- Зато теперь я могу вернуть должок, - Кавир усмехнулся, - только доберусь до мыла и мочалки, - но двигаться и размыкать объятия не хотелось и ему, поэтому он продолжал сидеть, тихо урча на ухо Роберту.

- Как целенаправленно мы ничего не делаем, - рассмеялся через минуту урчания Роберт, затем мягко улыбнулся, погладив Кавира по голове.

- Кот.

- Да, - хмыкнул Кав на оба утверждения, чмокнул ведьмака в щеку и всё-таки отплыл за мылом и мочалкой. Со смехом и плеском Роберт был тщательно вымыт, Кавир тоже, и они отправились спать, удовлетворённые и счастливые.

Уже позднее, во сне, ведьмак поерзал, затем по-свойски обнял Кавира, прижав его к себе. Тот, не просыпаясь, уткнулся Роберту в грудь, обняв за талию, а на губах ведьмака появилась тонкая улыбка.

***

- Знаешь, - проговорил ведьмак, утопая в теплых объятиях. Рыцарь, лежащий у него под боком с теплой улыбкой на лице, открыл один глаз, посмотрел внимательно. - Похоже, я не поеду зимовать в К… кхм, - он запнулся, хмыкнул, понимая, что едва не сболтнул лишнего. - Домой в общем. Если ты не против, - быстро добавил он.

- А что, похоже, что я могу быть против? Роберт, - несмотря на негу, рыцарь перевалился через него, чтобы заглянуть в глаза, - это и твой дом. Я буду рад, если ты останешься насовсем, если и не прямо здесь, то… - он тоже вдруг смутился и закончил скомкано, - со мной. Вдруг я задумаю переехать куда-нибудь на берег моря и разбить виноградники? Выведу новый сорт и назову его “Роберт”, - он улыбался.

- И все бы гадали, в честь кого он назван, - улыбнулся ведьмак, протянув руку и погладив его по голове. - Я бы остался, - честно сказал ведьмак. - Но… я не смогу жить без работы, - шепнул он, и в глазах его блеснул огонек озорства. - То, для чего я создан, - его тихий голос отдавался в комнате. - Помнишь… ты спрашивал. Кем бы я хотел стать, если бы не стал ведьмаком? - он прищурился, всматриваясь в серые глаза. - Я есть кто я есть. И… - он вздохнул. – Вряд ли кто-то другой сумел бы тебе помочь, как думаешь? - он усмехнулся и склонил голову набок.

- Ты прав, - согласился рыцарь, - вряд ли мы вообще встретились бы, не будь мы теми, кем были и есть. Я рад, что… - он пожал плечами, улыбаясь и глядя на Роберта, - что всё случилось именно так.

Ведьмак не ответил, он прижал к себе рыцаря, заставляя его повалиться на бок и перевернулся сам, оказавшись сверху. Скрестив руки у него на груди, он положил сверху подбородок и пристально глядел в глаза, изучая.

- Нас ждет оооочень долгая зима, - прошептал он, наклоняя голову и бережно касаясь губами его губ, даря неспешный поцелуй. А когда оторвался, заметил: - Надо придумать, чем ее занять. И еще. В твоем доме найдется лаборатория?

- Найдётся, - подумав, кивнул Кавир. И задумчиво добавил, - От отца осталась, я там ничего не трогал, - и он ласково погладил пальцами дорогое ему лицо.

- Тогда я придумал нам занятие на всю оставшуюся осень, - шепнул ведьмак. - Будем собирать мне гербарий! - он рассмеялся, потом вдруг стал серьезным, вспоминая о травах и их действии. - Я буду собирать. А ты … просто гулять рядом? - он заглянул в его глаза, полный плохих воспоминаний. - Будешь петь песни и рассказывать истории, - Роберт бережно погладил его по плечам и подбородку.

- Песни петь? - брови Кава удивленно поднялись. - Роберт, ты не знаешь, о чём просишь. Ты же не слышал, как я пою! Не волнуйся. Я буду рядом. И помогу, чем смогу. В конце концов, если они так уж ядовиты, - беспокойство проявилось в глазах рыцаря куда сильнее, чем он хотел показать, - я могу носить за тобой мешок и отгонять комаров. Не поверишь, каких чудовищных размеров они тут вымахивают!

- Мы придумаем, чем тебя занять, - шепнул ведьмак, лукаво улыбаясь.

Осень и в самом деле подкралась быстро. Окутала хороводом золотых листьев, закружила ветрами перемен, даря скупые солнечные дни.

В такие дни ведьмак и рыцарь, вооружившись холщовыми мешками и респиратором - для Кавира, ходили по лесам, выискивая редкие растения, которые ведьмак бережно собирал. Кавир улыбался и посмеивался над ним, называя юным натуралистом. Осень, как обычно, заставляла пополнять запасы трав для зелий, которые ведьмаки настаивали зимой, в скучные холодные вечера сидя в Замке у старого моря. После сбора трав ведьмак нашел и расчистил лабораторию, сочтя оборудование достаточным для выжимки из трав. Конечно же, Кавира он и близко не подпускал, а тот и не стремился. Эта молчаливая договоренность радовала обоих.

Эта осень разительно отличалась от всех предыдущих. Она проходила в уютной обстановке горячего очага, где пылающие дрова пели тихие песни. Как и сам ведьмак, иногда, обнимая засыпающего рыцаря одной рукой, тихо шептал ему на ухо неброские слова колыбельных, что некогда услышал от одной бардессы, дочери лунной волчицы, память о которой истлела и угасла, но мотив и слова навсегда остались с ним.

Затем пришла зима, окутав землю белой пеленой и кусая первыми морозами, и ведьмак, подхватывая сопротивляющегося Кавира под руку, тащил его на площадку перед замком, играть в снежки. Рыцарь ворчал и бухтел, потому что получал куда больше белых снарядов, чем юркий ведьмак, впрочем, это не мешало им радоваться каждому снежку, ведь после холодной игры следовали жаркие объятия, горячие поцелуи и возгласы, оглашающие молчаливые стены поместья.

Их единственными свидетелями были тени, пляшущие на старых стенах. Но они, конечно же, молчали, не мешая людям.