Довольная Примадонна расцеловала его в обе щеки, он цеременно приложился к ее руке в длинной кружевной перчатке, а потом подхватил, прижал к груди, закружил и страстно поцеловал в губы.

Когда восторги и восклицания утихли, организовали турнир по скоростным шахматам на мраморной доске. Профессор легко побеждал одного игрока за другим, проигравшие направлялись в бар утешиться. Мужчины потягивали коньяк и виски, женщины – десертные вина или коктейли.

Злата переходила с бокалом шампанского от одной группы к другой, все благодарили ее за прекрасный отдых в Хорошово…

Игра у Профессора с Брокером не заладилась: третья ничья подряд. Профессор хмурился, Брокер, наоборот, веселился.

– В блиц-турнире, Профессор, нельзя думать, даже если в голове хард-драйв и прочие шестеренки крутятся, надо играть интуитивно, – балагурил Брокер и предложил сделать ставки, чтобы больше адреналина в кровь выделялось и игра шла бы азартнее.

– На деньги не играю, – предупредил скуповатый Профессор.

– Не на деньги, на самое дорогое! Я напишу, что хочу получить от Вас в случае победы, Вы – что хотите от меня, обменяемся записками и откроем после партии, – полу-шутя предложил Брокер.

Злата прислушивалась к обрывкам фраз и разговоров. Подвыпивший Пианист слегка кокетничал с Поэтессой… Бухгалтерша сидела, сжав побелевшими пальцами подлокотники кресла… Повариха говорила с Никколо о травах, ядах и противоядиях… Оленька и Примадонна обсуждали недавний показ мод в Гран Пале, дизайнеров-гомосексуалистов и моделей-лесбиянок… Тюбик и Полковник стояли под гербом Контарини и говорили об итальянских оружейниках, рыцарских доспехах и дамасских клинках…

Профессор с Брокером расставили фигуры.

– За адреналин! – усмехнулся Брокер и нажал кнопку таймера.

Злата подлила себе шампанского и взглянула на часы – скоро полночь.

– Мат! – торжествующе объявил через три минуты Брокер. – Любопытно, что Вы хотели получить от меня в случае победы? Порш? – и развернул записку Профессора. – Мою авторучку Монтеграппа? Очень скромно! Я приготовился к чему-то более серьезному…

Профессор, проигравший партию, развернул с досадой записку Брокера: “Поэтесса”.

На далекой башне монастырские колокола пробили полночь.

– …Дакар… аэропорт… – услышала Злата приглушенный голос Полковника, – мой патруль… полицейские…

Звонкая пощечина прервала его слова, в зале повисла удивленная тишина. Покрасневший Полковник сорвал со стены с гербом две шпаги, одну швырнул Тюбику и, ни на кого не глядя, вышел в сад. Тюбик поднял с пола упавшую шпагу и молча последовал за ним.

Все недоуменно притихли: ссора произошла столь неожиданно и быстро! Спохватились и бросились вдогонку, когда из сада донесся звон оружия.

Дверь не открывалась: снаружи ее подперли садовой лопатой. Пока Никколо высаживал ее под панические крики женщин, сквозь стекла дверного переплета гости видели как в круге фонарного света бились насмерть Полковник и Тюбик. Наконец, дверь поддалась и все высыпали наружу.

Полковник лежал на земле, Тюбик приставил острие шпаги ему к горлу…

14. Другая женщина

– Что Вы хотите?

– Отпустите его, он прожил с Вами достаточно много лет.

– По какому праву Вы пришли в мой дом и хотите получить моего мужа?

– Он любит меня, Вас – жалеет, поэтому не решается уйти.

Женщины разговаривали через порог дома. Одна, в кухонном фартуке и мягких туфлях, – внутри, другая, в мокром плаще и под зонтом, – снаружи.

Дождь лил третий день, поэтому земля, дома, деревья, все что могло промокнуть, давно промокло. По асфальту бежали бурные потоки и собирались на низких участках в огромные лужи: водостоки не справлялись с таким количеством “живительной влаги”. На проводах сидели мокрые нахохлившиеся вороны, иногда каркали, и их неприятные голоса тонули в монотонном шуме дождя. На озере за домом вздувались дождевые пузыри, медленно плыли, кружились и лопались.

Женщины смотрели друг на друга – раньше они никогда не встречались. Красивые, чем-то похожие, как бывают похожи дальние родственники: общих черт мало, а сходство большое.

Женщина в фартуке, поколебавшись, открыла дверь шире и жестом предложила войти. Вторая женщина стряхнула зонт, сложила и поставила в высокую керамическую вазу у входа – прибежище для мокрых зонтов. Начала расстегивать плащ и, спохватившись, вопросительно взглянула на хозяйку. Та пожала плечами: конечно, если Вы уже в доме. Вторая женщина сняла плащ и повесила на трехногую вешалку у двери.

Хозяйка прошла в гостиную и, так же молча, предложила второй женщине присесть за круглый стол, покрытый парчовой скатерью, сама опустилась на стул напротив. Вторая женщина поправила прическу и зябко повела плечами, похоже, промокла под холодным дождем. “Значит приехала не на машине, а на автобусе и от остановки шла пешком”, – предположила хозяйка.

– Чаю?

– Да, спасибо…

Хозяйка вышла из комнаты, послышался звук чашек, ложек, зашумел электрочайник.

– Какой чай Вы пьете?

– Если можно, Липтон в пакетике…

Желтая коробка Липтон нашлась в кухонном шкафчике с чайными принадлежностями. Муж был любитель чая, покупал экзотические сорта в разных странах, себе всегда заваривал рассыпной в одном из чайников, которые у него были на все случаи жизни.

Жена тонкости чайных ароматов воспринимала равнодушно и довольствовалась тем, что покупала на распродажах в супермаркете. Себе она заварила пакетик красного цейлонского, налила молока в молочник, достала сахар, печенье в хрустальной вазочке, поставила вместе с чашками на венецианский поднос, который они с мужем купили в магазинчике на площади Сан Марко, и отнесла в гостиную.

Женщины пили чай и молча рассматривали одна другую. Жена и Любовница. Соперницы. Любовница, как водится, моложе, но не намного – года на три-четыре.

– У Вас есть дети?

– Да, сын.

– И Вы думаете он будет его растить?

– Он хороший добрый человек.

– Сколько времени Вы реально провели с ним вместе?

Другая женщина задумалась:

– Один раз – три дня и четыре ночи, пять раз – два дня и три ночи, четыре раза – три дня и две ночи, шесть раз – один день и две ночи… Часто были вместе только день или ночь, или несколько часов, минут…

– Как давно у Вас с ним?

– Год и восемь месяцев.

Предчувствие жены подтвердилось: год и восемь месяцев совпадали по времени с изменением характера и поведения мужа, его непонятными деловыми поездками.

– Как Вы с ним ладили? – полюбопытствовала жена.

– Непросто. Он не очень легкий человек вне постели… Извините.

– Я прожила с ним почти двадцать лет, знаю, каким он бывает.

– О Вас он всегда говорил только хорошее…

– Вот как? Очень мило с его стороны.

– …сожалел, что интимная жизнь у Вас с ним давно разладилась.

– Он Вам и это рассказывал?

– Мы с ним много говорили… Я совсем не хочу Вас обидеть.

Жена потерла лоб – есть мысли, которые лучше не думать, отгонять их от себя, занимать мозг второстепенными темами, что она и делала в последнее время. Но сегодня – молотом по голове!

– А как у Вас с ним в постели?

– Прекрасно! Извините еще раз. Для меня он – замечательный любовник, мой лучший мужчина!

– У Вас их было много?

– Нет. Я была замужем.

– А почему расстались?

– Муж мною манипулировал, бил, издевался, много пил, работал мало, любил только себя.

– Он ушел от Вас?

– Нет, я его выставила.

– Поэтому Вы положили глаз на моего мужа?

– Нет. Он сам был в поиске. Мы встретились почти случайно.

– Вы – взрослая женщина, а не молодая девушка, Вам надо ребенка растить, а не разбивать чужие семьи!

– Я люблю его.

– И что? Вашему сыну он отцом никогда не будет, жить с ним под одной крышей у Вас не получится – быт и мелкие проблемы разведут вас.