И она делает это.

Вновь раздвигает ноги, а затем тянется левой рукой к себе в шорты, накрыв мою ладонь своей.

Сука!

Я начинаю медленные движения внутри неё и снаружи, наблюдая за тем, как её ноги раздвигаются чуть шире и выгибается спина.

Блять, Прайс, я сойду с ума, если не окажусь в тебе. В такой узкой, такой горячей.

— Остин? — стон.

Я отвлекаюсь на её голос и гляжу на приоткрытые искусанные губы.

Как бы я хотел, чтобы эти губы сомкнулись на моём члене.

— Всё будет хорошо, — зачем-то повторяю я, ускоряя движения в ней.

Я готов выть, как ёбаный волк на луну, от того, что в моих штанах становится всё теснее.

И, неужели она понимает это? По одному моему измученному взгляду? Потому что в следующий момент её рука накрывает мой член, и я буквально готов кончить лишь от одного прикосновения.

Мои пальцы с особым рвением начинают проникать и выходить из неё, когда женская рука расстёгивает ширинку моих штанов и проникает в боксёры, касаясь возбуждённой плоти до предела.

— Достань…его, — мольба, а затем вспышка воспоминания, что окатывает меня ледяной волной. Я стою на кухне, прижатый её телом к подоконнику. — Возьми его.

Зачем-то закрываю глаза, пытаясь не запечатлеть в своей памяти момент, если она выдернет руку повторно. Но нет. Она обхватывает его и достаёт.

Упругий, жаждущий её прикосновения.

— М-м-м, Джейд, — рычу я, пытаясь отыскать губами её губы.

— Что мне…делать? — выдыхает она мне куда-то в скулу.

Блять, она действительно не знает, что с ним делать?

Она вообще хоть раз имела дело с мужским членом?

Ёбаный Купер, я с тобой ещё не закончил!

— Обхвати его, — указываю я, пытаясь сосредоточиться на её удовлетворении. — И прове…блять, сука, — выругиваюсь я, не успев договорить, так как она выполнила указание раньше, чем я закончил излагать свою мысль.

Я достаю из нее пальцы, чтобы коснуться раскрасневшегося лица и убрать прилипшие к лицу локоны как замираю, глядя на ладонь, измазанную в кровь. Медленно перевожу взгляд на неё, тяжело сглатывая, и облизываю губы.

— Ты не…не…

— Нет, — виновато качает головой. — Я…

Её глаза наполняются слезами, а я хватаю её лицо этой чёртовой окровавленной ладонью и тихо шепчу:

— Эй, это не твоя вина.

Она покорно кивает, а я провожу большим пальцем по её нижней губе, размазывая кровь, а затем наклоняюсь, чтобы испробовать её на вкус. Такая солоноватая, с привкусом железа.

Моя.

Только моя.

Её рука усерднее обхватывает мой член и ускоряет темп, из-за чего я теряюсь в собственных ощущениях и окунаюсь лицом в её шею, жадно прикусывая и засасывая её кожу.

Возвращаюсь рукой к груди, а затем ниже, к месту, где она хочет меня больше всего. Надавливаю на клитор и начинаю круговые движения. Быстрее и быстрее. В такт её руки.

Губы оставляют влажные поцелую на каждом участке её шеи, так нежно, словно извиняются за что-то.

Но, извиняются, блять…за что?

За испорченные учебные годы? За хамство после них, или за пущенную пулю в грудь?

Нет, наверное за то, что этого больше никогда не повторится.

Никогда я больше не прикоснусь к Прайс, никогда не почувствую вкус зелёного яблока на губах. Никогда больше меня не потревожит аромат жасмина.

Пф.

Кретин. Ты сам хоть веришь в это?

Нет. Конечно же нет.

Куда я теперь без неё?

Ведь это больше не идиотка-Прайс. Это Джейд.

Моя Джейд.

— Джейд, — выдыхаю я, захлебнувшись в оргазме. — Блять.

В глазах всё расплывается и единственное что я успеваю захватить перед тем, как устало обмякнуть — это её сладкий стон, сорвавшийся с этих чёртовски привлекательных губ.

***

Разбудить поцелуем? Пф, нет.

Просто разбудить, чтобы оповестить о том, что ты уходишь? Конечно, нет.

Оставить записку, если уж не соизволил разбудить? Хм. Дурости какие, зачем?

Я с особым остервенением швыряю газету на кухонный стол и хватаюсь за кружку с горячим чаем. Почувствовав, насколько он всё ещё горяч, ставлю его на стол и преподношу ладонь к лицу, ощущая жар, исходящий от кружки.

Ещё этот чёртов Гэвин опаздывает!

Я бы могла предположить, что Уэльс поехал на собрание, но сейчас только девятый час утра и…сегодня нет чёртового собрания, потому что сегодня — суббота.

Уф.

Кусая губу, пытаюсь отшвырнуть воспоминания, что остались со мной с этой ночи, куда подальше.

Что на меня нашло?

Что на НАС нашло?

В какой из моментов мы просто плюнули на всё и делали то, что так давно хотелось?

От одной мысли о его пальцах во мне, по спине пробегается холодок, и я вздрагиваю.

Ощущаю, как щёки заливаются румянцем, и благодарю вселенную за то, что рядом нет Уэльса, потому что на его лице тут же расцвела бы ехидная улыбка.

Я настолько хорошо знаю Остина Уэльса?

Видимо, недостаточно, потому что всё ещё не могу объяснить себе вчерашний порыв.

Несомненно, это было лучшим завершением разговора о том, какого чёрта Гэвин был в его доме в ту ночь. Потому что у меня не было ответа. С той ночи я не задавалась этим вопросом, потому что очевидно, что он был там по причине гибели Элизабет.

Но…как он узнал? Ему сообщил Чарльз? Или Джессика?

Это я и собиралась спросить у своего напарника, названивая ему на телефон ещё сорок минут назад. Но всё, что я услышала, это короткое: Скоро буду.

Как мы видим, не так уж и скоро.

Долгожданный звонок в дверь раздаётся в тот момент, когда я возвращаюсь к телефону, чтобы позвонить Гэвину в четвёртый раз, и на этот раз высказать всё, что о нём думаю.

— Какого чёрта так долго? — моему возмущению нет предела.

— Пробки, — немного опешив, обороняется он.

— А на звонок почему не отвечал?

— Оставил телефон в офисе, — пожимает плечами и заходит внутрь.

Я следую за ним на кухню и наблюдаю за тем, как он пытается отпить немного моего чая. Каков нахал! Благо, он всё ещё горячий, и мерзавец получает по заслугам.

И откуда во мне столько злости? Я так бешусь из-за того, что Уэльс просто взял и ушёл? Скорее всего.

Поступок настоящего мужчины.

— У меня к тебе серьёзный разговор, — обхожу я его, скрестив руки на груди.

Гэвин расслабляет галстук и садится на стул.

— Я слушаю, — спокойно и уверенно.

— Речь пойдёт о той…ночи, — начинаю я и замечаю, как чуть приподнимаются его плечи.

Он напрягся. — В те сутки была не моя и, тем более, не твоя смена, так позволь спросить, как ты оказался в доме Уэльса?

Гэвин сглатывает, немного хмурится, словно от дурости вопроса.

— Мне позвонил Чарльз.

— Почему? — тут же срывается, поспешно.

Идиотка. Что значит: «Почему?»

Ответ слишком очевиден.

— Джейд, — начал Гэвин, прочистив горло, — он ведь знал. Знал, что она мне…что я её…

Это просто отвратительно, Прайс! Спрашивать его об этом…?!

— Он хотел, чтобы я попрощался.

— Ты мог попрощаться на похоронах, — звучит логично, но слишком оскорбительно для Гэвина.

Напарник опускает голову и кусает губу, шмыгнув носом.

— Я просто не поверил, — прошептал он. — Мне нужно было видеть её. Убедиться, что это не шутка, ведь тяжело поверить, что человек, который улыбался тебе в тот вечер, через несколько часов оказался мёртв, — его голос с каждым словом терялся на фоне тишины. — Я сорвался в ту же минуту.

Чувствуя себя просто отвратительно, я подхожу к Гэвину и беру его ладони в свои, легонько поглаживая большими пальцами.

Это было слишком очевидно, Джейд.

Ты так сильно настроена против всего, что пытаешься найти подвох даже в самом очевидном. Он любил её, и Чарльз знал об этом. Естественно, он тут же позвонил Гэвину.

А что бы сделала я, если бы Гэвин тогда сообщил, что Остин мёртв? Что он не выжил под этими чёртовыми плитами.

От одной этой мысли желудок скручивается в тонкую нить, и я чувствую подступившую тошноту.

Правду говорят, что если хочешь определить, важен тебе человек или нет, просто представь, что его больше нет.