- Чего вы хотели добиться, мистер Поттер? Своей смерти?! – возмущенно спросила МакГонагалл, чувствуя, как облегчение от того, что Поттер все-таки не умер, сменяет волна раздражения, потому что Поттер еще и смел улыбаться.

- Нет, профессор, я хотел навестить нашего любимого кальмара и… сделать ему подарок. Кажется, пока что еще никто не додумался до того, чтобы его покрасить?

- Уж будьте уверены, Поттер, кроме вас до этого никто не додумался.

Гарри виновато улыбнулся. Минерва едва не задохнулась от возмущения.

- Мне действительно жаль, профессор, что для того, чтобы почувствовать себя в своей тарелке, мне приходится вас волновать.

Взгляд ведьмы потеплел, но ненадолго. Она снова строго поджала губы и посмотрела на Невилла, нервно сжимающего края мантии в руках.

- Отправляйтесь в гостиную, мистер Лонгботтом, мистер Филч трепетно относится к соблюдению комендантского часа.

Невилл тут же закивал и выбежал из кабинета ведьмы так быстро, будто бы за ним гнался оборотень. Гарри отечески глянул ему вслед.

- Вы же, мистер Поттер… - гораздо мягче обратилась МакГонагалл к нему, но Гарри успел перебить ее раньше, чем была закончена фраза.

- Если вы не собираетесь ругать меня, то зовите просто Гарри, пожалуйста. Мне здесь жить, в конце концов, стоит изменить хотя бы отношения с профессорами, если получится.

Да, именно так он и собирался поступить. Если мир раньше менял под него Том, то теперь он сам изменит его. Снова станет тем самым знаменитым мальчиком из Хогвартса, которого знает сам министр, весь аврорат и еще пара дипломатов из Америки. Может со временем все будет, как раньше.

- Что ж, Гарри, - поколебавшись, сказала МакГонагалл. – Я понимаю, вы многое пережили за эти месяцы, и не могу винить вас в том, что вы хотите вернуться в привычный вам мир. В мир, где еще не сталкивались с такой жестокостью, и не понимали, с каким сильным противником вам придется столкнуться. Но помните, в вас верят. Вы не должны оставаться в одиночестве в трудные для вас времена. Уверена, мистер Уизли и мисс Грейнджер сказали вам то же самое.

- Я еще не виделся с ними, - потер шею Гарри, стараясь отговорить себя от безумной идеи; это всегда выходило у него из рук вон плохо. – Дело в том, что… я не уверен, что сейчас нам есть, о чем поговорить. Вы… вы когда-нибудь теряли близких людей?

- К сожалению, каждый человек однажды проходит через это.

- Да, я знаю, но… не всех сразу.

Он неуверенно опустил руку, смотря на ведьму снизу вверх. Видимо, что-то было в его взгляде, отчего МакГонагалл села напротив и, после недолгих колебаний, взяла его руку в свою.

- О чем вы говорите?

Он вздохнул.

- Вы обещаете не говорить Альбусу хотя бы сегодня?

Он подозревал, что Минерва МакГонагалл – одна из самых талантливых колдуний не только в Хогвартсе, но и во всей Англии. Вместе с тем, он никогда не был знаком с ней так близко, чтобы быть уверенным в том, что его не отправят к мадам Помфри еще на том моменте, когда он расскажет о чудесной сказке в его голове.

Его не отправили. Более того…

- Ты утверждаешь, что есть шанс, что Темный лорд сможет усмирить себя же? – резко перешла на «ты» МакГонагалл, сжимая руку Гарри сильнее, чем это может сделать старая женщина.

Гарри поежился. Да, он имел в виду именно это – едва ли Том воспылает любовью к себе взрослому, когда увидит его – но что-то в тоне ведьмы казалось ему странным. Не хочет же она, в самом деле, стравить их, так? Волдеморт пусть и не был лучшим существом в мире, но они - один человек, а не волк с волкодавом.

- Есть шанс, что я могу это сделать, но, разумеется, я не откажусь от Тома рядом. Более того, я буду на нем настаивать, а моя настойчивость там вошла в легенды. Вы… действительно говорите со мной на эту тему? Не собираетесь сказать, что я идиот, и мне стоит перестать путать Стокгольмский синдром с любовью к человеку, который убил моих родителей?

- Думаю, - поджала губы женщина, - что за констатацией этого факта вы всегда можете обратиться к профессору Снейпу. Но я была в школе, когда его слуги напали на Хогвартс. Я не хочу снова видеть ужас на лицах детей. Я не хочу снова проводить в Больничном крыле ночи, чтобы быть уверенной в том, что все, кто получил травму, благополучно поправляются. Разумеется, если бы вы сказали, что хотите отправиться к Сами-Знаете-Кому на закланье и пожертвовать собой – я бы сказала свое резкое «нет». Сейчас же я хочу сказать вам о том, что Гриффиндор получает пятьдесят баллов за мастерское создание следящих пергаментов. Если вы создадите такой же для Малфой-мэнора, я сама помогу вам узнать больше об артефактах, которые использовал Сами-Знаете-Кто для того, чтобы достичь бессмертия.

- Карту Малфой-мэнора? Вы тоже не особо любите Люциуса или… это для того, чтобы знать, что меня не убьют, как только я переступлю его порог?

- Именно, Гарри. Вы уже достаточно взрослый, чтобы принимать собственные решения, и желание – и возможность – обойтись малой кровью делает вам честь. Но лишь в том случае, если вы будете в безопасности.

- А вы уверены, что с этим согласятся остальные? Директор Дамблдор настойчиво советовал мне не геройствовать и…

- Есть вещи, о которых даже Дамблдор должен узнать в свое время. Вы так не считаете?

О, конечно же, он так считал.

- Вы мой самый лучший друг, профессор, - с жаром произнес Гарри, сжимая ее руку в ответ. – И еще… вы не знаете пароль от слизеринской гостиной?

_

Как бывший староста, он имел на это право. Ведь если староста знает все пароли, значит ему будет гораздо удобнее помогать первокурсникам. Не отказывать же в помощи слизеринцу только потому, что сам Гарри с Гриффиндора, верно?

Он умудрился пару раз потеряться в подземельях, но в конце концов все-таки оказался у входа в гостиную Слизерина. Сердце бешено стучало, и Гарри подозревал, что если бы перед ним сейчас был портрет с Полной Дамой, то оно стучало бы еще быстрее. Увидеть слизеринцев было не так страшно, как увидеть Рона и Гермиону и понять, что теперь они для него совершенно незнакомые люди. Как Дамблдор.

«Интересно, как скоро я перестану переживать по этому поводу? Как только у меня будет Том? Как только увижусь со всеми?» подумал Гарри, а потом произнес дурацкие слова. «Глаза мангуста». Какой юморист это придумал?

Когда он вошел, в гостиной стало неестественно тихо. А потом Снейп представил его выстроенным в ряд первокурсникам как головную боль всея Хогвартса. И Гарри почувствовал, что будь у него воды в теле чуть больше – в конце концов, его никто так и не напоил сегодня шоколадом – он бы обязательно расплакался.

- Если захотите исследовать те части Хогвартса, в которые вас никогда не пустят учителя - Гарри Поттер к вашим услугам, - подмигнув испуганным первогодкам, Гарри огляделся и выбрал то место на диване, которое не казалось особо опасным.

И порадовался, что вместо традиционной одежды гриффиндорцев на нем то, что ему удалось найти в Малфой-мэноре и кабинете Волдеморта. И пусть комбинация была та еще – все лучше, чем ало-золотой шарф.

- Не слушайте Гарри Поттера, тот мальчик, который его слушал, уже не может претендовать на роль лучшего ученика Хогвартса, - сказал Снейп, игнорируя гул шепота, который поднялся в гостиной.

- Да-да, зато он получил медаль за особые заслуги перед школой и стал одним из самых великих магов в истории. Договаривайте, профессор, когда велите не слушать Гарри Поттера.

- И, что главное, если кто-то из вас будет так нагл перенять у мистера Поттера манеру общения с преподавателями, вам так же придется перенять его способность потерять сотню баллов за день.

- И получить пятьдесят за вечер.

Снейп с сомнением посмотрел на него. После взгляд сменился оценивающим. В этот момент Гарри было даже чересчур приятно от того, что Снейп прекрасно знает, на что он был способен там, чтобы не недооценивать его.

- Что ж, в таком случае, Гарри Поттер покажет вам спальни, - заключил Снейп. – Вы должны отдохнуть достаточно хорошо, чтобы завтра не разочаровать меня и других профессоров.