— «Когда»? Скорее «если». А что до надежд… Попрошу заметить, что я никогда, никогда, чёрт возьми, об этом не просил. Признаться честно, мне было бы куда лучше, если бы Николас отрёкся от меня. Быть может, это будет наилучшим решением для обеих сторон, не находите? — Жон отчаянно тянул время, продолжая просчитывать в голове варианты.
— Довольно! — Все взгляды мгновенно обратились к Селестине. — Мне это надоело… Наблюдать за тем, как ты, малявка, строишь из себя храброго и самостоятельного, безусловно, даже в какой-то мере доставляет удовольствие, но это тратит больше моего времени, чем я бы хотела, да и просто надоедает. К тому же… Ты всё ещё не ответил мне за то унижение неделю назад!
Прежде чем даже Шарлотта с Бьянкой успели что-либо понять, Селестина сорвалась с места и врезалась в парня, словно предназначенный для штурма древних крепостей таран в хлипкое деревце. Усиленный аурой толчок сбил его с ног и заставил пролететь с добрую половину помещения, и остановило полет лишь столкновение с фонтаном. Скульптура на нем не выдержала удара и, рухнув с постамента, разбилась. Чаше повезло не больше: от неё откололся крупный кусок, и из образовавшегося разлома теперь лился поток воды. Со стоном опираясь на фонтан, чтобы не дать ногам разъехаться в процессе, Жон всё-таки поднялся. И только затем он заметил направленное ему в лицо остриё скъяволлы. Возможно, в любом другом случае Жон бы просто поднял руки и сдался, может быть даже отпустил бы какую-нибудь шутку, при этом незаметно включив экстренный маячок, после чего спокойно бы ждал, сколько нужно, пока не придёт «кавалерия»… Однако стоило на лице Селестины расцвести «той самой» улыбке, как всё его самообладание мгновенно улетучилось. Она так же улыбалась тогда, десять лет назад. После каждой проклятой богом «тренировки». «1911» оказался в руке прежде чем глаза Жона увидели блеск воронёной поверхности оружия, а кожа почувствовала чуть тёплый от длительного нахождения под одеждой металл. Улыбка Селестины сменилась гримасой шока. И такой и застыла, когда три начинённых прахом пули взорвались прямо неё перед носом, останавливаемые лишь тонким слоем ауры. Её лицо вмиг окутал морозный пар, а в следующую секунду оно было покрыто ледяной коркой. Девушка вскрикнула от неожиданности и, отскочив, нанесла несколько ударов клинком вслепую, свободной рукой силясь разбить сковавшую ей пол головы «маску». Сам Жон же поспешно отступил вглубь зала и, произведя серию выстрелов в потолок, уничтожил освещавшую его массивную люстру. Помещение погрузилось во мрак, отныне подсвечиваемое лишь огнями с улицы и зданий напротив. Презрительное фырканье Бьянки прозвучало в опустившейся тьме как удар колокола. Последовавший свист её хлыста и звуки разлетающейся в щепки мебели звучали не менее громко. И всё же Жон сохранял тишину. Молчавшая с самого начала всего действа Шарлотта, заслонила собой скованную проявлением Селестины мать, обнажив Кроцеа Морс. Во тьме раздались механический щелчок и последовавший за ним голос Жона:
— Я только что потратил все предупредительные выстрелы. Дальше пойдёт свинец. А теперь, дражайшие сёстры, найдите меня. Я жду.
***
— Знаешь, Пир, по-моему ты зря беспокоишься, — Нора потянулась и вновь уткнулась в книгу. — Жон уже не в первый раз так долго гуляет по Вейлу. Вон, в последний раз, когда так загулял, притащил целый мешок…
— Ох, спасибо что напомнила, — Пирра целенаправленно прошла к спальному месту сокомандника и запустила руку под кровать. Со звоном, который могло издавать только стекло, недавно упомянутый Норой мешок был извлечён на свет. — Давно надо было выбросить мусор.
— Жон будет в ярости, — Рен, читавший книгу на соседней кровати, проследил взглядом за стремительно исчезающей в дверях Пиррой.
— Забей, — Нора перелистнула страницу. — Они снова поругаются, а потом помирятся. Лучше скажи, на какой странице начинается самый сок…
В это время Пирра спускалась во двор академии, молясь Оуму, чтобы ей не встретился никто из учителей. Если её поймают с таким количеством алкоголя, то её могут исключить.
— Ох, мисс Никос, добрый вечер! — профессор Порт поприветствовал Пирру с жизнерадостной улыбкой на лице. — Решили прогуляться?
— Д-да, профессор, — Пирра едва сдержала крик, когда осознала то, насколько был тонок лёд по которому она ходит. — Что может быть лучше вечерней прогулки?!
— Полностью согласен с вами! — Порт проводил шустро семенящую Пирру взглядом, думая о своей юности. В его годы они прятали алкоголь тщательнее: по крайней мере, запах спирта уж точно никто не забывал оттенять. — Эх, молодёжь…
Пирра не слышала последней реплики профессора, лихорадочно пытаясь придумать куда можно деть проклятую сумку. Порт был относительно снисходителен, но в следующий раз ей может так не повезти: не дай Оум минуту назад она бы встретила не его, а, например, мисс Гудвич. Вскоре в её поле зрения попал мусорный бак. Оглядевшись по сторонам, девушка в мгновение ока подскочила к своей цели и, откинув крышку, скинула свою сумку в прожорливое нутро бака. Бак был пуст. Звук с которым сумка приземлилась был громким. Пирра почувствовала, как её сердце ушло в пятки. Абсолютно пустой двор сохранял тишину. Если богиня удачи и существовала, то всё её внимание было полностью сосредоточено на Пирре. Девушка выждала минуту, вслушиваясь в тишину, нарушаемую лишь чьим-то кашлем со стороны общежитий. Правда для того, чтобы осознать, что она всё ещё держит дыхание, ей понадобилось несколько больше времени. И кое-какая помощь извне. Звонок свитка вернул её с небес на землю и напомнил о том, что даже с аурой лёгкие не резиновые. Выдохнув, Пирра поднесла устройство к уху:
— Пирра, где тебя носит? — Голос Рена был напряжён. — У Жона проблемы!
— Что случилось? — Девушка лихорадочно перебирала в голове наихудшие варианты того, что могло произойти.
— Не знаю, что там у него происходит, но его уровень ауры только что упал до 70% и продолжает снижаться! — Рен прервался на мгновение, удивлённый абсолютной тишиной на том конце трубки. — Пирра, ты меня слышишь? Пирра?
— Встретимся у посадочных площадок через пару минут, — Пирра оборвала разговор и мгновенно вызвала своё оружие. Спустя пару секунд небо в направлении площадок расчертил синеватый след от летящего шкафчика. Сорвавшись на бег, девушка устремилась следом.
— Жон, держись!
***
Шарлотта вслушивалась в темноту, готовясь к любому ходу брата. Чуть поодаль находилась Селестина, всё ещё удерживающая Елену на одном месте «якорем» своего проявления. Нельзя было допустить, чтобы её очередная необдуманная выходка всё испортила. Бьянка тоже находилась где-то рядом, обшаривая полумрак гигантской гостиной. Тренированный слух улавливал тяжёлое дыхание напряжённой Селестины, разъярённой Елены и ровное, до ужаса спокойное — Бьянки. Но она не могла засечь даже след Жона. Парень словно исчез, испарился, стал одним целым с окружавшей их темнотой… Всё это напоминало о стиле боя столь ненавистной ей Бланш. «Вот ведь подлая, не имеющая никакого представления о чести…» — помотав головой, Шарлотта отогнала посторонние мысли и сосредоточилась… Как раз вовремя, чтобы услышать резкий шорох ткани и ощутить поток проталкиваемого летящим в неё предметом воздуха. В следующую секунду на её голову и плечи опустилась довольно тяжёлая и плотная ткань. Резко поддев полотно клинком, девушка рассекла его надвое. Как оказалось, это был пиджак Жона… Сам же парень, тем временем, внезапно появился прямо перед ней и пронёсся мимо, дав несколько выстрелов, от которых Шарлотта еле успела закрыться щитом. На обратной стороне листа металла были отчётливо видны несколько вмятин: ещё чуть-чуть, и пули прошли бы навылет. «Если бы я хоть немного помедлила…» Отбросив тревогу, Шарлотта активировала своё проявление. Воздух словно превратился в вязкое желе и обрёл поражающую чёткость. Жон был перед ней — слишком медленный, слишком неуклюжий, чтобы что-то противопоставить ей. Клинок полоснул Жона по спине даже прежде чем тот успел понять, что его оппонент развернулся и пошёл на сближение. Вынырнув из проявления, Шарлотта довершила атаку, движением щита выбив пистолет из руки брата. Его ответом на это был дезориентирующий удар наотмашь по лицу. Явно многократно усиленный аурой, он заставил её припасть на одно колено и выронить меч. Оправившись от него, Шарлотта обнаружила, что противник вновь исчез во тьме, а посему ей не оставалось ничего, кроме как снова встать в стойку и, сохраняя боеготовность, продолжать поиски. Впрочем, как только девушка подняла с пола оружие, ей в глаза бросилась одна деталь — кромка лезвия была окрашена алым. Шарлотта не поверила своим глазам. Если она смогла ранить его, то это означало одно из двух: либо резервы ауры Жона настолько ничтожны, что одного удара от Селестины хватило, чтобы ослабить его в достаточной степени, либо…
