- Места себе не нахожу. А вдруг они сделают больно тому мальчику? – Гермиона тревожно оторвалась от книги, что выдавало в ней высшую степень беспокойства, потому что обычно она старалась подготовиться к грядущим урокам со всей тщательностью.

- Он не домовой эльф, тебе незачем его опекать, - отозвался Рон, все еще посмеивающийся над авантюрой Гермионы с ГАВНЭ; у Рона никогда домашних эльфов не было, поэтому он с иронией относился ко всему, что с ними связано.

- Рональд! Ты должен немедленно прекратить быть таким равнодушным тупицей!

- Эй, хотя бы вы тут не подеритесь, ладно? – Гарри свесился со спинки дивана, недовольно осматривая друзей.

Рон и Гермиона действительно много ругались в последнее время. Сначала Гарри думал о том, что Рон внезапно решил влюбиться в прелестную волшебницу – и не важно, что еще два года назад он встречался с самим Гарри; если вообще корректно употреблять слово «встречаться», если учитывать, что они живут в одной спальне, спят в соседних кроватях, да еще и являются лучшими друзьями – но их ссоры вовсе не походили на ревнивые перепалки. Поттер знал, как они должны выглядеть, потому что Панси постоянно пыталась вывести из себя Драко, напирая на то, что тот улыбается случайным девочкам, общается с кучей парней, да еще и получает по сотне валентинок в праздники.

Гермиона и Рон ссорились так, как ссорятся глубоко не понимающие друг друга люди. Гарри как-то умудрялся лавировать между ними обоими. Гермиона говорила с ним о волшебных существах, о боевой магии, о работе аврора, о работах его матери, да и вообще обо всем, что касается волшебства. Именно Гарри стал еще с первого курса медленно, но верно, посвящать ее в важные детали магического мира, о которых не пишут в книгах, потому что они как-то подразумеваются; после подтянулся и Рон, но только потому, что этим занимался Поттер – бросать друга наедине с «зубрилкой» рыжему не хотелось. С Роном Гарри мог поговорить обо всем, кроме учебы. О квиддиче, об опасных приключениях, о том, как бы нарушить побольше правил, например, пробраться в Хогсмит ночью. С Роном ему нравилось, именно благодаря – употребление этого слова в их ситуации тоже очень спорно – Рону Поттер понял, что же с ним не так, и почему когда все остальные парни уже сменили несколько подружек, у Гарри к ним не было совершенно никакого интереса.

Гарри умудрялся лавировать между ними. Он считал, что это нужно делать, потому что ближе милой Гермионы и веселого Рона у него никого не было. Но Рон и Гермиона с годами только ярче осознавали свою противоположность. И уж точно не считали, что с этим нужно что-то делать.

- Хочешь пойти и вступиться за слизеринца перед слизеринцами? Вряд ли это сработает, - пожал плечами Поттер. – Их на этот факультет не за красивые глаза распределяют.

- А если они его всем факультетом… ? – с ужасом выдохнула Гермиона, тут же рисуя себе самое ужасное стечение обстоятельств, которое только могла придумать.

- Слизеринцы не трогают своих,- резко одернул ее Гарри. – И, в конце концов, их декан - Снейп. Он не позволит, чтобы кого-то травили.

«Потому что он не захочет видеть в этом мальчишке себя», добавил он про себя. Историю о том, как Джеймс Поттер издевался над Северусом Снейпом, знали немногие, и Гарри не собирался позволять ей просочиться в общее пользование. И не потому, что глубоко любил и Снейпа, и своего отца; они оба были близки ему, и Гарри не хотел, чтобы посторонние люди считали, что они могут оценивать их поступки, будто знают хоть что-то, кроме историй из детства.

- И ты даже не хочешь сходить проверить?

- Ты запретила мне сходить к Малфою и показать ему значок старосты, а теперь предлагаешь сходить к слизеринцам! Не надо так, Гермиона. Я хочу пойти спать. Рон?

Уизли согласно кивнул, отбрасывая журнал, на котором бодро летали квиддичные игроки.

- Не наделай глупостей, Гермиона. Уверен, он сильнее, чем ты думаешь. Доброй ночи.

Гермиона вяло пожелала друзьям добрых снов. Ей казалось, что она перегибает палку, но нервозность не проходила. Девушка провела еще пару минут за книгой, а потом решительно отложила ее.

«Нужно поговорить с Драко», решительно кивнула себе Грейнджер, оправляя одежду и выходя из гостиной.

Гарри, в отличие от Гермионы, совершенно не боялся за ребенка. Тот был достаточно смелым, чтобы подойти к Гарри и спросить, волшебник ли он. Тот был достаточно смелым, чтобы подраться с учеником вдвое крупнее его. И тот был гораздо смелее Гарри, потому что оказался в Слизерине.

«Уверен? Слизерин поможет тебе обрести величие», вспомнил Гарри слова Шляпы перед тем, как он снова попросил ее отправить его на Гриффиндор. Он не был таким смелым. Не настолько, чтобы оказаться не на том же факультете, что и его друг Рон, что и его родители. А тот мальчишка… Том, верно? Том справится, почему-то в этом Гарри был полностью уверен, поэтому уснул быстро, а проснулся вовремя.

Старостам пришлось провожать первогодок до классов, и если раньше Гарри бы недовольно фыркнул на это – он терпеть не мог первые дни учебы, когда первокурсники мешались под ногами и рассыпались по школе, как тараканы – то теперь бодро вышагивал рядом с Гермионой, даже рассказывая детям о достопримечательностях. Первая пара первогодок была сдвоенной - со слизеринцами, естественно.

Тот, кто составлял расписание в этой школе, действительно был с чувством юмора. Когтевранцы нервно ждали своих пар с медленно соображающими пуффендуйцами; гриффиндорцы предвкушали пары со слизеринцами – бесплатное поле боя же. Где-то в учебном плане – Гарри однажды подсмотрел в записях Снейпа – было написано, что такое сдвоенное обучение помогает детям адаптироваться в обществе, перенимать качества других факультетов и… оттачивать боевые заклинания. С последним Поттер не мог не согласиться.

- А сейчас перед вами кабинет нашего любимого Ужаса Подземелий. Так мы называем его за глаза, конечно. На самом деле профессор Снейп самый ответственный человек, которого я знаю, так что если потеряетесь, не стесняйтесь стучать в его кабинет, он обязательно поможет добраться до нашей гостиной, - бодро продекламировал Гарри, хотел уже продолжить, но Гермиона больно ударила его локтем в бок. – Эй!

- Мистер Поттер, попробуем хоть в этом году обойтись без ваших… ремарок, - донесся откуда-то слева холодный голос Снейпа, и Гарри поспешно притворился невидимым и очень маленьким. – Первокурсники, в класс.

Дети потянулись в кабинет, Гарри виновато улыбнулся Снейпу, хоть и считал, что сказал все правильно. Нужно, чтобы учителя были родными. Им же учиться в Хогвартсе еще семь лет, а не несколько месяцев с перерывами на каникулы.

- Никак не можешь держать язык за зубами, Поттер? – сказал еще один слизеринец. Именно тот, которого Гарри ждал все это время.

- Малфой! Какая неприятная встреча!

Гарри обернулся к старосте Слизерина, солнечно улыбаясь. Тот уже почти усмехнулся, но внезапно заметил тот самый значок на груди Гарри. Поттер еще ни разу не видел, чтобы настроение менялось так быстро.

- Скажи мне, что ты украл значок у своего дружка Уизли, - поморщился Драко, видимо, еще надеясь на то, что это назначение не окончательное.

- Еще чего, Малфой. Кое-кто просто боится отправиться со мной на ночное патрулирование, да? – Гарри шагнул вперед, кидая на раздосадованного Малфоя хищный взгляд, и тот отступил назад, подняв руки и изобразив на лице ужас.

- О нет, Поттер и я ночью, в тупиковом коридоре! Что же скажет миссис Норрис на это?

Гарри нахмурился. Конечно, Малфой обычно не блистал разнообразием оскорблений, но в этот раз у него получилось совсем из рук вон плохо.

- Из тебя те мальчишки весь сарказм высосали?

- Это не твое дело. Занимайся гриффиндорцами.

- Ты же знаешь, что если не скажешь мне, то я сам узнаю все от Снейпа. Будет лучше, если он не будет раздраконенным после разговора со мной.

Малфой поморщился. Ему никогда не нравилось , что Гарри был так близок с профессором зельеварения. И уж тем более ему не нравилось, когда Снейп, злой на Поттера, срывался на всех остальных. На Поттера он тоже срывался, причем чаще, чем на всю школу за всю историю своего преподавания, но Поттер хотя бы заслужил, а вот несчастные слизеринцы…