Он чуть не задохнулся от нахлынувших чувств, и правил, конечно, страх. Что теперь делать, как выкручиваться?

Молчание Тома наконец надоело директору и он осторожно спросил:

— Том, ты знаешь, зачем ты здесь?

В ответ слизеринец лишь отрицательно покачал головой, зная, что если он сейчас попробует заговорить, то это будет только «Авада Кедавра».

Директор кашлянул.

— Тогда… Мне придётся рассказать тебе, — с каждым словом, сказанным Диппетом, Тому становилось всё хуже. Ужин попросился наружу, но парень сопротивлялся, как мог, и стоял прямо, внимательно слушая. — Я бы не хотел тебя в чём-то обвинять, конечно, но… я не могу пропустить мимо ушей то, что вы с мисс Грейнджер были не в лучших отношениях, и хочу тебе пару вопросов, — он запнулся, но, под влиянием требовательного взгляда Слизнорта, продолжил печально, — если ты не захочешь на них отвечать, мне придётся вызвать авроров. Это вовсе не потому, что я тебя подозреваю, нет, — внезапно замахал он руками, — но я не могу иначе, ситуация очень серьёзная.

Том медленно кивнул, состроив понимающее лицо, и, прочистив горло, сказал:

— Конечно, я согласен ответить на ваши вопросы, профессор, — притвориться невинным мальчиком не составило труда, и директор посмотрел на поганого Слизнорта с упрёком, но тот и виду не подал, продолжая смотреть на месте и буравить Тома взглядом. Впрочем, он сам был виноват в том, что потерял его доверие, но не время думать о своих ошибках. Сейчас нужно было приложить все усилия, чтобы не совершить новые.

Директор сделал приглашающий жест в сторону стула, стоящего рядом со столом профессора, и Том послушно сел. Несмотря на то, что теперь он мог немного расслабиться, нервозность всё равно присутствовала, но только не в его поведении и голосе.

Диппет прокашлялся и начал:

— Скажи, Том, были ли причины вашего конфликта, кроме соперничества в учёбе?

Том мягко улыбнулся и устало покачал головой.

— Никакого конфликта не было, сэр. Гермиона действительно может соперничать со мной по части обучения, но это никак не влияло на наши отношения. Да, конечно, мы не общались близко, но это вовсе не значит, что это из-за какого-то конфликта. Просто мы — слизеринец и гриффиндорка, и наше взаимодействие наоборот было бы куда более удивительным, чем наше вежливое игнорирование друг друга.

Диппет потёр подбородок и, кивнув самому себе, словно соглашаясь, задал следующий вопрос:

— Какие чувства вы испытываете с мисс Грейнджер? Может быть, неприязнь?

Том задумался, прежде чем ответить, и внезапно в его голову пришла идея. Если он так скажет, то Слизнорт точно не сможет никого убедить в том, что он, Том, что-то имеет против мерзкой гриффиндорки.

Он покраснел и опустил глаза, играя, как профессиональный актёр, и срывающимся голосом сказал:

— На самом деле, иногда так случалось, что я задирал её, но… Это было вовсе не из-за неприязни, сэр, — он начал театрально вздыхать, а Диппет чуть подался вперёд, желая услышать продолжение. — На самом деле, не так давно я понял, что Гермиона мне… нравится. Ну, как девушка, — пояснил он изумлённым слушателям, как будто они сами это не поняли.

Слизнорт не поверил ни на секунду и поджал губы, но промолчал, признавая своё поражение, потому что теперь директора, до глубины души поражённого нежной историей любви слизеринцы к гриффиндорке, вряд ли сможет что-то переубедить.

— Том, это, — Диппет запнулся, но тут же продолжил, — прекрасно. Прошу прощения за то, что побеспокоил, я поступил неправильно. Можешь идти.

После этого Том поднялся со стула, учтиво кивнул и поблагодарил директора, не обращая внимание на своего декана, и ушёл.

Уже идя обратно, парень пытался восстановить дыхание и прийти в себя. Он понимал, что буквально висел на волоске и на мгновение даже задумался о том, что ему следует остановиться и переждать бурю, но тут же отогнал эту мысль, как назойливую муху — не в его правилах было отступать, и он закончит то, что начал, иначе он всего лишь жалкий Том Риддл, а не всемогущий Лорд Волдеморт.

Решительность осветила его лицо и слизеринец поспешил скрыться в тёмных подземельях прежде, чем тело этого пуффендуйца найдут на Астрономической Башне. Да и заданные на завтра предметы, несмотря на то, что учёба опустилась примерно на нулевой уровень, не жалели Риддла, и их не волновали коварные планы слизеринца.

Ложась спать, он прислушивался к звукам за дверью. Топот ног, панические крики, сдавленные рыдания? Увы, ничего не было, да даже если бы его нашли, то слизеринцы определённо не стали убиваться из-за какого-то там пуффендуйца.

Том некоторое время ворочался, но в конце концов усталость взяла своё и он уснул беспокойным сном. Он несколько раз просыпался от странных звуков, но когда понимал, что это мерзкий кот, без которого поганый Нотт жить не может (по сути, Нотт никого не любил, кроме этого отродья), пил воду и ложился обратно.

В конце концов его разбудил Патронус Диппета. Животное остановилось около кровати Тома и громогласно провозгласило голосом директора:

— Том, я хочу попросить тебя, как старосту, спуститься в Большой Зал. И поторопись, пожалуйста.

От этих слов проснулся не только Риддл, но и другие мальчики. Они начали ворочаться в постелях и протирать глаза, а Том был готов к этому и переоделся в рекордные сроки. Последний раз проведя расчёской по уже идеально лежащим волосам, он шикнул на парней, которые уже было собрались выходить из комнаты:

— Куда вы собрались, придурки? Делаете вид, что спите, пока вас не начали опрашивать, — они посмотрели на Риддла недоуменно, но послушно легли обратно в свои кровати. Презрительно посмотрел на них, Том фыркнул и вышел из комнаты.

Том быстро прошёл к пустой гостиной и покинул апартаменты Слизерина. В подземельях было тихо, как в гробу, но, чем ближе он подходил к Большому Залу, тем громче становились звуки, которые оттуда доносились.

Войдя, он понял, что поисковая операция ещё не началась — по залу рассредоточились преподавательский состав, директор, все старосты — как обычные, так и главные, и несколько пуффендуйцев с испуганными лицами. Судя по всему, это были соседи Уэста по комнате.

Директор заметил его первым, поманил рукой поближе к себе и громко крикнул:

— Теперь, когда все на месте, можно начать! — все сразу подошли чуть ближе, прислушиваясь. — Хочу поблагодарить всех за то, что вы пришли, — в ответ на эти слова Том тихо выдохнул и подумал о том, что Диппет слишком склонен с излишней помпезности и однажды это выйдет ему боком.

Директор прочистил горло и заговорил уже другим голосом, более серьёзным:

— Пропал ученик. В связи с этим сейчас мы обыщем всю школу в его поисках, а работать мы будем группами по двое. На каждого старосту — один учитель.

Он говорил ещё долго, раздавал указания, и спустя десять минут все были благополучно отправлены на разведку. Ему и профессору Спраут достался восьмой этаж. Они с профессором благополучно обошли его, и в конце он смог увидеть на лице женщины облегчение. То, что здесь никого не было, дало ей призрачную надежду на то, что с её учеником всё в порядке.

«Напрасно», — мысленно подумал он и подавил ядовитую усмешку. Нельзя было выдавать себя, нельзя.

Когда они спустились обратно, там царила суета. Он приметил плачущую женщину, сидящую за скамьей Пуффендуя, и обнимающего её мужчину, у которого в глазах также стояли слёзы.

«Значит, нашли», — рассудил парень и состроил непонимающее лицо.

На профессора Спраут было страшно смотреть. Она побледнела и смотрела на всё безумным взглядом, отказываясь воспринимать действительность. Том, как истинный благодетель, чуть приобнял женщину за плечи и усадил на ближайшую скамью. Он спросил обеспокоенно:

— С Вами всё хорошо, профессор? Может быть, мне позвать мадам Помфри?

Не успела женщина покачать головой, как медсестра сама подошла к ним.

— Успокойся, Помона. Несчастному мальчику уже не помочь, — печально произнесла она и, услышав после этого вполне ожидаемые рыдания, поставила подругу на ноги и отвела куда-то в сторону.