- А ты уверен, что она сбежала? Ваша усадьба большая, может, она просто в другом месте, - Владимир больше успокаивал себя, чем своего друга. Какое-то чувство наподобие страха или волнения переполняло его.

- Я вырос с этими крепостными, и я точно знаю, что она бы никогда не ушла из этой кухни надолго. Она просто сбежала, и я понимаю это совершенно, я ясно вижу это. Что же, когда она вернётся, она поймёт, что совершила большую и глупую ошибку. Если уже этого не сделала, - и в его глазах сверкнул блеск, такой странный и нездоровый, что Владимир поначалу дёрнулся от неожиданности.

***

Аня, тяжело дыша, выбежала на поляну. Её платье, и без того порванное, теперь уже окончательно испачкалось. Вековые зелёные ели сменились молодыми и тонкими берёзками, чередующимися с осинами. Где-то там, в высоте, летали и кричали птицы, а внизу шуршали ежи прокрадываясь сквозь траву, и стучали дятлы, добывая насекомых из-под коры. Солнечные лучи освещали полянку. Кое-где пробегали зайцы и снова скрывались в кустах.

Аня остановилась в центре, чтобы перевести дыхание. Она уже довольно много пробежала от той землянки, даже пересекла озеро по шатающемуся мосту, рискуя своей жизнью. Мимо неё пролетали деревья, цветы и кустарники, грязные и скользкие после вчерашнего ливня тропинки, колющиеся ветки, мягкие паутины. Девушка уже изрядно пробегала. Боль в спине лишь усилилась, а ноги совсем не хотели слушаться. Кровь била в висках, сердце стучало и вырывалось из груди, воздуха не хватало, а белые пряди волосы выбились и лезли в глаза.

Аня, схватившись за живот и лоб, упала на землю. Перед ней было светлое голубое небо, и ни единого облачка не плыло по нему. Верхушки деревьев словно упирались в высоту, туда, вверх, в безграничную лазурь. Они внезапно начали кружиться, унося Аню с собой вверх, и тогда девушка закрыла глаза и заснула.

========== Часть 14 ==========

Владимир подошёл к окну и слегка раздвинул шторы. Алексей что-то говорил про своё поместье и дела в Москве, но этот пустой звук пролетал мимо ушей Владимира. Он лишь угрюмо смотрел в окно, держа в руках свой стакан с бренди.

- Ты слушаешь меня? - ухмылялся Алексей, как всегда, в своей манере.

- Да… - неуверенно ответил Владимир. - Могу я кое о чём попросить тебя? - он развернулся и поставил свой стакан на подоконник.

- Разумеется, дружище, - Алексей встал и подошёл к нему. - Чего бы ты хотел?

- Купить у тебя одну из крепостных. Аню.

***

Похороны Ефросиньи и Петра назначили на сегодняшний день. Так как хозяев не было дома, крепостным самим пришлось звать священника из церкви.

Похороны было тем самым, что Никита до ужаса не любил. Он чувствовал себя на них неуютно, ему было страшно. Всякий раз он вспоминал, как хоронили его родителей, и дрожь проходила по его крупному телу. В своей голове он слышал крики о помощи, загробные звуки, ему виделись призраки, звавшие его.

Парень снова дёрнулся и проморгал. Прямо перед ним стояли два гроба. Побитые тела лежали внутри, и священник стоял рядом, отпевая их. Эти двое были совестными и трудолюбивыми крепостными. Они служили ещё покойному Андрею Курякину, который вырос вместе с ними. “И прямо сейчас они увидятся с ним”, - думал про себя Никита, стараясь скрыться в толпе крестьян. Он оглядывал толпу: Катерина стояла в первых рядах, крестясь, Ванечка же был рядом с Никитой. Он грустно смотрел в пол и думал о чём-то: может, о Петре и Ефросинье, а может, о своём. Мельников снова обвёл глазами толпу. Было тихо, лишь монотонный голос священника и всхлипывания женщин и мужчин разрезали тишину. Горели свечи и растекались оловом в фарфоровые тарелочки.

Никита понимал, что чего-то здесь не хватает. Он снова оглянулся.

Не было Ани. Она пропала вчера и не появлялась до сегодняшнего дня.

***

Девушка очнулась, и первое, что предстало перед ней - деревянная крыша. Аккуратная и крепкая, она возвышалась прямо над ней, и Аня поняла, что находится в какой-то избе. Она попыталась повернуть шею и посмотреть, что вокруг неё, но спину вновь пронзила жгучая боль, и девушка издала тихий стон.

- Ты проснулась! - услышала она хриплый голос.

Над ней нависал старичок лет семидесяти-восьмидесяти. Его голубые глаза сверкали, а на лице сияла улыбка.

- Кто Вы? - просипела Аня, пытаясь поднять руку.

- Всё, что тебе нужно знать, так это то, что я тебе вреда не причиню, - старичок присел рядом с ней. - Зовут меня Дмитрий Иванович, но ты можешь звать меня дед Митяй. Меня так все зовут.

Аня прикрыла глаза, положив руку на лоб.

- Где я? Что Вы со мной сделали? - у неё не было сил возмущаться, она еле-еле выговаривала слова.

- Не бойся, - дед Митяй подал ей глиняный горшок с какой-то зелёной жидкостью. - Выпей, тебе полегчает. Это отвар трав.

Аня повиновалась, хотя с огромным сомнением взяла в руки сосуд.

- А почём мне знать, что Вы меня не отравите? - она прищурила глаза.

- Деточка моя, я спасал людей. Они все мне доверяли.

***

Ваня грустно сидел на берегу озера и вычерчивал палочкой какие-то символы. Солнце радостно припекало землю, хотя настроение у крепостных было отнюдь не весёлое. Все всё ещё боялись неожиданного убийства или нападения. Сначала жестокое убийство Ефросиньи, затем скидывание Петра на дно колодца. Кто же это мог быть?

В Глубине души Ваня подозревал кое-кого, и его мысли казались ему не такими уж и глупыми. Ему трудно было признаться в этом, стоило подождать чего-то ещё, чтобы точно удостовериться в этом.

Тяжёлые шаги прервали одиночество Вани. Мальчик обернулся и увидел пред собой Никиту, такого грустного, с печальными синими глазами.

- Как ты? - спросил Мельников, усаживаясь рядом с ним.

- Со мной всё хорошо, не стоит беспокоиться, - успокаивающе ответил Ваня своим не по возрасту низким голосом. - А ты как? Ты не выходил вчера из своей комнаты, а сегодня поздно проснулся. Я волновался.

Никита попытался выдавить улыбку, делая вид, что вчера в его тесной комнате ничего не произошло.

- Мне уже намного лучше, это был просто шок. Я оправлюсь, не переживай за меня.

Ваня улыбнулся. Его улыбка была не обыкновенной и искусственной, а той, что могла озарить весь мир. Искорки присутствовали в его чистых голубых глазах, он словно весь сиял. От его улыбки невозможно было оторваться ни на минуту.

- Что ж, - Ваня нащупал ладонью камешек на песке и пустил его в воду, - я рад, что всё обошлось.

Наступило неловкое молчание. Ветер шевелил листья, и они шуршали, а на воде появлялась рябь. Колыхалась невысокая трава, маленькие жучки ползали по листьям цветов.

- Мне кажется, надо немного отложить наши уроки грамоты, так ведь? - спросил Ваня, искоса глядя на Никиту.

- Пожалуй, - ответил Мельников. - Эх, зря, наверное, я всё это затеял. Мне ведь работать нужно, тем более, пока в усадьбе лишь Алексей из хозяев .

И снова замолчали. Им хотелось говорить друг с другом, слышать голоса, но ни один не осмеливался произнести хоть что-то, дабы не ляпнуть что-то глупое.

- Ты хороший, - почти прошептал Ваня. - Мне нравится проводить с тобой время.

Тогда и Никита улыбнулся. Как странно, что первым это сказал хрупкий, несмелый мальчик.

Ближе к вечеру приехали Курякины. Маленькая Оля радовалась своему путешествию в Петербург, рассказывала крепостным, как здорово там было и какие красивые кавалеры присутствовали на балу. Марья Александровна пыталась утихомирить её, но девочку переполняли чувства. Алексей встретил их, а Катерина приготовила вкусный ужин для всей семьи.