- Я знаю, что вы и некоторые другие высокопоставленные особы проявляете особый интерес к Гумбольдту и его изобретению. Почему, мне неизвестно, да и не особо интересует. То, что я прочитал в газете, показалось мне слишком странным, чтобы быть правдой. Но потом я навел справки, и оказалось, что это устройство действительно существует. Более того, оно уже работает.

Натаниэль Штрекер бросил на него повеселевший взгляд.

- Откуда вы знаете?

- Позвольте оставить это при себе. То, что у Гумбольдта есть машина времени, и она успешно прошла первые испытания,- это факт.

Штрекер засопел.

- Знаю. Но это всего лишь игрушка, прототип. Слишком маленькая, чтобы отправить в путешествие по времени человека. Что же вы хотите мне рассказать?

- Я говорю не о маленькой машине, а о большой. -…большой?

Берингер ухмыльнулся. Теперь Штрекер был в его власти. Настало время выпустить кота из мешка.

Среда, 16 июня 1895…

Гумбольдт не вышел ни к завтраку, ни к обеду. Снова приходил и уходил когда захочется, и даже не ставил их в известность. Комната выглядела так же, как и всегда. Постель заправлена, книги аккуратно расставлены на полках. Ни следа разорванной рубашки или окровавленных повязок. Экипажа не было, а значит, скорее всего, исследователь умчался к Пфефферкорну. Никто, кроме Оскара, не знал, что случилось, даже Элиза, которая обычно была в курсе всего.

Оскар не решился выдать отца. Ему было стыдно подглядывать за ним, но еще больше он стыдился того, что сердился на скрытность отца. С Элизой поговорить он не мог - та в последнее время и без того вела себя довольно странно. Словно ушла в себя. Пела песни своей родины и проводила странные ритуалы. Ее комната все больше походила на гаитянское культовое место: под потолком висели пучки сухих трав, на полках стояли чучела животных, банки и тигли, в которых хранились порошки, мази и всякие экзотические настройки. Раньше она приглашала его к себе и рассказывала разные истории, но это было давно.

Довериться Шарлотте он тоже не мог. Оставалось только ждать. Опять.

Уже пробило три, когда снова появился Гумбольдт. Оскар услышал шорох гравия под колесами и поспешил к двери. Исследователь бросил поводья Берту и спрыгнул на землю.

- Привет, мальчики. Ну что, все спокойно?

Он старался быть спокойным, но Оскар видел, что отца одолевает тревога. Шрам на щеке прикрывал тонкий слой пудры.

- Где ты был?

Гумбольдт положил руку ему на плечо. Движения у исследователя были медленные, темные круги под глазами говорили о том, что в последнее время он мало спал.

- Занят нашим проектом. Нужно было непременно решить одну проблему вместе с Пфефферкорном, но мы уже разобрались.

- Наш проект? Совсем недавно ночью мне так не показалось.

Ну, вот он и выдал себя. Но лучше уж так, чем скрывать все и дальше.

- Недавно… Ночью?

- Твое тайное путешествие. На машине времени. Твое ранение…

Взгляд исследователя моментально стал холодным. Жестким. На какое-то мгновение показалось, что он забыл об Оскаре, но потом на его лице мелькнула печальная улыбка.

- Не такое уж тайное, как мне хотелось бы,- пробормотал он.- Как ты мог подумать, что я тебя обманываю?

- Где ты был?

- В будущем,- Гумбольдт увлек его в сторону и знаком показал, что нужно говорить тише.

- Там…- Оскар так и не закончил фразу от удивления.- Но ты говорил, что этого нельзя делать. И почему тайком?

- Тс-с-с,- прошептал исследователь.- Не так громко. Не хочу, чтобы другие услышали. Ты кому-нибудь рассказал?

- Нет, но очень хотелось, можешь мне поверить.

- Оскар, так было нужно. Результаты первого путешествия Вилмы очень меня беспокоили. Мне нужно было быть уверенным, что я не подвергну вас опасности, понимаешь?

- Нет.

Гумбольдт на мгновение задумался, а потом сказал:

- Может быть, тебе и не понять, но у меня были свои причины для этого путешествия. В свое время я тебе все расскажу, но сейчас прошу не говорить остальным, что ты видел. Можно на тебя положиться?

Не успел Оскар ответить, как подошли Шарлотта с Элизой. Он кивнул, и Шарлотта воскликнула:

- Ты вернулся прямо к чаю, дядя! Ты уже поел или будешь пить чай с нами?

Гумбольдт многозначительно посмотрел на Оскара и повернулся к женщинам.

- Я поел, спасибо. Но с удовольствием выпью чаю с булочкой,- сказал он.- Хочу вам кое-что рассказать.

- Что?

- Оказалось, что первое путешествие во времени может случиться быстрее, чем мы ожидали. Мы с Пфефферкорном решили все проблемы, так что ничто не мешает нам отправиться в путь.

- Правда? Это же здорово! Когда едем?

- Я думал, может… завтра утром. Ну, довольны?

- Еще бы! Конечно! Не знаю куда, но уже жду не дождусь,- просияла Шарлотта.

Она схватила дядю под руку, и они направились к дому. Элиза с Оскаром молча пошли следом.

Семь человек, семь стульев. Братья расположились по кругу. Лица скрыты за масками. Привычная картина. И все же на этот раз что-то было не так.

Случилось то, чего никогда не случалось с момента основания ложи в 1721 году. Великий Мастер допустил постороннего. Человека, который не являлся масоном.

Непосвященного.

Присутствующие явно нервничали, украдкой обменивались взглядами и жестами. Кто этот чужак? Что ему нужно? Как Мастер принял такое решение, не посоветовавшись с остальными?

Неизвестный стоял за досточтимым Мастером, опустив голову и скрестив руки. Он был здесь единственным человеком без маски. Лицо незнакомца находилось в тени, но можно было легко рассмотреть, что нос у него был не раз сломан, а лицо и голову покрывали многочисленные шрамы. О чем думал Мастер, приглашая сюда подобную особу?

Досточтимый Мастер поднял руку. Потом встал и снял маску. Еще одно новшество.

- Воздаем хвалу всевидящему архитектору.

- Воздаем хвалу всевидящему архитектору.

Эрих фон Фалькенштейн был прусским генералом. Командующий пехотой и военный советник покойного императора. Сорока девяти лет от роду, с коротким ежиком волос на голове и аккуратно подстриженными усами. Великим Мастером ложи он стал совсем недавно, но обладал такой силой и авторитетом, что вызывал уважение и у старых мастеров.

Все в нем говорило о военной дисциплине: прямая осанка, безупречно сидящая форма, холодный пронзительный взгляд. Ничто не могло ускользнуть от его глаз. И взгляд был быстрее, чем у белки, холоднее, чем у змеи. Фалькенштейн был ярым врагом демократии и парламентаризма и не скрывал от близких друзей, что считает Вильгельма слишком слабым и снисходительным. Восхищение и уважение, которое кайзер испытывал по отношению к Великобритании, воспринимались Фалькенштейном как большая угроза Германской Империи. Именно поэтому он и другие масоны составили план, как убрать Вильгельма с дороги, образовать военное правительство и обвинить в убийстве социалистов. Убить трех зайцев одним махом, как говаривал Фалькенштейн.

- Пожалуйста, выйдите вперед, господин Берингер. Станьте посередине,- Фалькенштейн указал на каменный глаз в полу.

Мужчина был здоров как бык, коренастого телосложения и очевидно недюжинной силы. Его движения были выверенными, как у профессионального боксера.

Георг Штангельмайер, бывший воспитатель императора, известный как брат Георг, презрительно поморщился. Сквозь аромат дешевой туалетной воды явственно пробивался запах сточной канавы. Мелкий уголовник худшего пошиба. Берингер… Где-то он уже слышал это имя. Министерский советник Натаниэль Штрекер однажды его упоминал. В прошлом они с сыном часто использовали этого человека для оказания мелких услуг. Но что могло побудить Мастера пригласить сюда мелкого воришку? Не спятил ли он?

Но как только человек заговорил, брат Георг понял, как ошибался. То, что, запинаясь и с трудом подбирая слова, сообщил Берингер, повергло его в шок. Остальные братья были потрясены не меньше, особенно брат Исмаил. По примеру Мастера он тоже снял маску. В глазах его светилось презрение, смешанное со страхом. По залу пронесся шепот.