Он прошёл к сундуку и стал искать.
Кавир подошёл тоже, и тут заметил на шее ведьмака тёмное пятно. Пару секунд рыцарь таращился на него, не понимая, что это может быть, а потом фыркнул.
- Я смотрю, вы действительно всю ночь не спали, - с иронией, отчего-то приправленной толикой яда, протянул он и кончиками пальцев провёл по шее к отметине, сдерживая желание эту самую шею схватить и слегка придушить. Самое странное, рыцарь и сам не понимал, почему так реагирует. Это было… странно.
- О, - ведьмак, перехватив руку, развернулся, все еще держа пальцы Кавира в своих и смотря на него отсутствующим выражением лица, только тонкая улыбка касалась его губ, копируя ту, что была напротив. Это было странно, но _этот_ Кавир будил в Роберте нечто темное… словно он, ведьмак, отражал его, как в зеркале. Мрачная тень коснулась его глаз, а затем, когда Роб поймал себя на этой мысли, тряхнул головой, тень растворилась, и остался обычный ведьмак.
- Вас должна волновать башня, капитан, а не моя шея.
- Ты… - Кав подался к нему с восторгом собственной тьмы, словно хотел поймать ускользнувшую тень, словно чувствовал своё с ней родство. Но нет, показалось. Рыцарь отшатнулся, растерянный. Он всё ещё не мог идентифицировать чувство, что заставляло говорить гадости.
- Под управлением Новака башня отлично рухнет сама через пару лет. Это была твоя рыжая подруга? Или я пропустил ещё кого-нибудь?
- Это играет какую-то роль? - ведьмак опустил глаза. Ему на мгновение показалось, что, продлись это чуть больше, и с его самообладанием что-то бы случилось. Он не мог объяснить себе, почему в нем вдруг вспыхнул темный огонь, ведь, казалось, с этим было покончено. Видимо - нет.
- О, никакой! Ты можешь спать с кем хочешь и когда хочешь! Хоть сюда их приводи - всех. Я с удовольствием понаблюдаю вас, Роберт, в действии. Или я буду мешать? О, богиня, как было бы неловко, должно быть! А может быть, я и с Вжишеком тебе помешал?
Казалось, рыцарь вот-вот взорвётся, хотя и эта истерика была далека от нормы.
Глаза ведьмака опасно сузились, а на губах заиграла странная улыбка.
- Больная тема, значит, да? - медленно проговорил он, обходя Кавира кругом. - Ну что же вы, Кавир. Вы предлагали убить себя - его. Теперь хотите убить меня? - он покачал головой и, вдруг, отошел, отворачиваясь.
Он знал, как много гадостей можно наговорить друг другу в гневе и обиде, понимал также, что не имеет права поддаваться желанию это все произносить.
- Убить? Тебя? - рыцарь рассмеялся. Он успел сделать всего пару шагов к своей кровати и составлявшему компанию ночью верному кинжалу, а теперь развернулся и резко схватил ведьмака за рукав, требуя внимания. - Только придушить голыми руками, чтобы на твоём синем горле не видно было этой гадости! - и набросился, пытаясь ударить лицо кулаком.
Ведьмак не заставил себя ждать, перехватил руку и заломил за спину, резко развернув Кавира к себе спиной, выкручивая кисть.
- Удушить надумал, - горячо прошептал он на ухо рыцарю, второй рукой касаясь горла и замирая. - Меня? Смеешься? - он вдруг резко прижал рыцаря к себе, а затем также резко отпустил, отступая на шаг. Рыцарь же зарычал, склонившись и бросаясь на ведьмака подобно быку. Они грохнулись на пол вместе, едва не впечатавшись в кровать (чего та бы, наверное, не пережила). И Кав повторил попытку ударить Роберта, теперь находясь в более выгодном, кажется, положении. И ему это удалось. Роберт чертыхнулся, на чем свет стоит, но потереть ушибленную челюсть не смог. Зато он смог перекатиться и сесть верхом на Кавира, накрепко прижав его руки к полу. Рыцарь пытался пнуть его коленом, но ведьмак все-таки физически был сильнее, сел на бедра и держал, с весьма презрительной усмешкой на губах. Со стороны она могла быть адресована Кавиру, но ведьмак знал, что обращена скорее внутрь себя, к другому.
“Хорош же защитничек вышел”.
“А что делать. Друзья - они такие. И пнуть лишний раз, и в морду дать, и удержать, когда это необходимо.”
- Ну? Успокаиваться собираемся? - спросил он через минуту.
Кав пыхтел, фыркал и возился под ним, пытаясь выбраться, но Роберт был подобен каменной плите. Только живой, желанной и тёплой, в отличие от пола. Так что спустя ещё несколько минут возмущённый рыцарь затих и замер, отвернув лицо в сторону, только чтобы на Роберта не смотреть. Хотя колючки, судя по половине этого самого лица, из-под языка никуда не делись. Ведьмак всматривался в половинку лица рыцаря, ищя признаки того, что он успокоился. Однако, похоже, рыцарь и не собирался, ибо ведьмак ощутил нечто, недвусмысленно отчетливое. Он выругался и сполз ближе к коленям.
- Нашли, блять, время, - заворчал он.
- Да отпусти ты меня уже! - вспылил Кав, щёки, шея и кончики ушей которого самым предательским образом порозовели. - Раз уж чего другого, - он ехидно прищурился и посмотрел на Роберта прямо, - от тебя не дождёшься. Или хочешь воспользоваться моментом?
Взгляд Роберта изменился, стал каким-то диким, даже звериным. Роберт наклонился к лицу рыцаря, так, что тот мог уловить его дыхание. На его губах играла нехорошая усмешка.
- А ведь мог бы, - сказал он, и Кавир не узнал его голоса. - Да так, что ты бы потом себя не узнал.
Ведьмак одним слитным движением слез с рыцаря и оказался на ногах, отряхивая штаны от пыли.
Это было настолько жутко, что пробрало даже Кавира. Чем-то бесчеловечным веяло от этой угрозы, более страшным даже, чем его собственная жажда крови. Рыцарь поднялся, отряхнулся и в молчании присел на кровать, крепя кинжал на пояс. Голос внутри головы нашёптывал, что он сам виноват, и скоро Кав сдался.
- Роберт, - его голос был тихим и хриплым, без капли веселья, - прости, я перегнул палку. Я не хотел… - он взглянул на след от удара на скуле ведьмака. - Я никогда бы не причинил тебе вред… по-настоящему.
- Действительно, - голос ведьмака был холоден. - Не причинил бы. А это я сам себе так, - он едва заметно коснулся скулы, поморщился, молчал. Казалось, эта схватка выбила из него весь запас слов.
Рыцарь покачал головой. Он своё сказал, и как ещё донести до ведьмака искренность своих слов и сожалений, не знал. И ведь в самом деле жалел: об угрозе убить, о ядовитых словах, которые так хотелось бы сейчас никогда не произносить. А вот о синяке - не очень, потому что мысли о прошедшей ночи жгли калёным железом, и какая разница, обо что разбивать костяшки, если это не поможет заглушить боль?
- Это ерунда, - в бесцветном голосе прорезалась тень улыбки, - мог бы и сам мне накостылять. Я заслужил. Я не тот, кого ты знал, и не знаю тебя так, как должен бы. Мне жаль, Роберт. И я… не знаю, как это доказать.
Ведьмак передернул плечами.
- Я тоже не знаю, Кавир, - он помедлил. - Тебя. Я помню другого, разного, не такого. Такого тоже, иногда, в определенные минуты.
Он повернулся, глянул на рыцаря. Во взгляде уже не было ни злости, ни насмешки, ни издевки. Демоны ушли, остался только ведьмак. “Какова цена нейтралилета? Я не могу держаться все время по центру, перевешивает то в одну, то в другую сторону. И где эта грань между Порядком и Хаосом?…”
- Мне жаль, что ты не помнишь меня. Так, как следовало бы. Но… сожалением же ничего не справить, да? - он хмыкнул. - Нужно действовать и будь что будет. Еда еще не остыла. Ешьте, а затем мы обсудим ваш гениальный план.
Кав помотал головой. Еда, как бы вкусно она не пахла, его сейчас не прельщала.
- Собственно, я всё ещё не знаю, так ли он гениален, как казалось вчера. Я заснул и не придумал, как нам пройти мимо охраны ворот. Только то, как их отвлечь. Может, прикинемся монахами? Сбегаем сейчас ограбим пару послушников… Потому что план вот-вот начнёт приходить в действие.
- Сколько их там, говорите?
- В мирное время ворота вообще не закрываются, а на страже дежурят трое. Сейчас, думаю, может быть вдвое больше, но по утрам в башню подвозят продукты и всякие хозяйственные надобности. Их хоть и осматривают, это лучшее время для проникновения - ворота открыты, а внимание стражи рассеянно. Нам нужна маскировка - и это единственное, чего я не продумал, - Кав досадливо цокнул языком, потом, вдруг вспомнив, подошел к сумке Роберта, достал свой пузырек и вернулся к столу, размешивать дозу.
