Пассажиров хватало, а выспаться никогда не удавалось. Такси Далхан водил по ночам, днем работал на стройке, от недосыпания голова часто болела и кружилась. Раньше помогали сигареты и кофе, но последние месяцы в горле саднило и жгло, поэтому Далхан бросил курить.
Сердце тоже сильно стучало после каждой чашки эспрессо, пришлось отказаться и от кофе, а чай не помогал справиться с сонливостью.
– Старею, – решил Далхан.
…В воздухе кружились снежинки и мягко опускались на тротуары, деревья, машины и тенты закрытых кафе. Фонари горели желтым уютным светом и создавали доброе настроение.
Далхан дремал, откинувшись на спинку кресла. Мотор он выключил, чтобы экономить бензин, холода в салоне не боялся: что такое ноль градусов в Париже по сравнению с зимой в Чеченских горах?
По радио раздался голос диспетчера: надо забрать пассажира с соседней улицы. Далхан был ближе других таксистов к указанному адресу – всего один дом, он откликнулся, что будет на месте через пять минут.
Из подъезда респектабельного дома вышли мужчина и женщина. Оба – светловолосые (“Не французы, – подумал Далхан, – Англичане? Американцы?”), мужчина в берете, женщина с непокрытой головой, симпатичная. Женщина держала в руке букет красных роз, которые на фоне черной накидки и падающего снега выглядели торжественно и немного трагично.
Мужчина открыл дверцу машины, поцеловал женщину, по-русски сказал: “Позвони”, помог ей устроиться и закрыл дверцу. Женщина назвала свой адрес в районе Клиши и послала мужчине на прощание воздушный поцелуй. Далхан ввел адрес в навигатор и тронулся. В зеркало заднего вида заметил, как мужчина что-то сфотографировал мобильным телефоном.
Чтобы выехать на Авеню Великой армии, пришлось сделать крюк по Рю Бассано и выехать опять на Авеню Марсо. Остановившись на красном сигнале светофора, он увидел мужчину, который только что провожал женщину. Мужчина опять что-то сфотографировал и помахал рукой женщине.
– Que fait-il? Что он делает? – удивился Далхан.
– Фотографирует номер Вашей машины и Вас.
– Зачем?
– На всякий случай… Беспокоится, чтобы со мной ничего не случилось.
Остальную дорогу ехали молча.
Так получилось, что за неделю Далхан еще дважды отвозил женщину с очередным букетом красных роз.
Мужчина, конечно, запомнил машину Далхана, но продолжал фотографировать. Женщина, наоборот, не узнавала такси и водителя, ехала как будто впервые. Взрослые люди, они выглядели счастливыми влюбленными, расставались в два, три или четыре часа ночи, мужчина по-прежнему выходил к светофору, чтобы помахать ей на дорогу.
Далхан говорил с женщиной редко, всего пара слов и то по-французски. Скрывал, что знает русский язык: непонятно, какое у нее отношение к чеченцам после двух войн и террористических актов в Москве и других городах.
Женщина ему нравилась: интеллигентная, улыбчивая, красивая. Он догадался, вернее, подслушал телефонный разговор, почему женщина должна уезжать от мужчины: дома у нее был ребенок и, кто знает, вероятно, муж.
Месяц или полтора вызовов на тот адрес не было, Далхан почти забыл про симпатичную пассажирку и ее мужчину-фотографа, вспоминал, если приходилось парковаться в том же месте на перекрестке Авеню Марсо.
Скоро на Далхана навалились непомерным грузом свои заботы: врачи обнаружили у него рак горла.
Денег на операцию собрать не смог: родственники и близкие друзья-чеченцы – люди небогатые, а к состоятельным землякам обращаться не хотел: “как чеченец чеченца” оберут потом до нитки или попадешь к ним в кабалу до конца жизни.
Далхан пробовал получить от государства медицинскую страховку для малоимущих. По совету знакомых нанял в помощь адвоката-лезгина, молодого и недорогого, получившего образование в Сорбонне, но французская бюрократия невыносимо затягивала решение вопроса.
Молодая жена (Далхан взял девушку из соседнего аула, когда ему было за сорок) плохо переживала эмиграцию и бедственное финансовое положение: из своих скромных заработков Далхан помогал престарелым родителям и младшей сестре с четырьмя детьми, вкалывал день и ночь, но денег все равно не хватало. Своих детей у него с женой не было, что-то не срабатывало…
Под невеселые мысли Далхан получил заказ от диспетчера.
Он сразу узнал женщину и мужчину. У женщины в руках опять пламенел букет роз. Мужчина как всегда сфотографировал номер машины телефоном и помахал рукой от светофора. Женщина была рассеяна, сказала: “Bonsoir!”, но задумалась и не назвала адрес. Далхан отвез ее, куда и раньше. Женщина ничего не заметила, расплатилась и вышла.
Медицинскую страховку с помощью адвоката удалось оформить, операцию назначили через три месяца. За это время здоровье окончательно пошатнулось: острая боль в горле, головокружение, высокое давление, повышенный холестерин…
Супружеские обязанности Далхан не мог выполнять уже давно. Болезнь, перегрузки на работе в такси и на стройке, постоянное недосыпание и нервные стрессы сказались самым подлым образом.
Для мужчины-кавказца такой позор невыносим. Далхан поговорил с женой, предложил развестись – она еще молодая женщина, может встретить другого мужчину и родить ребенка, о котором всегда мечтала, а Далхан будет доживать свои дни в одиночестве.
Жена поплакала, собрала вещи и уехала на автобусе к двоюродной сестре в Голландию, где многие чеченцы получили политическое убежище.
…Далхан откликнулся на вызов сонного диспетчера – знакомый адрес возле Авеню Марсо.
На глазах женщины блестели слезы, букет был без пластиковой обертки. Мужчина хмурился. Они не поцеловались, прощаясь, мужчина как всегда сфотографировал номер машины, у светофора стоял, подняв воротник и засунув руки в карманы черного пальто.
Всю дорогу женщина тихонько плакала, вытирая слезы платочком.
– Что случилось? Что он ей сделал? Хорошая женщина, красивая, вежливая… – думал Далхан. – На таких женщинах надо сразу жениться и не раздумывать. Эх, у меня проблемы…
Далхану сделали операцию – удалили раковую опухоль из горла, долго пичкали химией и рентгеном – Далхан чуть не умер. Он вернулся к жизни исхудавший и ослабевший, с замедленной речью и нетвердой походкой. О жене ничего не слышал, родителей социальные службы поместили в Дом престарелых.
Продолжать работу в такси не мог: опасно для жизни – своей и пассажиров. Далхан перешел работать на стройку, но и там возникли неразрешимые проблемы: врач запретил поднимать грузы свыше десяти киллограмм. А что такое десять кг? Ведро краски или шпаклевки больше весит.
В поисках хоть какого-то заработка Далхан вставлял дверные замки, менял водопроводные краны, устанавливал электрические розетки.
…Рано утром ему позвонила хорошая заказчица, которой он делал много всего, и предложила работу на два дня в квартире у подруги – требовался косметический ремонт, мелкая починка и благоустройство. Пятьдесят евро в день наличными – больше подруга платить не могла. Далхан, конечно, согласился, торговаться не приходилось.
Злата описала сложную ситуацию в доме, где предстояло работать: недавно у подруги был тяжелый нервный срыв, на его фоне обострились рецидивы давней африканской болезни, в результате интенсивных процедур и лекарств подруга потеряла зрение, от переживаний у нее случился припадок эпилепсии и законный муж сдал беднягу в сумасшедший дом. Друзья помогли женщине вернуться, вопреки попыткам мужа оставить ее там навечно, нашли сиделку-компаньонку в обмен на проживание и небольшую компенсацию. Задача Далхана – быстро привести квартиру в порядок и жилой вид.
Далхан прихватил основные инструменты, кисти, валики для краски, набор гвоздей и шурупов. Если понадобится что-то еще, а это наверняка произойдет, купит в магазине или подвезет на следующий день.
Злата постучала в дверь, сказала: “Это – мы!” и открыла дверь своим ключом. В пыльной гостинной с посеревшими обоями и грязным полом сидела на стуле, положив руки на колени, женщина. “Женщина с розами”, которую Далхан отвозил по ночам. Похудевшая, неухоженная, с усталым измученным лицом и темными кругами вокруг невидящих глаз.
