И как могли б являться друзьями истины они, когда сравнения, которые они нам представляют, всегда фальшивы?

На внешних существах не остается никакого отпечатка от деянья истинных существ: вот почему мрак не способен свет постигнуть.

Коль хочешь ты свет этот воспринять, не сравнивай его ни с чем тебе известным.

Так очищайся же, проси и постигай, и действуй: весь труд поры четыре обнимает.

Какой бы человек осмелился туда ступить без очищенья, ведь он не сделает и шага одного, ноги не занеся к ступеням алтаря?

Уверенности в силе Божества одной не хватит, необходимо и в своей не сомневаться силе.

Господь дал силу с именем тебе, и Он не спрашивает больше, как ты ему послужишь.

Не оставляй же целиком труда на попеченье Бога Твоего, ведь Он желал тебе определенную работу.

Все Свои блага изливать готов Он на тебя, не прерываясь, прося тебя о том, чтобы за злом следил ты неусыпно, не оказавшись им застигнутым врасплох.

Его любовь изгнала зло за стены храма, но не твоя ль неблагодарность заставила его туда вернуться?

О, человек, где обрести предназначенье, которое преодолеет твой удел, ведь призван ты являться братом Богу, с Ним сообща трудясь?

Кто человеку мудрость даст, дабы уразуметь ему путь слова?

Господь вещал в устах своих пророков. Познаете вы истину того, кто прорицает, иль ложный дух, которым он внушаем, коль все предсказанное совершится: поверите тогда вы в подлинность его.

Но не исполнился ль закон, и разве великое предзнаменованье непрочностью не поразило все знаки прежние?

Не должно ли прийти пророкам заблуждения и лжи, которые сумеют даже избранных прельстить?

Я вижу их творящими чудесные дела, вещающими о событьях, которые настанут.

Я вижу их под стать Илие, которые заставят огнь свести с небес.

Беда грядущим временам, где ложь сумеет внешне в истину облечься!

О подражателях себя предупреждайте всякий час. С тех пор как человек продался в греховности порабощенье, грех пользуется им не менее успешно, чем премудрость.

Теперь необходимо человеку в себе самом проникновенно разобраться, чтоб новые знаменья обрести.

Смиренен, кроток ли пророк? Во имя Царствия Господня он проповедует, иль именем своим подвигнут?

Показывают ли его стенания и слезы на милосердия порывы? Готов ли жизнь отдать за братьев он? И с названными добродетелями соединено ли ученье правоверное на деле?

К пророку обратитесь, исследуйте его шаги, к его вы духу прилепитесь: любовь от сердца и преданность исповеданью – дары, которые чужды притворству.

Когда бы вы нашли среди смятения и тьмы круг, светом вас опоясавший, то в нем вы были бы отделены от мрака.

Чем больше время мчит, переполняясь нестроением своим, тем больше должен устремляться человек в свою светящуюся грань.

Но как в нее войти, всецело не предавшись духу жизни и с пылом к ней не устремившись, как будто бы снедаем гладом?

Нет радости, которая могла б сравниться с наслажденьем идти стезями мудрости и правды.

Труды Господни в тишине творятся; незримым пребывает их начало.

Возьми образчик сей для разуменья, все познавая впредь по благости плодов; стези блаженства на путях негромких.

Ведь если бы подобно сущностям, слагающим тела, вдруг воздух оказался зримым, попал бы он в разряд столь чудный естества?

Какая связь произрастает между жизни духом и смертью преходящего творенья? Так, смертный человек сулит намного больше, чем в силах дать, и только дух вершит сверх всех своих обетов.

Во исполненье промыслов Своих, Господь народ Свой вел путем неисследимым. И притчами Он говорил народу: без этого Евреи не смогли бы постичь земных племен спасение.

Тогда бы им вовек не быть прощенным за жертву и заклание Его, и если бы они сего не совершили, то род людской бы не вошел в божественный удел.

Покров пророчества, прости незнанье дщери Моего народа, и милосердия врата пребудут уж отверсты для нее.

Господь желал лишь отстраниться от Евреев, но не отвергнуть их навеки.

Просили ведь они, чтоб кровь Его упала бы на них и их детей? И в крови сей животворящий дух. Так может ли он смерть нести собой?

Любовь провидческая Бога моего повсюду устрояет возможности спасенья чад своих.

Невежество народов есть залог, что бесконечно сохранен для их прощенья.

Сколь необъятны Премудрость, Сила и Любовь Господни!

О, Род людской, себе подобных судишь ты, своим законам повинуясь. И разве больше мы законов Божества?

Но правосудию Его способны мы воздать молитвой. В порыве искреннем, рожденном в нашей сущности глубинной.

Чем более порыв сей станет устремленным, тем больше силы и деянья возымеет, запечатлеется характером единства, победы свойством непреодолимым.

И воды, заключенные под землю, зачем друг с другом сообщаются повсюду?

Зачем коловращения они проходят сквозь смрадные пространства и очищаются потом, в волокнах очищаясь?

И воздух почему, исполнив атмосферу, закону повинуется тому же и входит в наши легкие, в растительности токи?

И почему флюиды естества стремятся с места одного к другому во благо всего сущего вокруг?

И почему, коль мы взаимности достойны их, то разом пьем живительный напиток, не пригубив никак налитый кубок?

Сие к тому, чтобы уразуметь закон духовный, правящий над нами, где атмосфера с мудростью граничит.

Верховное вселенское единство, причастники мы все единой мысли. И тот же дух витает в мыслящих твореньях, когда мы беспрерывно припадаем к единому источнику его.

И меж собой рассудки наши сообщаются благодаря духовной пище; подобие – тела в вещественном круговороте.

Смогли бы мы от жизни устраниться, когда живое все пред нами? Как можем в неприязни к людям за стол один садиться с ними и пить заздравный братский кубок?

Вещей живых уж не взыскуют люди; все то, что делают они, занятьям предаваясь или плодя научные трактаты, никак их не ведет дорогой жизни.

Хотя одним деянием мгновенным они способны с истиною слиться, чтоб больше от нее не удаляться!

Естественная сила человека, ты поглощаешься, рождаясь, как и прежде, пусть над тобой не властна невольная случайность бытия. Но к бедам прошлого опять ты поспешаешь, сокровищницу опыта пополнив.

И воздыхаешь ты, всеобщий мир разрушив! И маятник был приведен в движенье, как только злодеяние свершилось. Остановиться маятник не в силах – сильнее колебаться продолжает.

И должно ждать конца столетий, когда утихнет он в последнем колебании своем и существа все обретут покой.

Какое изумление ждет тех, которые в своей земной юдоли посмели мнить о запредельном мире как о ничтожестве, презрев движение вселенской жизни?

И был бы Бог долготерпением прославлен, коль не сумел бы удивить потомков человеков, спешащих в область бытия и света?

Когда они окажутся в уделе, где смогут созерцать флюид простой и постоянный, исток и принцип всех движений, несущий всюду жизни полноту?

Где обрести идею подлинного света, что просвещает при рождении человека? Ведь в жизни дольней мы – пловцы во мраке и атмосфере смутных очертаний.

Премудрость, сколь прекрасна ты, ведь падшее создание способно стать спутником твоим, когда сумеет воспринять и самый малый из твоих лучей.

Да будет жизнь моя псалмом и песнью непрестанной: мощь Бога моего не ведает границ.

Хвалю создавшего я душу человека из сгустка добродетелей своих.

Его хвалю: все мыслящие твари – свидетели Его существованья.

Его я восхвалю: итак, душа людская проявлена как Он посредством слова.

Его я восхвалю: не покидает никогда Он человека в его несчастий.

Его я восхвалю: Он наставляет человека, подобно нежной матери, что учит своего ребенка шагам первоначальным.