5. Ехал Грека через реку

    Когда-то мальчик Глеб вел дневник и, если день прошмыгивал незаметно, записывал: "Сегодня ничего существенного не случилось". Так и сейчас дня три кряду мог записывать, что ничего существенного не произошло. Рита не выходила на связь. Оно, конечно, и раньше выдающиеся события в его жизни редко случались, но сейчас он ждал большего. Не решаясь надоедать девушке звонками, спускался во двор, караулил на скамейке. Дворник Моисей однажды подозвал, поглядел вприщурку и протянул спички. "Помоги прикурить". В его зубах торчала нераскуренная сигарета. Шаров послушно зажег спичку, но ее тотчас погасил игривый летний ветерок. И вторая попытка окончилась неуспешно.

  - Ладошки шалашиком сделай, - подсказал дворник.

  Сделал, и Моисей с третьей попытки прикурил.

  - Так-то лучше. Ты делаешь успехи, парень, - он вполне культурно, в сторону, выпустил густую струю дыма.

  Глеб не понял, зачем дворник просил прикурить, мог ведь и сам. Наверно, не хотел расставаться с метлой. И похвалил непонятно за что. "Про какие успехи толковал? - задался вопросом Шаров. - Про те, что я освоил нехитрую науку прикуривания?"

  Как-то вечером зашла Виктория Павловна и взволнованно известила, что приезжает дочь с новым мужем, очень серьезным молодым человеком, экономистом по образованию. Он официально развелся с прежней женой и готов зарегистрироваться с ее дочерью. И она, мать, надеется, что на этот раз все надолго и всерьез. Но вот беда: им негде жить, и пока они остановились в гостинице.

  - Глеб, голубчик, вся надежда на вас, - она вытащила из рукава халата платок и промокнула глаза.

  Шаров наморщил лоб и припомнил дочь Виктории Павловны. С ней он почти не общался. Она то приезжала, то уезжала. По странной случайности ее тоже звали Ритой. "Значит, Рита-два в очередной раз замуж выскочила", - зафиксировал в уме и спросил, не понимая:

  - А чем я могу помочь?

  - Вы можете временно уступить одну комнату, - пояснила соседка. - А уж я вам буду так благодарна! Мы с вами добрые соседи, дружим уже во втором поколении. Я знала вашу мать и вашего отца. Ваши замечательные родители, не задумываясь, пошли бы нам навстречу.

  - Конечно, пусть вселяются, - поддался он. - Только как сделать? У меня же комнаты смежные.

  Виктория Павловна обрадовалась его согласию, спрятала платочек и сказала, что проблема разрешимая, она все обдумала. Пусть он уступит молодоженам спальню. Дверь туда можно закрыть и даже забить, а со стороны ее секции проделать новый вход. Там стенка тонкая, гипсолитовая, она проверяла, и все хлопоты берет на себя.

  Позже он анализировал: "Гм, проверяла... Значит, не сомневалась в моем согласии?" И еще вспомнил, что соседка не могла знать отца, так как поселилась сюда по обмену лет через пять после того, как папа умер. Ну, может, слышала о нем от мамы. Быстро же добилась, чего хотела. Что-то похожее на досаду ощутил он. Не то, что пожалел комнату: пока действительно не нужна. Но как ловко провернула! Как по нотам. И так ли уж ему "не нужна комната"? А вдруг в скором будущем понадобится?.. Правда, Виктория Павловна и не просила надолго. "А на какой срок сняла?" - задал себе вопрос и не смог ответить.

  На другой день, вернувшись домой к вечеру, обнаружил, что в его спальне зияет огромная дыра и в эту дыру видны апартаменты соседки. Она появилась в проеме и со смущенным видом сказала:

  - Мы уже тут начали перестройку в ваше отсутствие. Вы уж извините за оперативность. Рабочие пришли, а вас нет.

  - Да ладно уж...

  - Нам пришлось кое-что передвинуть из вашей мебели. Еще раз извините.

  А следом в проеме появилась маленькая девочка Виолетта со смешными косичками и радостно продекламировала:

  - Ехал Грека через реку!

  - Видит Грека в речке рак, - продолжил Шаров.

  - Сунул Грека в руку реку!

  - Рак за реку груку цап.

  Виолетта засмеялась и захлопала в ладоши, обрадовавшись, что он ошибся.

  Через день реконструкция завершилась. Комнату отгородили, а все вещи и кровать перенесли в гостиную, теперь ставшую также и спальней, а может, складом с мебелью.

  В пятницу, поздно вечером, он услышал долгожданный звонок, и звонкий голос Риты спросил:

  - Алло, алло, Глеб Константиныч, вы куда пропали?

  Шаров на секунду онемел. Это ж она пропала, а не он!

  - Никуда не пропадал.

  - Ну, в общем, я по вас соскучилась и завтра готова встретиться. Запаситесь провиантом, мы весь день проведем на реке. Вы слышите?

  - Да-да, запасусь, - обрадовано заверил он, представляя себя неведомым Греком, которому предстоит переезжать через реку, полную раков.

6. На пути к цели

    И в субботу опять прогулял, не появившись вовсе в "Райских кущах". С утра сходил на рынок, запасся "провиантом", а потом вместе с Ритой отправился к набережной. Жара плавила асфальт, стреноженные автомобили чихали в пробках, и спасение от перегрева и передоза ароматных испарений можно было найти только здесь - на водных просторах.

  Шаров надел на выход светлую рубашку с короткими рукавами и простенькие джинсы. Рита облачилась в тесную майку, похоже, номера на два меньшую, чем подходила для её форм. Голову от настырных солнечных лучей защищало широкополое сомбреро; вместе с темными очками оно делало девушку похожей на иностранную туристку, прибывшую невзначай из Аппенин.

  Поспешая к реке, Рита рассказывала, что туда же должна подойти или подъехать ее лучшая на сегодняшний день подруга - "белокурая бестия", с которой запросто можно привлечь падких на развлечение мужчин, действуя на контрасте.

  - Но вы чего не подумайте, Глеб Константиныч, это я так, о наших девичьих мечтаниях... Хотя, признаюсь, по крайней мере один раз это уже сработало. Маринка должно подгрести не одна.

  Долго стояли в конце городского пляжа и ждали. Никто не появлялся. Рита, поглядывая вверх на набережную, продолжала откровенничать:

  - Вообще-то, Глеб Константиныч, этот мужчинка, которого мы подцепили, сначала на меня глаз положил, но я... короче, уступила, сами догадайтесь почему.

  У него радостно застукало сердце. Сообщение Риты можно трактовать так, что она уступила кого-то подруге, потому что есть он, Глеб Шаров!

  - Что-то их не видно, - продолжала она. - Или они опаздывают, или мы опоздали...

  - Рита! - в настроении предложил он. - Так, давайте, я сам вас покатаю.

  - А вы разве умеете? - Рита удивилась, одарила внимательным взглядом, и Шаров опять порадовался, что всё предусмотрел и разузнал заранее.

  Знакомый лодочник, который на этот раз почему-то хромал не на левую, а на правую ногу, повел их к причалу и отстегнул "самую наилучшую", как он выразился, лодку. Не скрываясь, с удовольствием обозрел Риту и выдал ей комплимент: "А ты гарная дивчина!" Напоследок сопроводил напутствием:

  - Ракомендую грести уверх по течению. Ежели обессилитесь, река сама принесет вас назад.

  Шаров посадил Риту на нос, толкнул сколько хватило сил лодку и заскочил сам. Вскоре очутились на середине; он приналег на весла, и лодочная станция стала медленно уходить назад. Тяжело грести против течения, и хорошо, что сделал несколько тренировочных вылазок.

  Солнце, наверно, поставило своей целью вскипятить воду в пеке и спалить берега. Рита объявила, что пора "разоблачаться". Стянула с себя джинсы и майку. Шаров сразу заметил, что лифчик и плавки ей тоже маловаты - возможно сохранились с прошлого сезона, а Рита, скорей всего, не сидела на диете. Но он постарался не смотреть на нее - хотя очень тянуло. Даже, стесняясь, опустил голову и еще яростней заработал веслами. Какой-то джигит на моторке пронесся совсем рядом, наверно, тоже хотел поглазеть на Риту. Лодку сильно закачало в поднявшихся волнах.