Легко, конечно, говорить, когда получаешь хорошую зарплату и живешь в собственном доме с бассейном и гаражом на три машины.

В фолдере My photos нашел фотографию незнакомой женщины и брата, снятой с руки iPhone-ом. Оба улыбались, брат выглядел счастливым. Кто она? Ни имени, ни номера в телефоне, ничего.

Симпатичная блондинка, немолодая, но в хорошей форме. Вот, значит, как выглядят роковые женщины, из-за которых мужчины меняют свою жизнь, становятся примерными и послушными, взмахивают крыльями, творят гениальное бессмертное искусство, кончают с собой…

Лексу больше нравились азиатские брюнетки – китаянки, японки, таиландки. Но вкусы – дело личное.

Попробовать разыскать женщину? Какие-то ниточки наверняка остались: счета от телефонной компании, записки, сувениры, подарки. Зачем? Рассказать о самоубийстве брата из-за нее, чтобы тоже страдала?

Наверняка, ей давно и глубоко плевать на музыканта-неудачника. Если бы думала о нем, волновалась, то в телефоне остались бы ее звонки.

В холщовой сумке брата с эмблемкой Sativa (поколение хиппи, детей цветов!) нашел несколько нотных листов, исписанных торопливым неровным почерком: “Я, кажется, схожу с ума…”

25. Папа

Батарейка в наглом мобильном телефоне окончательно разрядилась и, будто специально, на самом важном месте монолога босса. Второй, запасной, телефон выскользнул из кармана утром, когда Оленька спешила по эскалатору, и разбился – даже осколки брызнули во все стороны. Наступило вынужденное тягостное молчание…

Обычно время в транспорте было самым активным и плодотворным по количеству звонков, переговоров, отправленных и полученных сообщений и имейлов. И вдруг – тишина…

Оленька оглянулась вокруг: почти все пассажиры в вагоне метро разговаривали с невидимыми собеседниками, слушали музыку через наушники-затычки, читали электронные книги или играли в компьютерные игры. Словом, жили полноценной виртуальной жизнью. А у нее – ничего! Придется потерпеть до дома.

Оленька спрятала противного предателя на дно сумки под пакет с виноградом (пусть чувствует собственную вину) и повернулась к окну. Мимо проносились бетонные опоры перекрытий, размалеванные графитти стены тоннеля (как только эти “художники” умудряются рисовать между поездами?), тостые кабели на кронштейнах, тусклые фонари…

Станция Конкорд, Площадь Согласия. На противоположной платформе в толпе спешаших после работы пассажиров мелькнуло знакомое лицо. Оленька вздрогнула от неожиданности: лицо очень родное и близкое… Не может быть, просто показалось! Случайное сходство, ничего более! Отец… Папа…

Оленька прижалась лбом к холодному стеклу. Сколько лет прошло как его не стало? Двадцать? Нет, двадцать один. Нахлынуло…

В Россию за эти прошедшие годы она часто ездила по делам. В Москве, Питере и других городах встречалась с партнерами, коллегами, родственниками, друзьями и подругами, проводила многие часы за утомительными застольями, привозила-отвозила чемоданы подарков, крутилась в бесконечной суете, а на его могиле была только однажды. Эх, папина любимая дочка…

Фотография молодого папы стояла у нее на книжной полке, но потом куда-то пропала, наверное, муж спрятал или выкинул: не терпел присутствия никакого мужчины в доме.

Оленька глубоко вздохнула. Папа был такой сильный и мужественный!… Маленькой девочкой она забиралась к нему на колени и могла сидеть часами, слушая папины рассказы про работу, учебу в институте, про то, как он встретил маму (увел ее у своего однокурсника), про армию и деревенское детство. Папа – главный защитник и покровитель, сильный и надежный, способный решить самые трудные задачи и преодолеть немыслимые препятствия.

Оленька делилась с ним своими детскими неприятностями и обидами, и папа всегда находил слова утешения и поддержки. Он никогда не наказывал за проступки и шалости, это делала мама, а папа утешал и ободрял, умел свести в шутку самую конфликтную ситуацию.

Мама была другая. Высокая и статная, она носила обувь на низком каблуке, чтобы не возвышаться над папой, мужчиной среднего роста.

У Оленьки-подростка рано проявились округлые женские формы, мама часто смялась над ее меняющейся фигурой, называла дурнушкой и толстушкой, дразнила за круглые коленки, румянные щеки и вдруг поднявшиеся высокие соски. Оленька дулась и обижалась, а папа говорил, что она вырастет в самую красивую девушку и благородные юноши станут на турнирах добиваться ее руки или хотя бы благосклонного взгляда.

Оленька всхлипнула…

Папа не дождался своих внуков – умер от сердечного приступа вскоре после того как Оленька осталась во Франции. И дочку с того времени никогда не видел… Как несправедливо устроена жизнь! Почему самые любимые люди уходят из нее первыми? Чтобы мы их лучше помнили и больше любили?

Папа любил жизнь, любил маму и детей, много работал, чтобы прокормить семью, почти не отдыхал – только летом в отпуске, когда все вместе ездили на стареньком Запорожце куда-нибудь на турбазу. Там папа рыбачил, а мама варила уху. В детстве Оленька съела столько вареной рыбы, что навсегда потеряла к ней аппетит. Еще папа любил колоть дрова. Одним ловким ударом разбивал толстые поленья, складывал и разжигал костер, который не угасал до последней щепки: не зря папа вырос в деревне.

Ремонт Запорожца, подвесного мотора для надувной лодки, домашних электроприборов – все у папы получалось легко и весело. Он метко стрелял в тире, азартно играл в футбол во дворе и волейбол на пляже, зимой лихо катался с Воробьевых гор на лыжах.

Каждое утро перед работой папа успевал сделать зарядку с гантелями и обтереться по пояс холодной водой. Маленькая Оленька с восхищением подсматривала через приоткрытую дверь в залитую солнцем белую кафельную ванную, как обнаженный по пояс, только в синих “семейных” трусах, молодой и красивый папа с удовольствием умывался, отфыркиваясь и напевая мелодии из кинофильмов. Под светлой кожей, покрытой редкими веснушками, перекатывались рельефные мускулы, волнистый чуб свешивался на глаза, и папа встряхивал головой, чтобы тот не мешал.

Его русые волосы начали рано седеть, но у блондинов седина не очень заметна, и папа казался моложе своих лет, особенно рядом с мамой, которая с годами заметно набирала вес и превращалась в солидную даму.

Оленька, пока жила с родителями, не задумывалась об их отношениях, считала, что папа и мама – две данности, которые есть и будут всегда.

Только после смерти папы поняла, что у родителей была настоящая любовь, одна и на всю жизнь. О такой любви мечтают многие, но встречают лишь счастливые единицы. Ей самой не повезло, не встретила…

– Папа… Почему ты так рано ушел? – по щекам Оленьки текли слезы.

Она видела свое отражение в темном стекле и в глазах напротив узнавала глаза отца.

– Папа, мне плохо без тебя, не на кого опереться, некому рассказать про свою жизнь, никто меня не пожалеет как ты, никто не поможет…Мужики, которым нужно только одно…

Оленька уткнулась лицом в ладони и плакала, не замечая удивленные взгляды пассажиров вокруг.

– Мадам, Вам нужна помощь? – обратился к ней пожилой француз в кашне.

– Мерси, месье, сейчас пройдет – нервы…

26. Мансарда из слоновой кости

1.

Ура-ура-ура!!! Наконец-то все хлопоты позади! Очереди, заявления, документы, чиновники в ОВИРЕ и посольстве, унижения, выпрашивания, необходимость доказывать, что ты – не верблюд… Виза – на пол-года! И я – в Париже! Денег хватит, если не шиковать и жить скромно. Сам себе не верю: мечта сбылась.

Шесть месяцев восхитительного (я в этом уверен!) времени, наполненного творчеством, музеями, выставками, театрами, встречами с интересными людьми и, кто знает, может быть чем-то более романтичным? В Париже все возможно – город-мечта, город-волшебник, город-загадка!