Человек никогда не был запуганным животным, каким нам пытаются его представить. Логичнее предположить обратное: в саванны человек вышел как хозяин и пристроился к травоядным. Он разогнал там гиен и шакалов, дал понять львам, что теперь их добыча – это его добыча, и если они еще хотят прокормить своих щенков, то им теперь придётся делиться. Увесистая дубина и сплочённый коллектив – залог успеха.

Что же было дальше? Когда человек задумался о духовном? Может быть, когда принял в свою команду проворных собак? И, наконец, сочтя рекет унизительным и бесперспективным, стал создавать сложные схемы охоты, постепенно превращаясь в пастуха? Откуда было взяться вере? В кого мог верить человек, кроме себя самого?

Человек накапливал не веру, а знания. С каждым прожитым днём должен был всё более полно понимать окружающий его мир. Ошибочно мнение, что вера предшествует знанию (науке) и является его матерью. Оно алогично само по себе, а живучесть его объясняется тем, что это мнение выгодно тем, кто построил свой авторитет на падчерице знания – вере.

Лишь слабый не способен объяснить окружающий мир им же самим. (В процессе объяснения мира выясняется, что Бога никак не обойти.) Судите сами, мы верим лишь тем, кто в нашем понимании обладает знанием и не верим тем, которых за таковых не считаем.

Вера всегда основана на знании. Не зная ни о Боге, ни о физических законах, ребёнок верит своим родителям и старшим. Он верит им, потому что знает – они обладают знанием, которого нет у него. Мы искали в детстве, ищем теперь и будем искать знания. Веру мы начинаем искать лишь тогда, когда нам не хватает знания. Верить мы можем лишь в то, что мы не вполне знаем. Если я знаю закон сохранения энергии, то мне бессмысленно в него верить. Если я не знаю его, но знаю о нём, то могу верить в него или не верить, но это лишь до тех пор, пока я его не узнаю. Узнав его, я сравняюсь с ним. Таким образом, верит в то, что считает себя низшим, тому, кого оно считает высшим. Низшее верит высшему. Равное знает равное. Высшее не верит низшему: высшее знает, что низшее неистинно или может быть неистинным. Вера всегда основывается на чужом авторитете. Человек начинает верить в нечто лишь после того, как он о нём узнает.

Аксиома:

«Знание первично, вера вторична. Нельзя верить неизвестно во что».

Вера в Бога основана не на знании Бога, про которого церковные авторитеты говорят, что Он не познаваем, а на знании о Нем. Бог и этот мир неразделимы. С известной долей условности можно сказать, что это одно и то же. Поэтому не страшны атеисты, страшна их глупость, в равной степени, как и глупость верующих. Глупость переворачивает принцип с ног на голову, ибо она всегда считает себя высшим. Когда она говорит: Я верю в Бога», она врет, потому что понимает под этими словами то, что она знает Бога. Потому она и глупость, что не знает себя.

Вот вам пример двух глупостей. Точнее, глупость одна на всех, представляют же её идеологические противники. Здесь они как близнецы-братья.

Уверенный глас церкви твердит нам, что вера первична, – с ним соглашаются те, кто отрицает участие Бога в создании человека. Парадокс! Но если бы только так. Библия говорит о том, что первые люди Адам и Ева знали Бога, и, следовательно, утверждает первичность знания. Тогда с чьей подачи поёт о первичности веры над знанием церковь? Попы и дарвинисты – кто же вы на самом деле?

Человек является наиболее полным выражением Бога. И раз мы с вами способны к познанию мира и себя, то не будет большой наглостью предположить, что мы способны и к познанию Бога. (Харе-харе.) Бог познаваем как в частностях, так и в принципе. Вся неисповедимость его путей – лишь для тех, кто неспособен к познанию. Путь мира и путь Бога – это путь человека. И мы говорим, что знаем куда идём?

Неисповедимость опять же нужна лишь тем, кто выступает против знания. Мы этих сапиенсов чувствуем за версту. Свою немощь они хотят переложить на наши плечи, убедив нас в том, что немощны мы. Этот номер у них не пройдёт – пусть поищут болванов в собственной среде.

Наше глубокое убеждение в том, что вера – это тёмная сторона знания. Мы не разделяем веры и знания и не ищем их антагонизма, ибо его бесполезно искать, потому что его попросту нет. Мы лишь определяем время и место того и другого как частей одного цикла, которые не могут существовать порознь. «Знание – свет, вера – сумерки, данные нам для размышления».

Итак, мы указали, откуда взялось знание, теперь нам следует объяснить происхождение веры. Чтобы возникла вера и приняла форму религии, человек должен был потерять уверенность в себе, расстаться с частью своего знания, либо это знание должно было сохраниться не повсеместно, а в отдельных группах людей. Естественным путем такое положение вещей возникнуть не могло. Поэтому нельзя сказать, что дарвинисты не правы в частностях – катализатором слепой веры действительно выступил страх и упадок. Причиной же страха и упадка могла быть только глобальная катастрофа, оставившая неизгладимый след в памяти уцелевших людей, в корне перевернувшая их жизнь и представления, т. е. внесшая изменения не только в сами представления, но и в их механизм.

Можно считать почти доказанным тот факт, что полуобезьяны, да и сами обезьяны, предками человека не являются, а представляют собой его одичавшие ветви, опустившиеся на различные уровни функциональной специализации. Новые данные антропологии и археологии и их систематизация позволяют говорить о том, что возраст человеческого вида исчисляется несколькими миллионами лет, а всевозможные полуобезьяны представляют собой более молодые его ветви, являющиеся продуктом деградации. Сведения о последних полуобезьянах мы находим в арабских хрониках, которые говорят о наличии их на территории Руси. Последний гигант, промышлявший людоедством, был выловлен на севере и содержался как диковина в Хазарском каганате, прикованный цепью к дереву. Был удавлен за буйный нрав. Останки его описывает известный арабский учёный, географ и путешественник Аль-Масуди.

Свидетельств существования гигантских форм человеческого вида более чем достаточно. Некоторые из них относятся к эпохе динозавров. Каких-либо материальных останков действительного предка человека наука не имеет до сих пор. Однако есть сведения, взятые из различных древних текстов, описывающих последовательность антропологической эстафеты человеческого вида.

Из религиозного кодекса «Ватиканус» узнаем, что:

– первое поколение – гермафродиты;

– второе – одноглазые великаны, уничтоженные огнём;

– третье – гиганты, погибшие от голода;

– четвёртым поколением были люди, уничтоженные холодом и превратившиеся в обезьян;

– пятое поколение людей уничтожено потопом – сказано, что люди превратились в рыб (вполне возможно, это значит, что они утоп л и).

Наиболее полное отражение легенды о всемирном потопе мы находим в древней книге индейцев майя «Чилам Балам». Инверсионное прочтение названия книги даёт нам следующий смысл: Ма (средоточие) Аль или Ла (определение) Ба (содержания или бытия). Имя книги, таким образом, звучит так: средоточие определений содержания/бытия, т. е. смысл названия книги майя тождественен смыслу названия еврейской книги Бытия. Второе слово названия книги майя в аналогичном прочтении даёт: Ма (средоточие) Аль или Ла (определение) Чи (мозг/вместилище). Таким образом, книга майя представляет собой книгу завета (запись на память).

Прямое прочтение имени книги в трансполяции его на поверхностный уровень протоязыка даёт следующую картину: Чилам – чело (мудрость) понимание/разумение. Похоже, что слово «Чилам» сохранило верное звучание понятия и его смысла «принимай в голову», т. е. узнавай.

Балам – разговор-повествование.

Упоминания о катастрофе содержит в себе «Пополь Вух» – книга гватемальских индейцев-киче. Название более экзотическое по форме, однако несущее тот же смысл, что и книга майя. Инверсированное ХВ – приветствие. Вух или Бог, или Box-звук, он же Бог «логос – слово».