказу его, Тома. Кочнено, это было связано с тем, что он наследник Слизерина, но это не помогало. Глубоко вздохнув, парень убедил себя в том, что это необходимо и сказал, уже уходя:

— Прощай.

Он ушёл, пытаясь справиться с душевными муками. Пусть василиск и был всего лишь животным, он был одним из тех, кто знал его настоящего, и не боялся его. Жаль было терять змея, но поделать он ничего не мог, да и на страдания сейчас не было времени — следующая часть плана требовала немедленно исполнения.

Он не считал зазорным иметь связи в других факультетах и общался с некоторыми чистокровными когтевранцами и даже гриффиндорцами, если они были полезны. Правда, с последними он общался меньше. Вот и сейчас он направился на их поиски. Том был уверен, что брат и сестра Гринграссы даже сейчас заседают в библиотеке в компании книг. И он, конечно, не ошибся.

Они тихо переговаривались с обеспокоенными лицами — родители уже связались с ними и сообщили о том, что они уезжают не со всеми вечером, а уже через несколько часов их заберут через камин. Первой слизеринца заметила девушка. Она подняла голову и вскрикнула:

— Том! — она подошла к парню и крепко обняла его. И Марион, и её брат, Морган, считали Тома своим хорошим другом. — Ты ушёл сразу после церемонии, я даже не успела узнать, всё ли у тебя в порядке, — она взглянула на Тома с обвинением, но тут же растаяла, когда парень обнял её в ответ. — Не заставляй меня так волноваться, хорошо? — в ответ парень лишь кивнул, и, высвободившись из объятий гриффиндорки, подошёл к её брату и крепко пожал руку.

Том решил надавить на влюбленность девушки и заставить её самой спросить, что случилось. Риддл около минуту походил по библиотеке, и, Марион, конечно, заметила его нервозность. Она спросила обеспокоенно:

— Том, ты что-то скрываешь?

Парень выдохнул и ответил:

— Не совсем, но… — он замялся, а девушка впилась взглядом в слизеринца и ему не оставалось ничего, кроме как прошептать, словно это была тайна, — я знаю, кто виноват в окаменении Гермионы и гибели Энди.

Морган выпучил глаза, а Марион поражённо ахнула и прижала ладони к губам.

— Откуда? — первым очнулся Морган.

Потребовалось не так много времени, чтобы растолковать «друзьям» детали наспех придуманной легенды. Он рассказал о том, что, проходя мимо женского туалета, того, в котором окаменела гриффиндорка, он совершенно случайно услышал странные звуки — грохот, скрип и шипение. Парень, справившись с собой и своим страхом, заглянул в туалет, но не увидел ничего, кроме закрывающейся «двери» в некий лаз. Он очень испугался, но позже порылся в библиотеке и выдвинул свою теорию — там обитает ужасное чудовище, им управляет тот самый наследник, и это, скорее всего, василиск. А ещё Том решил сразиться с ним.

Последнее сильнее всего удивило и одновременно возмутило брата и сестру. Марион первой высказала своё мнение, а Морган и не спорил, тем самым показывая то, что всецело согласен с сестрой. На самом деле, чаще всего, когда они были вместе, говорила именно она, потому что её брат был немногословен.

— Том, но это же очень опасно! Может, лучше расскажем обо всём директору и профессорам? Они намного сильнее нас, они старше и опытнее, в конце-то концов! — девушка упёрлась, но Том Риддл умел уговаривать.

Он взмолился:

— Мари, — она покраснела, потому что обожала, когда он её так называл, и даже чуть расслабилась и стала более благосклонна, — я не привык при первой же возможности бежать к взрослым и жаловаться.

Девушка замечталась.

«Такой сильный, такой умный, и такой красивый», — подумала она и ещё раз посмотрела на прекрасное обеспокоенное лицо Тома. Она поняла, что больше не может сопротивляться, и сдалась.