А сейчас Никита снова вспомнил это снова.

- Знаешь что?! - крикнула ему вдогонку Аня, топнув ногой. - Никому нет дела до моих проблем! Я каждый день выслушиваю, как ты строишь этот треклятый сарай, помогаю Катерине на кухне и всех постоянно поддерживаю, но никто не поддерживает меня!

Никита резко остановился и развернулся. Аня стояла чуть поодаль с гневно сложенными в трубочку губами. Руки она скрестила у груди и смотрела на своего друга. Это не было похоже на неё, ведь она всегда была такой жизнерадостной и весёлой, часто улыбалась и никогда не казалась рассерженной. Никита даже испугался.

- Аня, я… - начал он, приближаясь к ней.

- Не желаю слушать твои объяснения! Я сейчас довольно разгневана, - и девушка отвернулась, зашагав прочь, размахивая ладонями.

Никита снова крикнул её имя, но она даже не откликнулась и продолжала свой путь. Пареньку не оставалось ничего, кроме как идти дальше.

Вчера он около часа просидел с Ваней на крыльце флигеля для крепостных. Марьянов показывал ему буквы и говорил, как их надо произносить, Никита же старался всё запоминать и откладывать у себя в голове. Он был готов учить ещё больше и больше, но ему тоже нужно было работать.

С Ваней он почувствовал себя как-то расслабленно. Вся его ненависть к парнишке куда-то ушла, он и не вспоминал более о ней, когда смотрел на него. Это его пренебрежение и неуважение к московскому крепостному покинуло его, и теперь он лишь желал узнать его поближе, как-то познакомиться и проводить больше времени вместе. Никита и не понимал, откуда в нём пробудилось такое чувство: может, оттого, что он увидел, как Алексей кричит на него; может, оттого, что Ваня оказался вежливым и добросовестным, почётно услуживая своему хозяину; а может, оттого, что этот новый крепостной был ещё молодым и неопытным, как сам Никита десять лет назад. Мельников не терпел насилия над слабыми, и в нём проснулось, прорываясь сквозь холодную маску, желание защищать Ваню и следить за ним, ведь Алексей - человек не такой уж и обыкновенный, от него ожидать можно чего угодно.

***

Проделав очередную работу, запланированную на сегодня, Никита отложил инструменты в сторону и вытер ладонью пот со лба. Теперь на улице не было так жарко; всё чаще дул ветер и раскачивал молодые деревца. Купаться в озере было прохладно, вода не успевала прогреваться, а крепостным от этого было ещё лучше: не придётся так часто потеть, и работать будет намного легче.

Ваня появился у сарая около пяти часов вечера. За спиной он держал свою любимую книгу, которую прочитал ещё в детстве и теперь перечитывал уже в который раз. Никита невольно улыбнулся, когда его увидел, но тут же потянулся рукой ко лбу, стараясь прикрыть эту предательскую ухмылку.

- Добрый вечер, - произнёс Ваня и присел рядом, на сухую землю. Он осторожно протянул свою книжку Никите, тот раскрыл её так, чтобы не порвать ни один бесценный лист, и стал вспоминать то, что изучал вчера. Да, всё одновременно не могло войти в него, но даже после нескольких часов изнуряющей работы он всё же старался запоминать и откладывать себе.

Ваня снова показывал ему буквы, и уже ближе к вечеру Никита смог прочесть первые слова, хотя давались они ему с большим трудом; он прикладывал неимоверные усилия, чтобы показать себя лучшим образом. Ему действительно была важна похвала Вани, именно её он и добивался.

- Ты молодец, - выдал Марьянов. - Меня тоже долго грамоте учили, а я не мог запоминать так быстро…

Чуть поодаль, за углом, стоял Алексей. Он во все глаза наблюдал за этими двумя, прислушиваясь к каждому сказанному ими слову. Ухитряясь оставаться незаметным, он следил за Никитой и Ваней, и в его голове крутились мысли, о которых догадаться мог лишь сам Алексей.

- Спасибо, что уделяешь мне время… - произнёс Никита. - Большое спасибо.

Никита говорил это с чувством, чувством, идущим от самого сердца. Он был благодарен не только Ване, но и судьбе - за то, что свела их. Ваня казался ему интересным и необычным, и он был рад, что смог найти с ним общий язык.

========== Часть 12 ==========

Солнце, до этого весёлое и лучистое, совсем скрылось из виду за тяжёлыми, тёмно-серыми тучами. Они нависали над деревней в этот день, и в любой момент мог начаться сильнейший ливень, коего не было здесь уже несколько дней. Этот ливень пошёл бы на пользу и крепостным, которые бы освежились после стольких жарких дней, и растениям, которые бы впитали живительную влагу, да и земле бы не помешало впитать воду для большей плодородности.

Ветер дул с востока, деревья легонько качались в порывах воздуха и изредка сбрасывали свои зелёные свежие листья. Вода в озере становилась всё холоднее, но находиться в ней было ещё безопасно.

Никита с самого утра надел тёплую кофту и вышел работать, как, в прочем, и всегда.

Вчера обошлось без убийств, но крепостные всё ещё боялись, что это повторится. Все косо смотрели друг на друга и подозревали, но никто не сознавался. Никите тоже в какой-то мере было страшно, ведь сейчас над любым крестьянином нависала смертельная опасность. И больше даже он боялся не за себя, а за Катерину, Аню и - как ни трудно ему это было признать - Ваню. Ваня вообще был неопытным и молодым, он казался ещё таким маленьким и беззащитным, что бояться Алексея следовало: кто знает, что может начудить этот больной князь?

Тем временем тучи ещё больше сгущались над деревней, и уже маленькие капли накрапывали с неба и оставались на сухой земле. Песок у озера размягчался, листья цветов и деревьев гнулись вниз от ударов.

Сарай сегодня Никита построить не мог, ведь вода бы размывала краску и портила бы дерево, поэтому паренёк накрыл своё небольшое сооружение самодельной крышей и отправился помогать другим крепостным.

Аню сегодня он ещё не видел. Такое случалось часто, ведь она была полна сил, поэтому её часто посылали в соседние поместья передать какие-то документы или бумаги. Пропасть она не могла, так как все усадьбы находились рядом, и случись что, кто-нибудь да обязательно заметил.

Половина крепостных уже либо хитро спрятались во флигелях, либо зашли в дом, помогая другим. На улице осталось не больше двадцати человек, в их числе и был Никита. Он переносил тяжёлые ящики с овсом и морковью для лошадей, затем мыл самих животных вместо недавно погибшего конюха и чистил конюшни. Дождь накрапывал снаружи, но крыша была плотная, потому и не протекала.

Когда в очередной раз Никита шёл с ящиком в руках, он заметил возле сада тонкую осину. Она стояла, пошатываясь на ветру, и листья иногда слетали с неё. Ветки трещали, казалось, так громко, что дерево вот-вот упало бы. “Пора бы срубить эту осину, - подумал Никита. - Опасно она здесь стоит.”

Что примечательного было в осине, так это то, что она была одним из самых высоких деревьев в усадьбе. Ни широкие дубы со своими раскинутыми ветвями, ни узенькие берёзки с их светло-зелёными листьями не могли сравниться высотой с этой осиной, которая действительно словно в небо уходила.

Но Никита просто прошагал мимо, не обращая внимание на это дерево.

***

Аня, хватая себя за плечи и дрожа от холода, вышла за пределы усадьбы Курякиных и посмотрела вперёд. Прямо перед ней были только высокие деревья и равнина. Поместье Дубов - со своими зелёными крышами и такими же зданьицами - виднелось вдалеке. Оттуда доносились ржание лошадей, разговоры крепостных, шуршание листьев.