Гарри, разумеется, не был уверен. В первый раз ему читали сказки, когда он только-только научился сидеть смирно. А так как разучился он примерно через месяц, с тех пор сказки отложили до лучших времен. А потом Гарри как-то незаметно стал слишком взрослым, чтобы слушать их на ночь.

— Даже я не слишком взрослый для сказок, — закатил глаза Том, когда гриффиндорец ему об этом сообщил. — А если сравнить наш уровень развития, то тебе стоит читать сказки с особым рвением, чтобы у тебя сложился хоть какой-то инстинкт самосохранения после того, как ты узнаешь, что случается с молодыми невинными девушками после того, как они трогают иглу веретена, которую им все запрещают трогать.

— Я же не настолько…

— Настолько, — категорично кивнул Том.

Гарри пришлось смириться, потому что спорить с Томом — значит растерять все аргументы на первой же минуте. Том, конечно, был гораздо младше, но он читал столько, сколько Гарри не смог бы прочитать и за всю жизнь, и, как следствие, мог говорить словами любого человека, достаточно умного для того, чтобы обесценить комментарии гриффиндорца, обычно черпаемые из опыта и подкрепленные фактом невероятного везения.

В этот раз Том не стал спорить с ним. Том постучался в спальню девочек — Джинни едва не загорелась, когда увидела его на пороге — и попросил книгу маггловских сказок. Разумеется, у Джинни они были. Не столько потому, что она любила истории о прекрасных принцах и их дамах сердца. Скорее потому, что ее отец собирался брать от магглов самое лучшее и вкладывать это в своих детей. Но часто лучшее было лучшим только на его субъективный взгляд, поэтому дуршлаг Джинни пришлось выкинуть.

— Что ты задумал? — спросил Гарри, когда в комнате появился Том с толстой книгой в руках.

— Кто-то же должен сделать это правильно, — сказал слизеринец, запирая дверь на простенькое заклинание — достаточное для того, чтобы каждый, кто подумает в нее зайти, тут же подумал дважды и решил, не боится ли он столкнуться с предполагаемыми непристойностями, которые просто обречены на то, чтобы случиться в один прекрасный вечер или ночь.

— Ты собираешься читать мне сказку?

Получив подтверждение, Гарри с энтузиазмом забрался в кровать, натянул одеяло до носа, а потом, немного подумав, позвал Добби и заказал ему чашку горячего молока.

— Мне еще нужно закончить чтение главы, — предупредил Том, садясь рядом с подушкой и подтягивая под себя ноги, чем Гарри тут же воспользовался, устраивая голову на мальчишечьих коленях.

— Я прощу тебя, если ты меня разбудишь потом, — пообещал Гарри.

Поза ему чертовски не нравилась, поэтому после небольшой борьбы с Томом и его тягой к знаниям, они устроились по-другому. Гарри устроил голову на колене Тома, предварительно смягчив кости — Том хоть и активно рос, но активно толстеть отказывался — прослойкой из одеяла, и бесстыдно смотрел на него снизу вверх, наслаждаясь розовыми щеками мальчишки, которому пришлось занять место подушки и развести ноги так, чтобы Гарри мог между них забраться.

— Однажды тебя посадят, — пообещал слизеринец, устраивая книгу на другом колене, и Гарри нагло улыбнулся.

— Если будет за что, я смирюсь и приму наказание, — кивнул Поттер, который становился смелее по мере того, как мальчишка взрослел.

Сейчас Тому было почти тринадцать — Гарри все-таки узнал о том, что его день рождения приходится на самый конец декабря и что мальчишка не очень его любит, хоть и узнал об этом летом, а не в положенное 31 декабря — и это несколько развязывало руки. Недостаточно, но лучше мало, чем вообще ничего.

— Смирись и прекрати меня отвлекать, — велел Том. — Это будет сказка о «Спящей красавице», и будет лучше, если ты возьмешь с нее пример после того, как я закончу.

Гарри кивнул, несмотря на то, что быть спящей красавицей у него получилось бы только за глаза. Спящей — да, но красавицей…

— Жили-были на свете король с королевой. Не было у них детей…

Том читал медленно, вдумчиво и с выражением. Гарри думал о том, что заклинания он произносит точно так же, и может быть, что сейчас из-за того, что Том произносит эти слова, где-то в далекой стране, где еще правят короли и королевы, они обретают жизнь. Следя за медленным движением красивых — хоть и излишне тонких — губ, Гарри думал о том, что сказки про принцесс и принцев отвлекают его от самого главного. От того, что он мог бы сделать и вне сказок, красивых бальных залов и фей-крестных. Прямо сейчас он мог бы поцеловать Тома. Аккуратно, медленно. Получить от него строгий взгляд после, но поцеловать, зарыться пальцами в мягкие волосы мальчишки, быть к нему так близко…

Гарри не знал, что произойдет, если он сделает это. Но сейчас Том не казался опасным. Том казался крепким и великим, как стены самого Хогвартса. Том был его домом, точно так же, как Хогвартс.

К концу сказки Гарри сонно моргал, поймав уже несколько моментов, когда Том облизывал пересохшие губы, и хотел уснуть, как только он закончит. Том отложил книгу, посмотрев на Поттера устало, но довольно. Гарри облизнул свои губы.

— Она проснулась, когда принц ее поцеловал, — сказал Гарри, и Том кивнул, подтверждая этот простой факт. — Но когда ты целуешь меня, я не просыпаюсь, — ворчливо добавил Гарри, чувствуя тяжесть в голове, как во все моменты, когда он говорил что-то, что не хотел сказать еще секунду назад.

Том напрягается — Гарри чувствует это, потому что все еще лежит на его колене — и внимательно смотрит на гриффиндорца. Тихое тиканье заставляет Гарри поежиться, но он упрямо убеждает себя, что оно звучит только в его голове. Том протягивает к нему руку и мягко гладит по волосам.

— Просыпается принцесса, а не принц, — говорит слизеринец.

Потом он целует гриффиндорца в лоб и велит ему засыпать. «Мне все еще нужно закончить», ворчит слизеринец, но устраивается с пергаментами рядом с Гарри, слушая сонное сопение и изредка гладя его по голове.

— Да… просыпаются принцессы, а не принцы, — задумчиво бормочет он, убедившись, что Гарри крепко заснул. — Не хотел бы я видеть тебя своим принцем, но менять что-то уже поздно. Может быть, все закончится хорошо.

========== Глава 33 ==========

Старожилы Хогвартса в один голос заявили бы, что Дамблдор выполняет свои обязанности директора школы так редко, что когда он все-таки это делает, его выступления поражают учеников не столько своей вычурностью, сколько тем, что старый маг вообще о них помнит. Старожилы бы заявили, а Гарри подтвердил. Несмотря на то, что он уже бросил ждать момента, когда старост отправят в бесплатное путешествие — конкурсы были всего лишь очередным приключением, поэтому Гарри не воспринимал их как плату за проживание на родине Дракулы — он знал, что однажды тот все-таки настанет. И он настал морозным утром в последний учебный день.

«А я еще уговаривал Гермиону поехать, несмотря на то, что мы пропустим уроки!» с досадой подумал Гарри, как только Альбус Дамблдор начал вещать о том, что самые умные ученики Хогвартса — и те, кто выиграл Турнир — отправятся с несколькими учителями на слет ведьм и волшебников. «А вышло так, что проведем мы там все каникулы и вернемся уже ко времени, когда начнутся первые пары после каникул. Разве это справедливо?»

Дамблдор вещал о том, что это не только справедливо, но еще и очень умно. Ученики не только получат право защитить честь своей школы, но еще и не пропустят ни одного урока — ведь им сдавать ПАУК в этом году! — получат эксклюзивные знания и умения и даже памятный значок. Профессора мрачно взирали на директора. Им тоже не особо нравилась идея присматривать за кучкой балбесов, а потом — без всякого отдыха — продолжать этих балбесов учить. Хорошо было Альбусу — появлялся пару раз в год, отправлял отчеты в Министерство, по выходным искал новых Темных лордов и за неимением оных отправлялся на покой в свой же кабинет, предаваясь беседам с ручным фениксом. За такую работу иной профессор не отказался бы и убить…

Гарри многозначительно взглянул на Северуса. Тот был самым недовольным. Еще бы! Ему предстояло целые каникулы приглядывать за Гарри Поттером. Что вообще может быть хуже?