— Кажется, я как раз вовремя, начальник?
***
Наёмники спешно заметали следы. Подбирались гильзы, деактивировались и снимались мины, демонтировались станки с тяжёлым вооружением и бронеблоки. Через три часа ничто не должно было свидетельствовать об их присутствии, во всяком случае — в количестве, которое имело место быть на самом деле. На место должны были прибыть вейлицы: команды спецназа, которым они вкратце должны будут обрисовать события, дабы все дебрифинги, отчёты и интервью выглядели правдоподобно, а также несколько взводов мотопехоты, играющие роль оцепления. С ними же прибыли бы медики и представители ВСБ — для учёта и опознания убитых боевиков, а также гримёры — двум-трём вейлийским бойцам предстоит «получить ранения, но героически продолжить выполнение задачи». Ближе к утру, когда все действующие лица будут на местах и все декорации будут готовы, должны будут съехаться журналисты, которым к тому моменту удачно сольют информацию анонимные источники.
Любой сказал бы, что операция прошла успешно. Любой, кроме тех, кто смотрел на произошедшее с той же точки зрения, что и мрачно обходивший сейчас складской комплекс Оцелот. Запланированная классическая, «сделанная по учебнику» засада, которая должна была вылиться в от силы пару минут реального боя, вмиг обернулась суматошной погоней за изначальной целью атаки, не ускользнувшей лишь чудом. И какой ценой… Один из лучших снайперов «Стаи», член первого состава, убита. Ошибка новичка. Понадеявшись на то, что противник будет слаб и неорганизован, значительно потеряв в боеспособности в первые же секунды, Жон оставил Рыси лишь минимальное охранение. Их трупы нашли недалеко от неё самой. Ещё трое.
Когда штурмовая группа с Торчвиком в авангарде последовала за Жоном в трубы, без потерь тоже не обошлось. В пылу боя, пробиваясь через едва освещённые помещения, было сложно заметить торопливо, но грамотно заложенное и взведённое СВУ. Особенно если впереди идёт тот, кто к военному делу имеет крайне косвенное отношение. Пусть одежда Торчвика и была местами порвана и опалена, а сам вор был заляпан гарью и имел несколько мелких порезов, аура сумела спасти его от взрыва. Увы, того же нельзя было сказать о лёгких бронежилетах и тонком слое арамида, что защищали шедших за ним операторов. Всего миг, и из десяти два убиты, четверо трёхсотые. Три — тяжёлые. Пройдёт десять минут, и «тройка» сменится на «двойку» ещё у одного.
И сам Жон. Обильная кровопотеря, несколько сильных гематом, симптомы перенапряжения. В целом, с учётом прямо сейчас получаемой им медпомощи, а также ауры — ничего серьёзного. Несколько суток, и должен оклематься, а через неделю-другую и вовсе полностью восстановиться. Ничего серьёзного… Если не считать, что от участи быть обезглавленным его спасло лишь своевременное вмешательство Торчвика.
Столько проблем из-за одной ошибки…
— Манул, Ирбис, ко мне! — Гаркнул Оцелот.
— Оцелот. — почти синхронно произнесли офицеры.
— Что с погрузкой?
— Почти закончили паковать, скоро прибудут вертушки и всё заберут.
— Хорошо… — Оцелот поморщился и как бы нехотя задал волнующий его вопрос. — Как Сервал?
— Развлекается с недобитками — Ирбис кивнул в сторону доносившихся издали криков и очередей. — Сомнительная практика, конечно, но мы всё равно планировали пустить их в расход. Да и ему это сейчас нужно… — Мужчина вздохнул. — Именно о таком дерьме я и говорил.
— Я знаю. — Оцелот продолжал тяжело смотреть на выложенные в ряд чёрные мешки.
— Парень банально понадеялся на то, что члена командования «Белого Клыка» будет сопровождать такое же никчёмное пушечное мясо, как-то, с которым мы время от времени сталкивались в пустошах. И что сам командир будет достаточно тупым, чтобы не предпринять никаких мер предосторожности. Я с самого начала предупреждал: нельзя на бойца, пусть хоть трижды профессионального, так резко вываливать ответственность. Простой боевик не может вмиг стать офицером. Управлять сражением — одно. Управлять войной — совершенно другое. Ты не к этому его готовил. Если можно будет сделать ошибку — он её сделает. Закон Мёрфи, мать его… В этот раз семеро, причём одна из потерь — едва ли восполнимая в ближайшем будущем, а для одного из нас так точно. Так ещё и сам чуть не отправился в мир иной. В следующий что будет? Десяток? Два? Сотня? — Оперативник приближался к точке кипения.
— Следующего раза не будет. — Отрезал Оцелот. — Жон больше не командир вейлийской группировки. Манул, займёшь его место. Опыт у тебя есть, а заодно и у генштаба Вейла не будет никаких вопросов, почему высокопоставленное лицо наёмной армии — семнадцатилетний юнец. Ирбис — вылетай обратно в Атлас. Сообщи мистеру Шни приятные новости. После этого — продолжай делать то, что делал. А я… — Оцелот перевёл взгляд на «Блэкфут», в салоне которого медики хлопотали вокруг лежащего без сознания юноши. — А я буду исправлять собственные ошибки.
***
Блейк крепко зажмурилась и испуганно прижала свои кошачьи уши к голове. Всё это время ей хотелось только одного: чтобы стрельба, взрывы и вопли стихли. Но наступившая тишина не принесла ей даже тени облегчения. Совсем наоборот, Блейк начала чувствовать всё возрастающий ужас от мысли о том, что её могли заметить. Блейк выждала момент, когда тишину вновь разорвут крики, но на этот раз уже не принадлежащие голосам раненых и умирающих фавнов, но полные ярости восклицания неизвестных ей головорезов. Блейк больше не теряла ни секунды. Фавн выпрыгнула через окно и перескочила на крышу пристройки. Она видела, что люди заняты поиском кого-то или чего-то, но не придала этому значения. Ей нужно было выбраться самой. И выбраться как можно быстрее. В определенный момент Блейк оказалась за пределами лабиринта контейнеров, приготовленных к погрузке на «Сом» и, оказавшись на краю и собираясь спрыгнуть вниз, чтобы сделать последний рывок за пределы комплекса, замерла как вкопанная, после чего мгновенно переместилась обратно в тень ящиков с грузом. Тяжёлый винтокрылый транспорт прошёл прямо над тем местом, где она пряталась мгновение назад. Блейк в немом изумления наблюдала за тем, как никогда прежде не виданная ею машина заходит на посадку прямо посреди склада. Когда винты машины остановились, а аппарель транспортника опустилась перед Блейк предстали несколько человек в черной броне и красных беретах и… Охотник? Блейк во все глаза рассматривала седовласого человека в довольно примечательной одежде. Хотя куда более примечательными были два огромных револьвера у него на поясе. Она точно когда-то видела этого человека, но когда? Пока она размышляла, новоприбывший начал раздавать команды, всем своим видом показывая, что именно он стоял за произошедшим. Прилетевшие с ним люди следовали за своим командиром, как привязанные, при этом внимательно оглядывая каждый закаулок, мимо которого собирался пройти «охотник». Наконец они остановились, встретившись с небольшой группой головорезов. Блейк не могла расслышать их разговор, сколько бы не напрягала свой слух, но чётко видела, что «охотник» чем-то невероятно раздосадован. В это же время в поле зрения Блейк попали несколько бойцов, несущие тела. И среди этих тел…
— Оум всемогущий… — прошептала девушка, когда, к своему ужасу, опознала одно из тел.
Адам был мёртв, в этом не было сомнений: даже аура едва может спасти от пробитого горла. Вслед за ним, в соседний транспортник внесли знакомого ей блондина. Жон выглядел не лучше Адама: порванная, изрезанная одежда, залитая кровью голова — но, судя по тому, что его несли на носилках, а рядом бежал боец, спешно ставящий капельницу, он, по крайней мере был жив. В шоке фавн на мгновение забыла о том, что её могут в любой момент обнаружить и, скорее всего, убить те, за кем она так пристально наблюдает. К двум телам добавилось третье, однозначно живое и всё ещё брыкающееся. Это явно была девушка, но её лица не было видно из-за мешка у неё на голове. Седовласый подошёл к Жону, покачал головой и что-то сказал. Что именно — Блейк не расслышала, но, судя по мимике, вряд ли что-то хорошее. Он направился обратно к своей винтокрылой машине, а его охранники всё так же следовали за ним. Как только он ушёл, неизвестную девушку и Жона погрузили на ближайший транспортник, а труп Адама уложили в мешок и, застегнув оный, оттащили в сторону. Блейк, впрочем, было уже не до этого. Её тонкий слух резанул полный ненависти крик, за которым последовала новая пальба. Стрелял всего один человек, но явно не жалея боеприпасов. К звукам стрельбы и неразборчивым проклятиям примешивался другой звук. Звук, окончательно обративший Блейк в бегство и прописавший эту ночь в кошмарах Беладонны до конца её жизни. Даже спустя годы, этот затравленный вопль продолжал преследовать её. Вопль разрываемого автоматным огнём фавна.
