- Плохо,- сказал исследователь, помолчав.- Гораздо хуже, чем я думал.

- Почему? - спросила Элиза, но ответа не получила.

Гумбольдт сложил руки и задумчиво уставился в пол.

- Теперь и я могу задать несколько вопросов,- проявила нетерпение Элиза.- Как я сюда попала? Что это за помещение и что там за дерево и животные? Странные птицы и эти рыжие древесные кролики,- я таких никогда не видела.

- Мы называем их белками,- растерянно ответил ученый.

- Ну хорошо, белки. А все остальное? Почему ты расспрашиваешь меня о воспоминаниях? Ведь гораздо более важный вопрос, что я делаю здесь, среди белых людей.

- То, что ты только что описала, случилось девять лет назад,- взволнованно сказал Гумбольдт.- Твоему последнему воспоминанию девять лет. Тогда ты была чуть старше Шарлотты.

Элиза удивленно подняла брови.

- Это было в 1886 году,- продолжил Гумбольдт.- Тогда я отправился в экспедицию на Гаити. Моей целью было изучить приемы мамбо и бокоров, белых и черных магов, и задокументировать их для будущих поколений.

- Я мамбо,- заметила Элиза.

- Знаю. Я уже давно работаю над справочником, который назвал «Гумбольдтианской энциклопедией», в который вношу все, чего нет в обычных учебниках и словарях. При этом особый упор делаю на том, что является специфическим или слишком загадочным, чтобы привлечь внимание «нормальных» ученых. В связи с этим магия вуду представляла для меня большой интерес. Но я не был готов к тому, что в мою жизнь внезапно войдешь ты и будешь сопровождать меня во всех дальнейших поездках. Ты стала моей спутницей жизни.

- Нет.

- Это правда,- подтвердила Шарлотта.- Еще до того, как мы попали в дом к дяде, там уже была ты.

- Я… должна идти… с ним?..- покачала головой Элиза.- Значит, мы женаты?

Гумбольдт откашлялся.

- В браке мы не состоим, но…- он замолчал. Слова застряли в горле.

Шарлотте стало его жалко, и она попыталась перевести беседу в другое русло.

- Ты больше ничего не помнишь? - спросила девушка.- Наши путешествия по небу, в городе поглотителей дождя, под водой, спуск в страну чертей - совсем ничего?

Элиза только головой покачала.

- Догоны, гигантские насекомые, подводный город, Александр Ливанос?..- в голосе Шарлотты зазвенело разочарование.

Элиза отшатнулась. Взгляд ее стал подозрительным. «Нет, подозрение - неправильное слово»,- подумал Оскар. Женщина испугалась, пришла в ужас.

- Путешествия по небу? - переспросила она.- Подводные города, черти? Кто такой Александр Ливанос? Я вам не верю. Что вы за люди? Я хочу знать, где я и что здесь делаю. Почему я в этой комнате? Что это за место? Что эта говорящая птица делает в моей постели? Где моя семья? Хочу к своей семье! - она почти кричала.

Гумбольдт встал и попытался ее успокоить, но ничего не вышло. Женщина сжалась и прижала к груди подушку. Чем больше ее успокаивали, тем больше она волновалась. Исследователь понял, что дело плохо, и крикнул:

- Быстро, Оскар! Позови сестру. Пусть принесет успокоительное. Торопись!

Оскар выбежал в коридор и бросился к первой же медсестре. Через минуту в палату вошел профессор Вайсшаупт с двумя медбратьями.

Элизу с трудом успокоили. Она кричала и барахталась, так что в одиночку справиться с ней было невозможно. Чтобы удержать ее, понадобилась сила двух мужчин.

- Пожалуйста, отойдите,- велел главный врач, пока сестра набирала жидкость в шприц.- Мы вко-лем ей успокоительное. Пожалуйста, дайте руку, все хорошо.

Оскар отвернулся. Он не переносил вида иголок. Кроме того, у него сердце разрывалось, когда он смотрел на Элизу.

- Готово,- сказал доктор.- Сейчас она успокоится и немного поспит. Что случилось?

Гумбольдт печально покачал головой.

- Из ее воспоминаний выпало девять лет жизни. Я пытался освежить ее память, но, похоже, очень неудачно. Она испугалась.

- Вполне обычное дело,- ответил Вайсшаупт.- Наверное, вы слишком на нее давили.

- Только из благих намерений,- удрученно согласился Гумбольдт.- Согласен, у меня нет опыта обращения с теми, у кого амнезия.

- Это особенный случай,- успокоил его доктор.- Обычно промежуток, который пропадает из памяти, от недели до месяца. Никогда еще не слышал, чтобы забылись девять лет.

- Не можете ли вы как-нибудь вернуть воспоминания назад? Может быть, помогут долгие беседы, встречи с другими людьми, звуковые или визуальные эффекты, запахи?

Профессор покачал головой:

- Успеха не обещаю. Воспоминания исчезли из-за шока, и только шок способен вернуть их обратно.

- Думаете, ее нужно напугать?

- Хм… Нет.- Доктор помедлил.- Хочу предложить несколько более радикальный метод.

- Говорите.

Вайсшаупт сложил кончики пальцев.

- Хотя исследования мозга и находятся на ранней стадии, за последние десять лет мы добились значительных успехов. Несколько необычных методов помогли нам лучше понять сложный аппарат, который мы называем памятью. Стала очевидна такая связь: мозг реагирует на электричество,- он многозначительно посмотрел на исследователя.- Информация обрабатывается с помощью электрохимических реакций и передается дальше. При потере памяти эти цепочки обрываются. Информация существует, но ее нельзя извлечь. Может помочь только сильное «пробивание».

- Пробивание?

- Электрошоковая терапия, дорогой коллега. Электрошоковая терапия. Мы добивались хороших результатов, правда, не всегда и не на сто процентов. Некоторым совсем не удалось восстановить память, некоторым лишь частично. Но все-таки это шанс. Если вы решитесь использовать этот метод в случае с госпожой Молин, должен предупредить, что процедура не из приятных. Может привести к сильным судорогам, и более того…

- Нет,- решительно покачал головой Гумбольдт.- Я этого не хочу.- Он так сжал набалдашник трости, словно хотел стать с ней одним целым.- Ни в коем случае не стану подвергать Элизу подобному.

- Уверены? Как я уже говорил, мы добились определенного прогресса…

- Нет, никогда.

- Можно поинтересоваться почему?

Гумбольдт задумчиво уставился в пол. Все взгляды были направлены на него. Через некоторое время он поднял голову и ответил:

- По двум причинам. Во-первых, хочу избавить Элизу от мучений. Я знаю, что такое электрошок. Такой боли и врагу не пожелаешь. Во-вторых, я почти уверен, что процедура не даст результатов.

- Об этом можно будет говорить только после того, как мы ее испробуем.

- Может быть. Но мои чувства подсказывают, что все будет тщетно. Слишком громко было бы заявлять, но Элиза подготовила меня к своей потере памяти. Она знала об этом. Она оставила указания, как поступить в подобном случае.

- Как это?

- Слишком долго объяснять. Элиза обладала даром, которого нам с вами не понять и не объяснить с точки зрения естественных наук. Она могла видеть то, что находится в прошлом или в будущем, и она знала, что этот день настанет. Она написала об этом в письме. Моим долгом является исполнить ее желание и отвезти на родину в Гаити. Таково, если можно так сказать, ее завещание. Поэтому я чувствую себя обязанным его выполнить. Как бы тяжело мне ни было. Благодарю вас, господин профессор. Большая честь для нас, что вы позаботились об Элизе лично. Я этого не забуду. А теперь нам пора. Дети, упакуйте, пожалуйста, вещи Элизы, и в путь.

Две недели спустя…

Пропеллеры «Пачакутека» работали на холостом ходу, потоки воздуха трепали траву внизу. Тихий гул моторов и мягкая вибрация корпуса свидетельствовали о скором отправлении в путь.

У стартовой площадки собрались люди, которым хотелось посмотреть взлет дирижабля, и которые ради этого отложили все свои дела. Главы семей, дети, старушки - все хотели присутствовать при этом сенсационном событии. Оскару хотелось, чтобы их с Элизой и отцом оставили в покое, но по вполне понятным причинам это было невозможно. Исследователь и его летающий корабль были так популярны, что о предстоящем событии написали все ежедневные газеты. «Карл Фридрих фон Гумбольдт на пути к новым приключениям?» - так звучал заголовок статьи, которую Фриц Фердинанд второпях накропал для «Берлинер Моргенпост». Гумбольдт простил репортера, ведь тот добровольно отказался печатать статью о машине времени. Таким образом, никто кроме Гумбольдта, Оскара, Шарлотты и Пфефферкорна не знал о драматических событиях, произошедших за последние несколько недель.