Ромэй:
— Слушай…
Тане явно не понравилось, как меня снова качнуло. Её лицо из смешливо-кокетливого резко стало серьёзным.
— То, что с тобой происходит, это… это неправильная привязка, — закусив губу, она долго и пристально смотрела мне в глаза, словно стараясь прочитать мысли. — Мы можем… всё изменить. Стать настоящей парой. Равноправной, дополняющей друг друга.
— Как в древних легендах? — спросил я дрожащим от возбуждения и предвкушения голосом.
— Да, — согласилась девушка. — Только… Ром… это на всю жизнь. Это так близко, как… как… даже влюблённые так не врастают друг в друга, понимаешь?
Я подтверждающе махнул головой. Вот она, моя морковка! Сама в руки падает… И сила, и связка, и Таня. Прав был старый кагхни. И пророчество не врало… «Понимание в дороге важней построенных мостов».
— Мы будем единым целым. Насовсем. Если больно тебе, то больно и мне, и наоборот.
Я опять кивнул. Было страшно, очень. Сердце слабо трепыхалось, под опущенными веками мелькали чёрные мушки, тело отяжелело, а голова стала вообще неподъёмной.
И у меня было всего два способа это прекратить. Или попробовать предложенное, или позволить Тане вновь… «Зато неправильные привязки можно разорвать!» — завопило что-то внутри меня. Да, но хочу ли я этого разрыва? С нашего «знакомства» прошло меньше двух недель, а я уже достиг уровня мастерства старших магов. Так что нет, нет и ещё раз нет!
А кроме того я отчаянно желаю быть возле этой девушки. Видеть, как она улыбается, как откидывает чёлку со лба, как щурится и покусывает губу, задумавшись. Слышать её голос и смех. Иметь возможность дотронуться. Глупо, конечно, нельзя магам влюбляться в оборотней. Семьи-то всё равно не получится, но…
Я взглянул на Таню, попробовав забыть, что я хочу стянуть с неё эту тряпку, что нормальная привязка сделает меня сильнейшим из ныне живущих магов, что… Вот просто: она и я. Всегда рядом, постоянно вместе. Пока смерть одного не утянет за собой второго. Готов ли я к этому?
Паника была безумная. Матервестер, я так не трусил, когда Таня на меня в облике этнакату напрыгнула… не успел испугаться, видимо. И когда она привязывала меня в Университете, не боялся, потому что не верил, что всё по-настоящему. Наверное, я ещё не созрел для того, чтобы навечно соединять с кем-то свою жизнь, но… её взгляд, сначала тёплый и взволнованный, потом настороженный, затем погасший и разочарованный…
— Нет!.. То есть, да! Я согласен.
Таня, затаившая в ожидании моего ответа дыхание, опустила плечи, выдохнула и расслабилась.
— Тогда… надо всё сделать правильно. То есть… — она смутилась, но потом упрямо прикусила губу и пронзила меня своими серо-голубыми глазами. — Откроешься мне? Сам.
Я зажмурился и старательно, как первокурсник на практическом занятии, потянулся к ней. Всем своим существом.
Татьяна:
Почему я это предложила? Зачем? С какой стати ждала реакции с таким напряжением, словно от неё зависит моя жизнь? Не знаю. Но тем не менее зависит.
Вот такой вот… Ромка. Иногда по-мальчишески дурной и обидчивый, иногда не умеющий думать. Но, когда обстоятельства изменились, он преобразился под их влиянием. К тому же он не отказывался учиться, никогда и ничему.
И, пожалуй, я даже представить не могу, что у меня когда-нибудь будет другой маг. В этом мире каждая альфа должна найти свою магическую половинку, чтобы обрести целостность. Так сказала инфосфера. Это не связано с влюблённостью, любовью, семьёй и детьми. Нет, никто не запрещает, но… это что-то большее. Это вторая составляющая души, силы, жизни. И она у меня появилась…
Следуя ритуалу, Ромэй открылся мне, и я словно листала книгу его жизни, погружаясь в неё и узнавая юношу заново… это трудно передать словами.
Вот я на берегу неглубокой речушки выуживаю из воды крупные ракушки, а с противоположного берега меня зовёт… мама. Пора ужинать, ведь отец и его волк уже вернулись…
Затем большая комната, судя по количеству подростков — аудитория, и важный, противный дядька за кафедрой что-то вещает менторским тоном…
А теперь сижу под одеялом с ментасрезом… там герои-маги… я стану таким же! Да! Ой! Надо же было так махать руками, чтобы упасть с кровати!..
Такая милая, робкая малышка-служаночка. Хоть бы папа не застукал! Я не сделаю ей больно, ей будет хорошо, правда… Нужно лишь не забыть принять вид опытного ловеласа и называть её «крошка»… Тебе же нравится, крошка? Да?? Да-а-а! Какой кайф!..
Тёплый хлеб и молоко перед сном. Мам, ну я же вырос!..
Учебники-учебники-учебники… голова мутная и ничего не соображает… Сколько времени? Уже полночь? Ничего! Я им докажу! Им всем! Я не сельский маг, я…
Я даже не сразу смогла отделить себя от магёныша в этом калейдоскопе воспоминаний. А потом потянулась навстречу и распахнула себя, так же доверчиво, как Ромка.
Смотри, вот это моя мама. Папа. А это миарми, ты её тоже полюбишь…
А вот это мой первый мальчик… он человек, и нам было весело. Но совсем не так, как с тобой, совсем…
Это — море… я его обожаю… видишь, какое оно… огромное, живое…
А снежная равнина прекрасна в своей мёртвой льдистой бескрайности. Только там, где безумно холодно, можно научиться по-настоящему ценить тепло других людей. Когда после целого дня бега по холодрыге в жарком чуме тебе подают плошку горячего питья и миску с нарезанным мясом…
Я ничего не пожалела, и он тоже. Мы пили друг друга, как самое лучшее вино, до донышка.
Дура, я такая дура, я же абсолютно не понимала, что предложила! Больше нет Тани. Не осталось Ромки. Есть мы. Навсегда.
В какой момент я заметила, что полотенце с меня исчезло, а на Ромке нет… вообще ничего? А, вроде, был нормально одет. Когда мы успели? Неважно…
Это так волшебно — целоваться и чувствовать сладость поцелуя за двоих. И каждое прикосновение, как удар тока. Это у меня настолько гладкая, шелковистая кожа? Это… он вздрагивает, стоит мне ненароком коснуться его члена бедром? Это моя рука скользит вниз и обхватывает… ааах!
Любое движение, каждый вздох — общий. Это не занятие любовью с самим собой, это другое! Это малейшая эмоция сразу с двух сторон: стонать, задыхаться, тонуть и взлетать… вдвоём…
Я в нём? Он во мне? Неделимы…
Я оседлала его бедра, выгнулась, потянулась и вобрала его естество в себя. Точно так было всегда. Словно только так и должно быть. Его руки на мне. Одновременное ощущение сладкой тяжести грудей в ладонях и восхитительного трепета от его пальцев на сосках… И снова жадные губы, глубже, сильнее, в такт движениям!
Ещё… ещё немного… А-а-х! Взрыв! Звёзды в глазах! Один звездопад на двоих.
Ромэй:
Утром я проснулся от яркого света, льющегося в щель между занавесками. А ведь планировали встать чуть ли не на зорьке…
Удовлетворённо улыбнувшись, я потянулся, осторожно убрал руку с Таниной талии и тихо сполз с кровати. Сначала умоюсь, приму душ, а уже после этого…
— Который час? — сонно спросила девушка и тут же, резко открыв глаза, села. — Ой!
— Ну, не «Ой», конечно, но однозначно не рассвет, — улыбнулся я. Настроение было такое, что вот взлетел бы… Взлетел и кружил бы, кружил… Кружил!
Подхватив любимую на руки, я, сам не заметив как, очутился под потолком… Никаких усилий, никакого напряжения, просто захотел и… Матервестер! Как это потрясающе! А если ещё быстрее? А если вылететь из комнаты?
До этого Таня визжала и смеялась, но тут вдруг уцепилась за крюк, на котором висела лампа, и стопорнула меня:
— Стой-стой! Куда ты?
Вот что называется «спустила с небес на землю», матервестер! Но и правда, куда это я? Мы же оба голые. Аккуратно усадив девушку на кровать, я снова взмыл вверх, но уже невысоко, и направился в ванную. Таня устремилась за мной. Надеюсь, душ вернёт нам возможность мыслить более-менее… приземлённо. И, кстати…
— Странно, а почему Тай нас не растолкал, как ты думаешь?
— Я думаю… я думаю… — Таня бесцеремонно пихнула меня в бок и тоже залезла под прохладные струи. — Я думаю, что надо быстро одеваться, чтобы у него спросить, почему не разбудил, — закончила она с тревогой в голосе и схватилась за полотенце.
