К счастью, они были только вдвоем, а в Драко не увидел бы угрозу даже самый странный волшебник в мире.

От Драко была польза, пришлось признать Гарри. Он отвел гриффиндорца к директору и даже умудрился сделать это так, чтобы их никто не увидел. Гарри не знал, где сейчас находится его Карта и мантия, но он очень надеялся, что здесь они действительно существуют. Без них он был как без рук. И ему пришлось бы потратить время на их создание, если их здесь не было. А время тратить он никогда не любил.

Драко молчал и бледнел. Гарри нравилось это его состояние. Это было гораздо лучше, чем слушать колкие замечания и пытаться придумать достойный ответ. Сейчас у него не было сил на это, он тщательно продумывал разговор с директором, к которому ему придется приступить. Он не знал, о чем спросит.

Разумеется, кроме того, есть ли у Дамблдора горячий шоколад.

Этот мир казался ему странным, и единственное, что Гарри мог сделать — это найти в нем знакомые черты его прошлой жизни. Ему повезло найти Люциуса. Но во всем остальном он терялся и путался. Даже через горгулью у входа в директорский кабинет попытался пройти без пароля, погладив ее по когтистой лапе — Том показал этот несомненно гениальный способ — и у него это получилось, но ценой еще более побледневшего Малфоя. Тогда-то Гарри и понял, что слизеринец что-то знает. Но было уже слишком поздно, чтобы выяснять — горгулья заворчала и сдвинулась в сторону, пропуская их.

«Все, что тебе нужно — это не паниковать», успокоил себя Гарри. «В Хогвартсе нет никого коммуникабельнее тебя. Ты говорил с самим министром! И ты уговорил Люциуса не возникать против Клювокрыла. Кто еще может подстроиться под любую ситуацию лучше?»

Перед ним был полутемный кабинет, заставленный стеллажами, на которых можно было найти все что угодно. Маленькие глобусы, маски ацтеков, привезенные одним из прошлых директоров. Ходила легенда, что где-то на этих полках хранилось кольцо самого Годрика Гриффиндора, которое он совершенно не величественно потерял в груде бумаг.

Гарри поискал глазами кресло. И расслабленно выдохнул, когда обнаружил его на привычном месте. Привычное его успокаивало. При всей коммуникабельности и навыках сыщика он все еще был тем, кому хотелось чувствовать себя комфортно. В кресло он забрался с ногами и тут же потерся щекой о старый бархат.

— Вот я и дома, — довольно провозгласил Поттер. — Осталось узнать, староста ли я, и стребовать себе комнату. И… черт возьми, Малфой, где сарказм? Почему ты выглядишь так, будто я дикое чудовище, которое хочет перебить тут всех?

«Молчаливый Малфой… дожили», мрачно подумал он, не получив ровным счетом никакой реакции. «Но… я не удивлюсь, если Волдеморт решит с ним серьезно поговорить, когда узнает, что на досуге Малфой вызволяет Поттеров из неприступных поместий. Более того, он будет в бешенстве. Мне стоит сказать Драко, что как минимум ближайшие полчаса он в безопасности? Тем более, вернуться-то я собираюсь. Чтобы показать лорду, что его тактика ограничения моего передвижения не работает. Запирать заклятиями двери от того, кто содержит в себе часть тебя же — и при правильном обращении может с легкостью выдать себя за того, кто накладывал заклятия, конечно же, оставив себе право входить и выходить беспрепятственно — чем не глупость…»

— Гарри Поттер? — спросил кто-то так удивленно и внезапно, что Гарри от неожиданности прикусил язык.

— Гарри Поттер! — сказали ликующе и довольно.

— Гарри Поттер? — спросили с ужасом и пониманием.

— Гарри Поттер! — раздраженно отозвался Гарри, когда закончил мысленно ругать всех мало-мальски знаменитых магов. — Да-да, Гарри Поттер. Повторите это еще раз, и Гарри Поттера можно будет объявлять новым Мерлином. Не то, чтобы я был против, в конце концов, я сделал много хорошего в своей жизни, но можем ли мы оставить мои подштанники нетронутыми? Спасибо.

По несчастному приглушенному стону он тут же узнал Северуса. Как же часто он вздыхал так, когда Гарри вел себя по-дурацки, но когда он был бессилен что-то сделать! Ощутив прилив любви к угрюмому зельевару, Гарри поднял голову, расплываясь в улыбке. На него смотрели три человека — и бледный как смерть Драко — один из которых был директором, второй — зельеваром, а третий… непонятно кем.

«Что ж, не в первый раз», мысленно пожал плечами Гарри.

— Мир этому дому*, — вслух произнес он.

И все вокруг завертелось. Гарри и не подозревал, что Дамблдор может так быстро двигаться. Он будто бы одним прыжком оказался рядом с Гарри и тут же дернул его на себя, заставляя подняться на ноги, и подробнейшим образом его осмотрел. Гарри почувствовал себя так неловко, что ему захотелось спрятаться в большую раковину и никогда оттуда не выбираться.

— Как странно, — произнес Дамблдор тоном, выдающим крайнюю озабоченность. — Даже не видно загара.

«О, это потому, что моя комната в Малфой-мэноре выходила не на солнечную сторону», мысленно объяснил Гарри, но остерегся говорить это вслух. Что-то подсказывало ему, что это была игра на публику. Игра для одного единственного зрителя.

Гарри скосил глаза на человека рядом с Северусом. На нем был характерный для всех министерских работников костюм, поверху — черная мантия. В Хогвартсе никогда не любили министерских работников, и уж тем более — не доверяли им. Вполне возможно, что легенда пропажи Гарри Поттера менее интересна, чем то, что произошло с ним в реальности.

«В реальности я лежал на кровати», огрызнулся Гарри опять же мысленно, замечая странную потребность говорить с собой, как с единственным понимающим магом в округе. То, что отстраненность Хогварста от остальных частей магического мира, была заметна и здесь, успокаивало. Было приятно чувствовать себя частью чего-то крупного и особенного.

— Он отказывается на меня ложиться, — отозвался Гарри, увернувшись от пальцев, которые попытались забраться ему под одежду в поисках загара. — Мне жаль, что я не успел на ужин. Вообще-то, я не голоден, поэтому я на него не особо и спешил, но я все равно извинюсь, чтобы вы не ругались.

Гарри широко улыбнулся, откровенно злорадствующе смотря на Снейпа, который очень зря решил, что он вышел из игры. Поттеров очень сложно прикончить, особенно — если они дружат с головой и Темными лордами в ней.

— Я думал, что ты умеешь пользоваться совами, мой мальчик, — обвиняюще произнес старый волшебник, отходя от него. — Министерство зря оторвало от работы мистера Смита. Разумеется, я говорил о том, что причин для волнения нет, но министр так трепетно относится к судьбе каждого волшебника, что переубедить его просто невозможно.

Мистер Смит кашлянул. Дамблдор замолчал с почти оскорбленным видом. Гарри счастливо вздохнул. Это тоже был его дом. Ему здесь нравилось.

========== Глава 38 ==========

Поттер был связан. Мудрено, совсем не так, как связало бы заклинание. Две веревки крест-накрест сдавливали плечи, по шее так же шла толстая полоса. Но не похоже было, чтобы эти веревки хоть немного ему мешали. Мешали болтать.

- Как-то я не замечал у Тома тягу к насилию такого рода. Это как-то связано с тем, что во время Турнира ты был без всех возможных выпуклых частей тела и теперь пытаешься компенсировать?

Поттер продолжал болтать, игнорируя любые попытки заткнуть его с помощью селенцио, круцио или куда более изощренных, но вместе с тем совершенно бесполезных, заклинаний. Палочка в его руках будто бы стала бесполезным тисовым прутом. Каждый раз, когда Поттер останавливался, чтобы вдохнуть воздух, он надеялся, что мальчишка сейчас подавится им и заткнется наконец.

- А ведь Риддл со второго курса казался мне вполне симпатичным, - поделился Поттер, продолжая нагло смотреть на него. – Единственным симпатичным из всех вас. Только подумать, семь штук, а ни одного действительно достойного темного мага. Два глупых мальчишки, один помешанный на пророчестве слепец, соблазнитель старых дам, любящий женские побрякушки обманщик, змея и ты. Тень себя прошлого. Тень того, кем ты мог стать.