Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Надо учесть и тот факт, что протекционизм в Европе был в ту пору в моде. Скажем, во Франции, благодаря протекционистской политике Жана-Батиста Кольбера, фактического главы правительства при Людовике XIV, страна создала и значительно улучшила свои мануфактуры. Так что Демидовы для той поры, на самом деле, не исключение, а как раз правило. Некоторые, правда, считают, что Петр был крайним протекционистом, не жалея для своих реформ ничего. Возможно, и так, но и положение России было другим, чем у Франции.

Не стоит забывать и о том, что, вдохновленные удачей Демидовых, на Урал отправилось тогда немало дельцов. И у них были льготы, поскольку одного демидовского железа России все равно не хватало. Только вот столь крупный успех и столь прочная историческая память, видимо, не случайно обошли их стороной.

Размах дела был столь велик, что крепостных, официально приписанных к заводам, Демидовым не хватало. На свой страх и риск в заводские рабочие они нередко брали ссыльных или беглых каторжан, которых в тех краях хватало. Поэтому во время многочисленных ревизий эту рабочую силу прятали в подвалы. Некоторые источники утверждают, что в крайнем случае, чтобы не попасться, «лишних людей» даже топили в реке. Выдать клейменных рабочих, да еще нередко с вырванными ноздрями, за простых крепостных было невозможно.

Правда, все эти ужасы приписывают в основном потомкам Никиты и Акинфия – о первых Демидовых достоверных сведений меньше, больше слухов. Во всяком случае, сам за себя говорит тот факт, что на начальном этапе вся эта ссыльно-каторжная, неучтенная официально рабочая сила прибывала на заводы Демидовых по доброй воле. Сюда же, кстати, можно приплюсовать обычных беглых крестьян и рекрутов-дезертиров. Многие из беглых, при всей тяжести работы на демидовских предприятиях, рассматривали их, по сравнению с каторгой, военной службой или жизнью у помещика-деспота, как спасительный остров посреди беспощадного океана. Демидовы все-таки предоставляли кров и корм, более того, даже платили.

Характерен и другой факт. Именно Акинфий просил у властей, чтобы на его заводах и поблизости не было кабаков, которые губят рабочих. Власть милостиво разрешила, но при условии, если Акинфий будет сам вносить в казну деньги, поступавшие от питейных заведений. Он тут же согласился.

А вот что касается потомков, то тут доказательств жестокого обращения с рабочим людом действительно хватает с избытком. Как написал один дореволюционный биограф Демидовых, «не в отцов пошли дети». Недаром история позже зафиксирует нередкие бунты на демидовских заводах и в их владениях. Все эти бунты подавлялись предельно жестко. Как уж Демидовы позже оправдывались «перед престолом Божиим», о котором их предкам напоминал Петр I, не знаю. Впрочем, как оправдывался перед Господом за свои деяния сам Петр I, не знаю тем более.

Постепенно демидовский бизнес распространился и на Сибирь. Хотя далось это Демидовым уже непросто. Число завистников росло, а вместе с ними росло число доносов и ревизий. Наконец, вслед за деловыми людьми на Урал и в Сибирь пришла бюрократия. Помимо властей, ведавших непосредственно горнорудной областью, существовал еще и Сибирский приказ, которому весь регион подчинялся в административном и судебном отношении. Наконец, были заказчики – военное и морское ведомство. И вся эта братия беспрерывно строчила все новые указания, постановления и инструкции, рассчитывая при этом на хорошую «кормежку» от Демидовых.

И здесь ситуация со временем коренным образом изменилась. Рассказывают, что Акинфий представителей разнообразных ведомств просто гнал со двора взашей, приговаривая: «У тебя приказ от воеводы, а у меня от самого государя». А вот позже и все необходимые взятки Демидовы давали, и разнообразные «волокиты» терпели. Бизнес это, конечно, притормаживало, но дело все равно шло и даже процветало. Тем более что именно демидовские потомки впервые в России начали добычу рассыпного золота.

Ожесточенную войну вели Демидовы с известным историком и влиятельным в ту пору государственным деятелем Василием Татищевым, который в 1720 году был назначен начальником на уральские казенные заводы. Борьба была длительной, а обвинения по большей части взаимно справедливыми. Татищев засыпал Берг-коллегию жалобами на Демидовых. Однако и ответные жалобы Демидовых имели под собой основание. Татищев, например, в отместку на непослушание Демидовых велел устроить около их заводов заставы, которые не пропускали хлеб, из-за чего рабочие голодали и умирали. В конце концов, Демидовы победили: Петербург вывел все их хозяйство из-под контроля Татищева.

Неудивительно: к этому времени несметные богатства Демидовых обеспечили им особое положение в стране, с которым приходилось считаться даже государям. Тем более и императорам приходилось брать у них в долг. В первую турецкую войну взять в долг (четыре миллиона!) захотела, например, Екатерина II. Однако Прокофий Демидов ей отказал, ответив довольно дерзко, мол, тем, кто меня и высечь может, в долг не даю. Деньги он дал лишь одному из братьев Орловых, да и то поставил условие: не вернет в срок – прилюдно влепит графу три оплеухи. И всемогущая Екатерина вместе с гордыми братьями Орловыми на это согласились! Демидовы – это была уже сила!

В 1709 году бывшему тульскому кузнецу Никите Демидову было пожаловано личное дворянство. Позже, в царствование Екатерины I, эта милость-награда была распространена и на его потомство.

Память о демидовском роде осталась разная: и доброе дело делали, и чудили без меры, и жестокостью прославились. Все было.

Но Никита и Акинфий – статья особая. И они не были ангелами. Но рудокопы нигде и никогда на такую честь и не претендовали.

Зато дело для России сделали великое.

Князь Дмитрий Михайлович Голицын. первая попытка ограничить самодержавие

Время правления Екатерины I и Петра II периодом самодержавия можно назвать лишь с оговорками. Власть Меншикова и членов Верховного тайного совета, прозванных в народе верховниками, усилившееся влияние боярских родов, в первую очередь рода Долгоруких (они взяли под свою опеку Петра II после падения Меншикова), прямое вмешательство иностранцев в решение важнейших для России вопросов – все это на практике значительно сужало возможности самодержавия.

Хотя, если исходить из исторических реалий, самодержавие себя еще не исчерпало, все зависело от того, в чьих руках находилась власть. Иван Грозный, не без оснований полагая себя единственным подлинным самодержцем в Европе, чаще всего власть использовал лишь как кнут. Петр Великий, в чьей голове, как замечено аналитиками, «блеснула идея народного блага», унаследовав самодержавие, заставил его работать на Россию, силой сажая русских за букварь, пинками подгоняя своих подданных в Европу. То есть Петром самодержавие использовалось уже и как кнут, и как инструмент преобразований.

Со смертью реформатора Россия, покатившись вперед по рельсам, проложенным Петром I, как вагон без паровоза, стала постепенно притормаживать. Самодержавие стремительно теряло не только то, что на короткое время «блеснуло» в голове Петра Великого, но и то, что унаследовало от Ивана Грозного, а именно – непререкаемый авторитет и силу.

Уже на закате российского самодержавия Ключевский в дневнике (не для печати) приведет следующее справедливое рассуждение: «Самодержавие – не власть, а задача, то есть не право, а ответственность. Задача в том, чтобы единоличная власть делала для народного блага то, чего не в силах сделать сам народ через свои органы. Самодержавие есть счастливая узурпация, единственное политическое оправдание которой – непрерывный успех или постоянное уменье поправлять свои ошибки и несчастия. Неудачное самодержавие перестает быть законным».

Первую попытку исправить положение, в котором оказалась Россия, предпринял князь Дмитрий Михайлович Голицын. Княжеский род Голицыных в нашей истории не раз выходил на первый план, хотя и по-разному. Кто-то был известен своей образованностью и тягой к реформам, как, например, фаворит царевны Софьи Василий Голицын. Именно он первым пришел к выводу, что преобразование российского государства должно начаться с освобождения крестьян. Другой князь – Борис Голицын, служивший в годы малолетства Петра его матери Наталье, напротив, «влип в историю» из-за запойного пьянства, в результате чего буквально разорил Поволжье, которым управлял.

11
{"b":"622653","o":1}