Нахмурившись, гляжу на своего напарника, пытаясь понять, не послышалось ли мне.

— Пустой гроб, Джейд. Им нужно сделать вид, что он мёртв, — пояснят Гэвин. Последние слова ему удается выдавить из себя с трудом. Он слишком устал, как и я.

— Ты пойдёшь? — спрашиваю я, подперев голову рукой.

— Мы пойдём, — поправляет Гэвин.

Нет. Нет. Нет.

Я не хочу там быть. Я не хочу видеть лицо Гэвина, когда её тело будут опускать в землю. В этой чёртовой деревянной коробке. Не хочу. И ему не позволю.

Идиотка.

Он пойдёт, и вы оба знаете причину, по которой он это сделает.

— Я не уберёг её, — шепот. Сдавленный, лишенный каких-либо эмоций.

— У неё был защитник, — кладу ладонь ему на плечо.

— И он проебался, — выплевывает Гэвин, и я, поджав губы соглашаюсь.

Почему? Потому что яро ненавидела Остина Уэльса ещё со времен Академии.

Убираю руку от плеча Гэвина и, раздвинув ладони, смотрю на засохшую кровь, смешанную с грязью и шерстью щенка, что мирно спал у моих ног.

Резкий взрыв грома ударяет о барабанные перепонки, и я дёргаюсь.

Нащупав прохладную поверхность под своими ладонями, подношу их к лицу и откидываю влажные волосы с вспотевшего лба. Очередная вспышка грома и молнии заставляет меня вздрогнуть и почувствовать удары сердца где-то в затылке.

Это всего лишь кошмар.

Очередной долбанный кошмар.

Откидываю одеяло в сторону, намереваясь принять душ, но замираю, как только слышу скрип. Неприятный, до дрожи в ногах отвратительный. Словно чем-то острым по стеклу.

Кидаю быстрый взгляд на электронные часы возле кровати, которые указывают на три часа ночи, и встаю на ноги, снова вздрогнув от неприятного звука.

— Губер? — шепчу я.

Но в ответ тишина.

Медленно подхожу к окну, намереваясь задернуть шторы и замечаю, что противный звук исходит от ветки, что бьется об окно. Вздыхаю с облегчением и, дёрнув плотную ткань, погружаю комнату в кромешную тьму.

Подойдя к шкафу, на ощупь достаю оттуда полотенце и направляюсь в ванную комнату, там включаю воду. Пока она нагревается, отправляюсь на поиски золотистого щенка, но нахожу лишь недовольный комок шерсти, что устроился на кухонном столе.

Весь в своего хозяина.

Налив в стакан воды, отпиваю немного и ставлю на стол, прислушиваясь к звуку, что доносится откуда-то снизу. Наклоняюсь, вытянув руку, и пальцы нащупывают что-то мягкое.

— Губер?

В ответ он бьет хвостом о пол, а затем снова начинает рычать, смотря куда-то в окно.

— Ты тоже боишься грозы? — с улыбкой на лице интересуюсь я, пытаясь поднять его с пола. Но тот выскользнул из моих рук и подбежал к подоконнику. Поставил на него свои передние лапы, продолжая рычать.

Я устало выдохнула, подойдя к окну, чтобы опустить жалюзи, и тут же замерла. Сердце ухнулось куда-то к ногам, когда перед моими глазами, прямо в раскат грома, появился силуэт мужчины, стоявшего прямо у моего окна, вглядываясь куда-то сквозь меня.

Сдержав писк, я отскочила назад, прикрывая рот ладонью и упала на пол. Сердце стучало так, словно я пробежала несколько миль. Губер продолжал рычать у окна и скалиться, и первым что я сообразила сделать — это бежать за оружием.

Что если это Уроборос?

Что если они пришли за мной, в такую же дождливую ночь, что и тогда за Остином?

Достав ключ из-под шкатулки на прикроватной тумбочки, я тут же подбежала к двери, пытаясь открыть этот чертов замок, но руки дрожали настолько сильно, что я не никак не могла попасть в отверстие.

Очередной раскат грома заставил мои мышцы тут же напрячься и постараться как можно быстрее отпереть эту чёртову дверь, и как только это получилось сделать, я бросилась к картине, снимая её со стены и откидывая куда-то на пол.

Четыре цифры и сейф открылся.

Схватив первый попавшийся под руку пистолет, я вышла из комнаты и остановилась в проходе, выглядывая из-за угла. Губер всё еще скалился куда-то в темноту, изредка издавая лающие звуки.

Сделав еще шаг вперед, я замираю на месте, глядя, как чужая рука в черной перчатке касается стекла, и проводит ладонью вниз, словно очищая стеклянную поверхность от дождя, чтобы было лучше видно.

Грубый лай Губера разрывает затянувшуюся тишину, смешиваясь со вспышками молнии, и я отчетливо вижу, как мужчина убирает руку и отходит от окна, накрыв голову капюшоном.

Секунда, и его нет.

Дрожащими руками я держу перед собой пистолет, медленно подходя к окну и ощущаю холод, который медленно окутывает мои ступни. Опускаю голову и прихожу в ужас.

— Твою мать, — выплевываю я, направляясь в ванную комнату, чтобы закрыть кран с водой.

Находясь в воде по щиколотку, поспешно достаю затычку из слива в душевой кабине, и присаживаюсь на бортик, накрыв лицо ладонями.

***

Сказать, что я не выспалась - ничего не сказать.

Два часа тревожного сна, кошмар, а затем час упорной работы в ванной, чтобы убрать всю воду. Полчаса, чтобы отойти от накатившего на сознание страха, и еще пол, чтобы принять душ, стоя под прохладными струями опустив голову вниз.

И вот. Шестой час утра, а я думаю, как успеть заехать к Остину и не опоздать на собрание, которое назначено на десять часов.

А надо ли оно мне? Чего нового я там услышу?

Рассказать им о том, что какой-то маньяк стоял возле моего окна посреди ночи?

— Идём, друг, — беру я на руки рыжего кота. Тот вырывается, демонстрируя свой скверный характер, но прежде чем сорваться, оказывается на заднем сиденье в такси. Цветок жасмина ставлю рядом с ним как преграду между нами.

— Эпсон, Уэст-Хилл, пожалуйста, — диктую я адрес, протянув листик с точными данными.

Мужчина вводит координаты в навигатор, и машина трогается с места.

До Остина час езды без пробок, а значит есть возможность хоть немного поспать. Но сна не было, потому что мою голову посещала одна мысль за другой.

Почему не позвонила Гэвину? Потому что не доверяла.

Почему не попросила подвезти Гэвина? Потому что я нарушаю протокол тем, что еду к нему сегодня. Прямо сейчас. И если бы я позвонила Гэвину, то услышала бы твёрдое «Нет».

Прикрыв глаза, я откинулась на спинку сиденья и почувствовала, как что-то теплое и мягкое коснулось моих рук. Кот по имени Жак пристроился у меня на коленях, скрутившись комком.

Буду считать это примирительным жестом.

Оборачиваюсь назад, убедившись в том, что за нами никто не едет и облегчённо выдыхаю, прикрыв глаза.

Сон, сон. Мне нужен сон.

— Мисс? — отдаленно. — Мисс? — уже настойчиво.

Открываю глаза, причмокнув губами и гляжу сквозь водителя на одноэтажный дом впереди машины.

Приехали.

Так быстро? Я уснула? Видимо.

Тянусь рукой в карман бежевого пальто и достаю оттуда деньги, затем протягиваю их водителю. Мужчина пересчитывает купюры, пока я открываю дверь и ступаю на мокрый асфальт. Как только он заканчивает - желает мне доброго дня.

Жаль, что добрым он никак не может быть.

Взяв в одну руку горшок с цветком, а во вторую недовольного пробуждением кота, я направилась в сторону дома, ощущая, как удары сердца набирают обороты. Никогда не думала, что увидеть Уэльса будет так волнительно. Нет, конечно раньше у меня были похожие перепады сердечного ритма, когда он находился рядом, но лишь от раздражения или гнева, а не от…предвкушения?

Я не видела его всего одиннадцать часов и…волновалась. Да, чёрт побери, я волновалась за этого идиота.

Вдруг его нашли? Вдруг он уже мёртв, а я стою тут и стучу кулаком в дверь, еле придерживая рыжего паршивца, что стремиться испортить мою тёмно-зеленую юбку.

Кажется, нашему примирению пришел конец, Жак.

Дверь распахивается, кот вырывается из моих рук, вбегая внутрь дома, а я кривлюсь от боли, потому что наглый кусок шерсти исцарапал мне руку.

Уф.

— Джейд? — удивлённо, потирая глаза. — Я думал ты…

— Ты не против если я? — указываю на промежуток между ним и дверью.

Он отходит в сторону, а я вхожу в дом, поставив горшок с жасмином на комод в проходе, пытаясь найти кухню. Прикрыв левой ладонью глубокие царапины на правой, я подхожу к умывальнику и включаю поду, подставив под ледяную струю руку. Кровь смешивается вместе с водой, и я чувствую подступающую рвоту.