– Эти все отметины я получил в том месте. В приюте творились ужасные вещи, лучше тебе не знать о них, – он поёжился и отошёл от меня, опустив рукава толстовки. Эта информация меня насторожила. – Так что забудь про это и не переезжай в этот дом – то же самое тебе скажет любой из нас, мы все жили там, – я ахнула от изумления. Я оказалась права, когда думала, что в том месте творилось нечто странное. Тогда ясно, что там делала Ева. И почему этот дом вызывал у меня чувство страха.

– А у всех есть шрамы? – очевидно было, что прозвучит этот вопрос, но задавать я его боялась. Наверное, меня пугал не сам вопрос, а именно ответ на него. Но Эван отрицательно покачал головой, спрятав руки в карманы. – А что там делали? Откуда у тебя такие страшные напоминания об этом детском доме?

– Тебе лучше этого не знать. – отрезал Эван и натянул капюшон на голову, который скрыл лицо и все татуировки. Я промолчала. Эван взял альбом и вышел из подвала, оставив меня одну.

Я сидела на старом диване, долго думая об этих детях и доме. Зачем Ева соврала, что познакомилась с Эваном в школе? Не хотела, чтобы я узнала про приют? Вскоре я услышала, как кто-то пришёл в дом. Я вышла из подвала и заметила в гостиной Кита.

– Привет, – радостно сказала я, я в гостиную и присаживаясь на диван рядом с парнем. Кит был единственным из всей толпы, кого я была рада видеть. На его коленях снова устроился рыжий кот. – Как его зовут?

– Привет, – улыбнулся парень, почёсывая кота за ухом. Тот радостно мурлыкнул в ответ и потёрся головой о его руку. – Клод. Он всегда здесь живет, с тех пор как мы тут начали тусоваться. Меня он больше всех любит, только Еве этого не говори. А я слышал, что ты остаешься здесь, верно? Я очень рад. А как обстоят дела с местом жительства? – этот вопрос загнал меня в тупик и уничтожил всю радостную атмосферу. Я не знала, говорить ему или нет. Он ведь тоже жил в этом приюте. – Эй, ты уснула? Так где?

– Там, где раньше был сиротский… – договорить я не успела. Кот зашипел, выбежал из комнаты и забрался под комод в коридоре. Кит с ужасом оглядел меня, не проронив ни слова. Я не выдержала его молчания: – Да что там такое случилось-то? Почему никто не хочет мне рассказать?

Но Кит молчал. На шум в комнату прибежала Ева.

– Что случилось? – взволнованно спросила она, переводя взгляд то на меня, то на побледневшего Кита.

– Она… она… – заикался Кит, стараясь сосредоточиться. Я искренне не понимала, что его так напугало. – Она будет в приюте жить, понимаешь? Ты вспомни, что там было!

Ева вздрогнула, но быстро справилась со своими эмоциями и натянула улыбку. Она села рядом с братом и взяла его за руку.

– Это всё давно было, – безмятежно проговорила она, поглаживая Кита по руке. Я всё ещё стояла и ждала чего-то более конкретного. – Мы давно оттуда уехали, нет смысла бояться. Сейчас там ничего нет.

– Да что там есть? – снова сорвалась я. Эти загадки уже начинали меня бесить, и я хотела ответов на них немедленно.

– Он! – воскликнул Кит, даже вскочив на ноги. Его рыжие волосы растрепались, так как он то и дело взъерошивал их. – Франк Шульц. Ты не знаешь, кто это? Это…

– Управляющий приютом, – тихо закончил за него фразу Эван, опиравшийся плечом о дверь. Я и не заметила, как он пришёл. – У него не самая лучшая репутация. У Эрики нет другого варианта, Кит. Ты ведь понимаешь, сколько стоят дома? А сейчас извини, Эр, но тебе пора домой. Нам следует кое-что обсудить.

***

– Я купил этот дом! И хозяин сделал мне скидку, поэтому он обошелся ещё дешевле. – радостно сообщил мне отец, как только я вышла из леса. Он прямо-таки светился от счастья, поэтому я решила не грузить его страшными историями о приюте. – Сегодня же мы начнем его обустраивать. Зови Каспера, собирайте вещи и идите туда.

Я кивнула, нашла мелкого и потащила его за рюкзаками. Вскоре мы все вместе двинулись к дому. По дороге я думала о том, что там творилось. Я сомневалась, что отец знает историю этого здания. Иначе вряд ли бы он его купил. Мы всё же завели разговор о приюте, но отец сказал, что владелец дома давно умер, и про него говорили только хорошее. Я не удержалась и фыркнула, услышав эту информацию. Каспер недовольно посмотрел на меня, а я в ответ показала ему язык. И вот спустя несколько минут я снова стою у этого дома. Чувства страха нет, лишь какая-то неуверенность в правильности решения остаться здесь.

– Начнем с первого этажа, – радостно сообщил отец, хлопнув в ладоши. Мы кивнули и принялись за работу.

Разгребая кучи пыли и грязи, я всё размышляла. Кто был прав: отец или Эван? Правоту парня доказывали фото из альбома. За уборкой дома мы находили кучу детских рисунков, стихов, игрушек и прочего. На листках были подписи:

«Ева Стилл», «Оливер Роуз», «Барри Томсон», «Ин Уокер» и прочие. Рисунки были в мрачном стиле. Дом и его окрестности были нарисованы темными красками или были заляпаны грязью и слоем пыли. Среди остальных обрывков я нашла стихи, написанные детским почерком:

«Лишь в комнате погаснет свет,

Когда глаза закроешь ты,

Он тихо скажет мне: «Привет»

Под скрип полов из темноты.

По телу пробежала дрожь,

От страха проступает пот,

Не повернуться, не вздохнуть

Ты чувствуешь, как Он идёт.

Стараешься недвижным быть

Наивно думая, что Он

Сумеет тебя пропустить

Подумав, что ты видишь сон.»

Сэм Браун, 9 лет.

У меня по телу пробежали мурашки. Про кого это стихотворение? Про воспитателя? Или это просто детские фантазии? Мне стало жутко. Подобных рассказов и стихов было ещё много. Под диваном я нашла записку:

«Сегодня Он снова приходил. Забрал Эмми. Я думаю, что больше её не увижу. Дорогая мама, забери меня отсюда! Мне страшно и жутко. Я больше никогда не буду делать ничего плохого! Лишь бы только не видеть этот дом…» Каролина Харрис, 10 лет.

Что происходило здесь? Я испугалась за Каспера, ведь сейчас он примерно их возраста. Мне вспомнились слова Евы о том, что всё это было давно, и я немного успокоилась. Я молча сложила все листики в кучу и засунула в коробку.

– Эрика! – вдруг позвал меня Каспер из своей комнаты. Я бросилась к нему, по пути случайно опрокинув коробку. Воображение рисовало мне самые страшные картины. Я забежала в комнату и вздохнула с облегчением: Каспер сидел на полу, рассматривая рисунки. Он протянул один мне. Я посмотрела на него. Там был изображен мальчик, который внешностью очень напоминал Каспера. – Это я? Видишь, как мы похожи? Эр, я не хочу жить в этом доме.

– Ничего здесь страшного. Мы уберем все эти жуткие рисунки и игрушки, привезем твои, и все здесь будет так же, как и дома. Ты веришь мне?

Брат кивнул, и я обняла его, потрепав его ладонью по голове. Каспер тут же прижался ко мне и уткнулся носом куда-то в плечо. Из головы у меня не выходили строки жуткого стихотворения. Неужели здесь и правда было так ужасно?

В доме мы убрались нескоро. Прошло больше недели, прежде чем мы выбросили весь хлам оттуда. Вещи нам должны были привезти только через 3 дня, поэтому времени было предостаточно.

На часах было уже около двенадцати ночи. Усталость взяла своё, поэтому я отложила телефон и начала готовиться ко сну. Для себя я выбрала ту комнату, в которой ночевала в первый раз. Уснула я скоро, но мне приснился очень странный сон:

«Я шла по коридору дома. Вокруг всё было новое, будто дом построили недавно. На стенах висели портреты, картины. Под ногами тихо скрипел паркет. Вдруг сзади раздался крик. Я знала, кто кричал, и от этого становилось жутко. Я бросилась бежать и заперлась в какой-то комнате, подперев дверь стулом. За дверью слышались шаги и тихий шепот на непонятном языке, однако во сне я этот язык понимала. Голос всё приближался, и вскоре остановился прямо напротив двери. От страха я залезла под кровать…»