— Как скажешь, отец, — Бьянка проскрежетала зубами, поймав насмешливый взгляд Селестины.
— Итак, раз уж мы всё решили, — Шарлотта кивнула в сторону застывшей проекции, мигающей сигналом «Конец видеозаписи». — И увидели, то мне остается задать только один вопрос.
Шарлотта отметила, что Бланш слабо улыбнулась, услышав её слова.
— Что мы будем делать, если он откажется?
***
Коко поправила берет и бросила ещё один взгляд на своё отражение в ростовом зеркале, против которого по причинам, оставшимся для юной охотницы загадкой, была категорически настроена мужская часть её команды. Отметив, что она так же прекрасна, как и всегда, Коко послала своему отражению воздушный поцелуйчик, и, прихватив сумку с тумбочки, направилась к выходу из комнаты.
Но дверь распахнулись настолько резко, что чуть было не ударила Коко по носу. Приспустив очки, дабы тот, кто это сделал, мог почувствовать всю силу её негодования, она наткнулась на запыхавшуюся и просто излучающую ненависть Вельвет. Картина была настолько сюрреалистичной, что Коко сняла очки окончательно.
— Коко! — Вельвет подскочила к лидеру своей команды с удивительной прытью. — Ты же помнишь того землянина, верно?!
Блеснувшая во взгляде Вельвет искорка могла быть чем угодно, но конкретно Коко она напомнила отблеск адских костров.
— Д-да, разумеется я его помню! — Коко сделала шаг назад. — Сложно забыть настолько, кхм, неоднозначную личность.
— А ту гадость, которую про него рассказывают, ты тоже слышала?! — Вельвет повысила голос почти что до крика. Вельвет. Повысила. Голос.
— Гадость? — Отойдя от шока, Коко неожиданно вспомнила шепотки про кровожадность землян, разросшиеся десятикратно после довольно информативного доклада того самого блондинчика. Уже было подумав, что она нашла ответ на то, что так взволновало Вельвет, Коко вдруг замерла. В голове невероятно отчетливо всплыла свежая сплетня, услышанная ею за утренней чашкой кофе: «Говорят, ему прикончить человека — что жука раздавить! И неудивительно - говорят, что его отправили к нам, потому что он всех своих товарищей на Земле перебил…»
Тогда она не обратила на неё внимание, раздумывая над более сочной сплетней о том, что некоторые из смешанных команд уже активно пользуются предоставленной им свободой, но сейчас… Она и представить не могла, что кто-то вроде этого парня будет уделять такое внимание общественному мнению: внешне он производил ровно противоположное впечатление.
— Ах ты ж с-с-с… — Коко перехватила непонимающий взгляд Вельвет. — С-собачья жизнь! Вельвет, покажи-ка мне от кого и где ты в последний раз слышала эту, как ты сказала, гадость.
Вернув авиаторы на законное место, Коко двинулась к двери.
— Не знаю, кто это начал, но пусть они только попадутся мне… Я этим курицам все перья выдеру!
***
В саду поместья Арков ещё никогда не было столько шума. Среди грушевых деревьев и кипарисов шел крайне оживленный спор, участники которого никак не хотели уступать друг другу. Три сестры, выбранные для того, чтобы «вернуть заблудшего брата в объятия любящей семьи», после нескольких недель раздумий никак не могли выбрать способ этого самого возвращения.
— Селестина, ты не едешь. — Бьянка шикнула, стоило сестре раскрыть рот для отповеди. — И слушать ничего не желаю, если он вспомнит тебя и ваши «тренировки», то весь план покатиться псу под хвост.
— О, Оум, Бьянка, ему было всего восемь лет! Неужели ты думаешь, что он хоть что-то запомнил?
— Как правило, именно в этом возрасте дети наиболее впечатлительные, — Бланш поправила свой шарф и ножны, прежде чем продолжить. — И я сильно сомневаюсь, что малыш Жон был исключением.
— Прекрати называть его малышом, Бланш. Ему семнадцать! Если кто-то посторонний услышит, то…
— То что? — Бланш закатила глаза, показывая, насколько ей надоели претензии Селестины. — Старшая сестра не может называть своего младшего брата малышом?
— Может, но… — Селестина замялась. — Что если он всё-таки не помнит нас и неправильно поймёт?
— Какие нежности… — Бьянка почти что пропела эту фразу. — Селестина, а ведь всего три минуты назад ты голосовала за то, чтобы скрутить его цепями и затащить в поместье силой.
— Это было три минуты назад, — Селестина тяжело вздохнула. — Сейчас у меня другое мнение.
Селестина прислонилась спиной к одному из деревьев. Она уже успела сменить деловой костюм на свою обычную одежду и была этим крайне довольна. Она сама не знала, почему её так влечет дизайн с глубоким вырезом, но практически каждый из её нарядов имел нечто подобное. И тот, что сейчас был на ней, не являлся исключением.
— Ну, а если я не поеду, то кто?
— Твоё место займет Шарлотта, — Бьянка всё давно спланировала и теперь лишь дожидалась результата. — Если всё пойдет наперекосяк, то её талант придется как нельзя кстати.
***
Укрытая мраком ночи академия спала. Единственным источником света, не считая уличных фонарей, являлось панорамное окно главной башни. В директорском кабинете находились двое: сам его хозяин, Озпин, а также светловолосый студент, что являлся ни кем иным, как Жоном.
— Вы меня вызывали, директор?
— Да. Можешь присесть, Жон, — Озпин указал на кресло, стоявшее с противоположной стороны стола, за которым он сидел. — Может быть, кофе? Должен признать, на Земле выращивают удивительные сорта. Один только «Fazenda Santa Ines» чего стоит — я как раз заказал его недавно.
— Благодарю, директор, но я откажусь и предпочту перейти к делу. Вы просили меня прийти уже после отбоя. Также вы попросили никого не уведомлять об этом. Спешу спросить: к чему такая секретность?
— Мы перейдём к этому позже, пока что хочу спросить… Как тебе академия? Ты провёл здесь уже почти месяц. Я уверен, определённое мнение должно было сформироваться.
Жон сразу почуял неладное: «Он хочет провести интервью? Нет… Здесь что-то ещё. Ну ладно, я пока подыграю».
— Пока что меня всё относительно устраивает. Немного непривычно отсутствие дисциплины, да и все эти, гхм, — Жон помедлил. — стереотипы о землянах иногда доставляют неудобства… Но ничего серьёзного. Ничего такого, с чем нельзя было бы мириться.
— Рад слышать, рад слышать… Скажи, Жон, не замечал ли ты чего-нибудь странного? Может быть, какие-то имена и лица тебе показались знакомыми?
«Что?» — внутреннее чутьё парня насторожилось.
— К чему вы клоните, сэр? В моей медкарте, конечно, указана частичная травматическая амнезия, но я сомневаюсь, что это может быть как-либо связано с Ремнантом… Я родился и вырос на Земле, а в период, который затрагивают провалы… Ну, о Ремнанте вообще ничего не было известно.
— Скажи, в каком штате ты вырос?
— Эм… В Нью-Йорке?
— А название приюта назвать сможешь?
— Я, э…
— Может быть, хотя бы населённый пункт? Район?
— …
— Имя того, кто поручился за тебя при приёме в академию?
— …
— Может, пару имён друзей? У тебя ведь были друзья в приюте и в академии, верно? В конце концов, ты охарактеризован, как прирождённый лидер.
Разговор окончательно начал напоминать допрос. Чутьё уже вовсю сигналило тревогу. Глаза Жона бегали по обозримому помещению, выискивая и изучая пути отступления. Легенда рушилась на глазах.
— А может быть, всё дело в том, что никакого кадета, самостоятельно открывшего ауру, нет? Зачем Diamond Dogs отправляют сюда своего оператора? Хотя бы на этот вопрос вы можете мне уверенно ответить… Мистер Арк?
«Он знает! Он, чёрт возьми, знает!» — Жон немедленно вскочил с места, параллельно доставая из-за пазухи пиджака пистолет. Вскинув оружие, он направил его на директора.
— К-какого… Какого хрена? Откуда у вас эта информация?
Директор спокойным, почти безразличным взглядом смотрел на уставившийся ему в лицо ствол «1911».
— Должен сказать, такой поворот событий был для меня неожиданным. Впрочем, сути это не меняет. Ты можешь убить меня прямо сейчас: я прекрасно знаю, что пистолет заряжен земными боеприпасами. Но это ничего не даст: если тебя не обезвредят остальные учителя и служба безопасности академии, в этом непременно преуспеют солдаты и полицейские Вейла. Переждать за пределами города тоже не получится: негативные эмоции притягивают гримм, а ты ими буквально насквозь пропитан. Поэтому самым разумным вариантом сейчас будет просто успокоиться и выслушать меня.