— А ты ещё не догадался? — вкрадчиво проговорил Снарт, после чего обошёл стул, на котором сидел Барри, встал у него за спиной и, наклонившись к его уху, прошептал:

— Ну же, Барри, ты ведь умный парень.

— Ты… — Аллен зажмурился, не двигаясь с места. — Ты…

— Скажи это, — шёпот обжёг кромку уха.

— Ты вампир!!! — выпалил Барри, широко открыв глаза. Соблазнительное сопение в его ухо тут же прекратилось.

— Что? — недоверчиво спросил Снарт, выпрямляясь.

— Ой, — лицо Аллена залила краска, и ему снова захотелось врезать себе — на этот раз уже действительно себе. Даже внутренний криминалист сделал жест «рукалицо» и потерянно покачал головой (в переносном смысле, разумеется).

— Напомни, пожалуйста, сколько тебе лет? — ледяным тоном проговорил Снарт.

Барри вскочил на ноги и повернулся.

— Слушай, прости, я просто ужасно нервничаю, — признался он, заглядывая Снарту в глаза. — А когда я нервничаю, я несу херню. Мы можем просто закончить уже со всем этим?

— Хорошо, — кивнул Снарт. — Пойдём. Я покажу тебе свою тайную комнату.

Спроси его, а не Гарри ли он Поттер, — язвительно предложил внутренний криминалист.

Барри, страдальчески вздохнув в ответ на это, поплёлся за Снартом. Они прошли коридор, свернули налево и поднялись по лестнице. Слева от неё по коридору была дверь с огромным тяжёлым замком. Достав из кармана связку ключей, Снарт открыл замок. Присев на корточки, он поднёс ключ-карту к ещё одному потайному замку внизу двери. Потом выпрямился, покосился на Барри и громко произнёс «Надо мной нет нитей!». Под охреневающий взгляд Аллена на двери появилась панель с цифрами, и Снарт, загородившись ладонью, быстро набрал на ней код. Индикатор загорелся зелёным.

— Ты можешь уйти в любую минуту, — хрипло сказал Снарт, берясь за ручку. — Но помни, ты подписал договор.

— Открой эту чёртову дверь, Леонард.

Бросив на Барри мрачный взгляд, Снарт распахнул дверь, приглашая Аллена внутрь. Тот сделал вперёд шаг, другой, оглядываясь в абсолютном неверии.

— Это же… это ведь… господи боже, Снарт…

Его взгляд был прикован к картинам. Их было пять — ровно столько, сколько украли несколько дней назад из «Снарт Энтерпрайзес». Чёрт побери, это были те самые картины. Барри почувствовал, как земля уходит у него из-под ног, а голова предательски кружится. Не слыша в своём разуме ни единой лишней мысли, он вдруг испугался: а что, если это убило внутреннего криминалиста, всегда подозревавшего, что со Снартом что-то не так? Как ни крути, он привык к этому язвительному придурку…

В полном шоке он перевёл взгляд с картин на огромную коллекцию драгоценных камней, лежащих в витрине. Оттуда — на Венеру Милосскую, которую в прошлом году выкрали из Лувра и из-за которой случился огромный международный скандал, не урегулированный до сих пор. С неё — на туринскую плащаницу, потом на дорогущие на вид древние лампы, какие-то свитки, книги, зеркала и статуэтки. В этой комнате была настоящая свалка, если, разумеется, это слово применимо к произведениям искусства.

Аллен остановился, не в силах обернуться.

— Барри, — тихо позвал его Снарт.

— Ты сам украл картины из своего офиса, — шёпотом ответил он. — Это ты — гениальный неуловимый вор, укравший Венеру Милосскую. Это был ты… — его голос сорвался, и он поднёс руку к горлу.

— Да, — сказал Снарт. — Теперь ты знаешь, Барри. Ты знаешь мою тайну. Я — клептоман.

Барри повернулся и уставился на миллиардера.

— Я думал… я думал, ты женат, или на худой конец, я думал, что ты любишь БДСМ или что-нибудь в этом духе, но это… — потерянно прошептал он. — Что… что ты сделал с камерами в своём офисе?

Ебать меня два раза в воскресенье… — внезапно просипело в голове.

Вот именно, — мрачно согласился Барри, с облегчением отметив возвращение в мир живых своего внутреннего криминалиста.

Аллен, это пиздец, — констатировало его второе «я».

— Я заморозил их, — ответил Снарт. — У меня есть криопушка. И специальная одежда, которую я надеваю, когда иду на дело.

Барри не знал, что на это отвечать. Он глупо моргал и во все глаза смотрел на миллиардера, когда внезапно внутренний криминалист выдал:

Пускай покажет.

Что? — недоверчиво переспросил Барри сам себя.

Одежду. И пушку. Пускай покажет.

Ты спятил?

Я хочу посмотреть.

Зачем???

Я ведь… мы ведь — криминалист. Это профессиональный интерес. Ничего личного.

Ты спятил? — повторил Барри растерянно.

Сказал же, профессиональный интерес. Давай, попроси его показать. Держу пари, он выглядит чертовски сексуально с этой штукой в руках.

Што блять?! — подумал Барри, усилием воли заставляя себя отвлечься на стоящего перед ним Леонарда, который настороженно смотрел ему в глаза.

— Да, Барри, — произнёс он. — Вот он я, без прикрас. Я преступник, и лжец. Я делаю людям больно, и я граблю их.

— Ты ограбил сам себя! — возмущённо выкрикнул Аллен.

— Ну… да, — пожал плечами Снарт. — И это тоже.

— Ты больной! Ты… ты просто… я… я не знаю, что ещё сказать, Леонард. Мне нужно это переварить. Я должен побыть один. Я сейчас уйду, и пожалуйста, не иди за мной. Дай мне время. Просто… дай мне время.

Он быстрым шагом прошёл через комнату, на секунду задержавшись рядом со Снартом и взглянув на его мрачный профиль. Снарт не шелохнулся, и Барри, обогнув его, вышел в коридор, спустился вниз, взял свою куртку и покинул квартиру.

Вернись, — процедил внутренний криминалист. — Глупец! Там комната, полная потрясающих улик, там… там гениальный вор! Мы просто обязаны исследовать его методы! Возвращайся! Живо!

Помолчи, — мрачно отрезал Барри. — Ты снова бредишь. Ты же ненавидел его!

Но ведь он украл Венеру Милосскую, — благоговейно сказал внутренний криминалист. — Он, чёрт побери, украл картины из собственного пиздецки как охраняемого офиса! Мы по разные стороны закона, но теперь я его уважаю, я хочу… хочу его изучать! Это же такой кладезь информации! Аллен, мы напишем бестселлер по криминалистике, мы станем знамениты!.. Аллен! Ну Аллен!..

Вдвойне шокированный Барри больше не отзывался на эти отчаянные вопли, быстро уходя вниз по улице от злополучного здания, в одной из квартир которого полчаса назад рухнули все его надежды на умопомрачительный секс (и ужин, кстати говоря). Ему действительно нужно было хорошенько подумать, а перед этим – хорошенько надраться. И ещё, сходить к священнику, потому что, судя по всему, он где-то серьёзнейшим образом согрешил, раз в его жизнь ворвался столь огромный и ни в какие ворота не влезающий пиздец.

====== 7. Компромисс ======

Фигня вся эта ваша любовь, — горько подумал Барри, вышвыривая в мусор свою коллекцию вырезок с фотографиями Леонарда Снарта.

После неудачного свидания Циско всю ночь просидел с ним, выслушивая горестные причитания и жалобы на тему «Все мужики козлы» и «Я больше никогда ни в кого не влюблюсь». Барри не сказал ему, что именно заставило его убежать от Снарта, ведь он подписал чёртов договор о неразглашении. Так что он отделался фразой «Его вкусы слишком специфичны, ты не поймёшь», из-за чего Циско надулся и пообещал вытрясти правду из Лизы. Барри в ответ на это саркастично хмыкнул «Удачи». Интересно, а сестра Снарта знает, чем тот развлекается в свободное время?

Потом Циско ушёл на работу, а Барри, позвонив и сказавшись больным, принялся уничтожать вырезки, которые он так маниакально собирал последние два года. Потом он плакал в подушку, потом нервно мерил шагами комнату, потом грустно пялился в потолок, а потом… а потом кто-то позвонил ему в дверь. Барри взглянул в глазок, но его загородили — огромным букетом роз.

— Ну же, Барри, впусти меня, я знаю, что ты там, — раздался из-за двери бархатный голос, от которого по спине бежали мурашки.

Проклиная собственное слабоволие, Аллен, помедлив лишь пару секунд, потянулся к замку и распахнул дверь. В него тут же ткнули букетом, и он вынужден был подхватить цветы, чтобы они не рассыпались по полу.