— Глинда! Быстро ко мне.

— Сию минуту, директор! — Голос Гудвич был взволнованным. Если бы Озпин не знал её достаточно хорошо, то подумал бы, что она испугана. Хотя, учитывая то, как нечасто он с кем-либо общался в подобном тоне, была вероятность, что так оно и было.

Ожидая, Озпин вернулся к себе за стол и наполнил давно опустевшую кружку. И выпил её. Затем снова наполнил. По какой-то неясной причине завучу потребовалось почти четверть часа, чтобы добраться до его кабинета. На лице же у Глинды застыла неестественная даже для неё бледность.

— Озпин, что-то случилось?

— Ты случилась, — Озпин смотрел на женщину немигающим взглядом. — Помнишь, что я говорил про юного мистера Арка?

— Я…

— Что. Я. Говорил? — Озпин чеканил каждое слово. — Не надо ничего сообщать Аркам. Я ведь это говорил?

— Да, но…- Глинда в шоке уставилась на своего начальника и ментора, пытаясь подобрать слова.

— Скажи, говорил ли я при этом: «немедленно растрепи Аркам всё, что мы выяснили, и позови их в академию»?

— Н-нет… Озпин, ты не понимаешь, — Глинда сняла очки, и потёрла переносицу. — Он не видел свою семью почти десять лет…

— Что я не понимаю? Что я, гримм подери, не понимаю? Что Арки Жону нахер не сдались? Что ему не нужна так называемая семья, в которой его даже за человека почти не считали? Что они видят в нём лишь товар, актив для какой-нибудь сделки? — Озпин проигнорировал, как расширились глаза его подопечной, когда он начал свою тираду. В конце концов, последний раз, когда он настолько выходил из себя был задолго до их первой встречи. — Может быть, я не понимаю того факта, что теперь эти напыщенные индюки будут делать всё возможное, лишь бы добраться до него? Что меня теперь будут бомбардировать письмами с требованиями как можно скорее исключить его и сбагрить им? Так ответь — чего я, мать твою, не понимаю? — покрасневший от ярости Озпин затрясся, его руки сжались в кулаки. Предмет, что находился в них в этот момент — а это была кружка, — жалобно скрипнул, угрожая коллапсировать.

— Но ведь… — Глинда отпрянула так, словно её ударили. — Я ведь только хотела сделать как лучше…

— Благими намерениями выложена дорога в ад, — Озпин ещё мгновение смотрел на Глинду, после чего отвернулся к окну. — Ты свободна. Пока что… А мне предстоит ещё поговорить с нашим «юным Стражем» на эту тему. Даже не знаю, как я преподнесу это ему… Иди уже! — он отмахнулся от стоявшей перед ним охотницы, как от назойливой мухи.

— Да… Директор. — в глазах Глинды застыл редкий и необычный для неё блеск, который Озпин не видел, пожалуй, уже несколько лет — не то чтобы его сейчас это, впрочем, волновало. Сама же она поспешно развернулась и как можно скорее покинула кабинет.

***

Неслышно для Глинды и Озпина, ровно в то же время гневный ор разносился и по крыше общежития.

— Да вы что, совсем с ума посходили там что ли? Что сложного в том, чтобы сидеть тихо? Ну окей, ладно. Допустим с теми наркоманами и юристом действительно другого выхода не было — и то, это вполне сомнительно. Ну ладно, замочил, следы замёл. Ну ладно, я даже закрою глаза на то, что ты при этом умудрился обнести одного из воротил местного криминалитета. Но каким образом ты умудрился засветиться Аркам? Просто скажи — что? Что ты такое умудрился сделать?

— Я… — Жон потратил несколько секунд, чтобы подобрать слова, и, наконец, заговорил. — Оцелот, я следовал указаниям и всем правилам конспирации, клянусь! Чёрт, да я даже информацию с камер наблюдения в городе приказывал стереть! Я вообще в толк взять не могу, как они… Ох, мать твою…

Он хлопнул себя по лбу. Мысль, внезапно пришедшая в голову, была простой и невероятно логичной. Об этом стоило подумать гораздо раньше…

— Что такое?

— Кажется, я понял, что произошло, — Жон на всякий случай оглянулся, убеждаясь, что никаких лишних глаз и ушей не появилось. — Кое-кто слил и, возможно, до сих пор сливает инфу. Вероятность, конечно, небольшая, но она есть.

— Кто?

Имя он был готов назвать сразу, но секунду помедлил. Прежде чем сразу говорить, в чём дело, нужно убедиться, что ошибки нет. Но память, в том числе и вернувшиеся из небытия осколки, говорили, что есть только один вариант.

— Глинда Гудвич… Она является завучем и, по совместительству, одним из основных преподавателей академии. А ещё она была моим тьютором в детстве, — Жон развёл руками, будто собеседник мог это увидеть. — Есть вероятность, что идиотка решила: было бы неплохо свести «разлучённых родственников».

— Женщины… Ох… Данные по ней есть?

— Эм, да, конеч… Стоп. Нет. Нет, нет и ещё раз нет! Мы не будем её убивать, — он машинально понизил голос и снова оглянулся. — Она — один из Стражей, в конце концов. Я… Я сам разберусь с этим: поговорю, постараюсь прояснить ситуацию так, чтобы окончательно не срывать прикрытие.

— Да куда уж больше то… Знаешь, я начинаю понимать, что ты имел ввиду, когда говорил, что затрат на всё это будет больше, чем пользы. Ладно. Вот как мы сделаем. Ты работай тут, на месте. Переговори с директором, с этой Гудвич, в конце концов… Ну и готовься к окончательному раскрытию твоей, гхм, родословной. Не сомневаюсь, что случится это очень даже скоро. Я же, в свою очередь, попробую потянуть кое-какие рычаги и нарыть что-нибудь про Арков. Нам надо узнать, что они планируют, чего хотят — вряд ли они, исходя из твоих рассказов, просто из большой любви и тоски пришли. Обо всех попытках контакта докладываешь немедленно. Вот подкинул ты забот мне… Ну, что ж. Удачи и… Держись там. До следующего сеанса.

— До следующего сеанса, Оцелот, — Жон разорвал канал связи.

***

Шарлотта ударила кулаком в стену, отчего по последней пошли трещины. Бланш недовольно покосилась на рассерженную сестру, но промолчала. Вспышки гнева Шарлотты были редкими, однако это не отменяло того факта, что лучше не попадаться ей под руку в эти «чудесные» моменты.

— Наглый маленький… — Шарлотта проглотила ругательство и уперла взгляд в совершенно спокойную Бьянку. Ещё никогда полуулыбка старшей сестры не казалась ей настолько ядовитой. — Что?!

— Ты сама ведёшь себя как маленькая, сестрёнка, — почти что пропела Бьянка. — Наш братец узнал нас, я заметила это по его взгляду.

Шарлотта отшатнулась от сестры, когда та вдруг расхохоталась.

— Сколько там было отчаянья! Однако, стоит отдать ему должное… Жончик неплохо умеет играть на публику.

— Если он узнал нас, то почему не… — Рука Бьянки, проворно закрывшая ей рот, помешала закончить предложение.

— А сама то как думаешь? — Бьянка отпустила Шарлотту и отошла от неё на несколько шагов. — Наш птенчик решил жить своей жизнью.

— Другими словами…

— Ему глубоко наплевать на Арков, — Бланш заработала недовольный взгляд от прерванной Шарлотты, но ей явно было не до ущемлённой гордости сестры. — Он ни за что не пойдёт с нами по доброй воле.

— Ну… — Бьянка сделала вид, что разглядывает свой маникюр. — Раз уж план нашего дорогого родителя провалился, нам не остаётся ничего иного, кроме как последовать моему плану.

— Твоему плану? — Шарлотта насторожилась. — Только не говори, что…

— Да, — Улыбка Бьянки заставила поежится даже невозмутимую Бланш. — Пришло время объявить о счастливом возвращении нашего братика во всеуслышанье.

***

Тишину в кабинете директора академии Бикон разорвал звон колокольчика, оповещающий о прибытии лифта. Как только двери оного раскрылись, через зал к его столу будто пролетел вихрь.

— Я полагаю, ты уже в курсе о скверном положении дел, Жон. — лицо Озпина застыло в чрезмерном даже для него спокойствии.

— Да. Ещё как, блять, в курсе, — лицо Жона, словно в противоположность Озпину, сохраняло маску бешенства и раздражения. — Чёртовы шлюхи…